Из воспоминаний "защитника Отечества"
С праздником всех причастных к защите Отечества! (прямо или косвенно)
Вспомнить, что ли, мою героическую службу в Советской армии?
Несмотря на то, что с детства я был патриотом (хоть сейчас на фронт), моя армейская служба по какой-то причине сложилась как один сплошной анекдот. Возможно, по причине политической несознательности, доходящей до маразма, и упорного нежелания тратить свои силы и время на совершенно бессмысленные, с моей точки зрения, задачи.
Служил я в желдорбате, под Москвой. Наша часть была типа образцово-показательной учебкой, поэтому отличалась жесткой уставщиной и средней строгости дедовщиной. Служба тогда была не та, что сейчас - никаких поблажек: чистка картошки и мытье полов ложились исключительно на солдатские плечи.
Тут нужно сказать, что в армии я был под особым надзором, т.к. попал в оную, вылетев из университета за глупые стишки с политическим уклоном (чем не диссидент?). После года муштры, получив нашивки младшего сержанта и почувствовав себя почти свободным человеком, я каким-то образом оказался в штабе полка, а именно - в артиллеристской службе, ведавшей оружием и боеприпасами. Подозреваю, что особист просто хотел держать меня поблизости - во избежание возможных неприятностей. Вообще, в нашем полку (не хочу говорить о нем плохо) к концу первого года службы большинство военнослужащих было озабочено одной мыслью: устроиться на весь оставшийся год так, чтобы поменьше доставали. Так что можно сказать, что мне повезло с распределением.) хотя я мечтал сражаться с фашистами
К сожалению, переход на службу в штаб оказался связан с переводом в другую роту. Эта рота целиком состояла из водителей, хозяйственных и штабных работников, почти все из которых были младшими сержантами. Поэтому моя мечта больше никогда не мыть полы в казарме пошла прахом.)) Полы в «автомобильной роте» мыли все сержанты (кроме конечно дембелей) - по очереди. В строевых же ротах эта почетная обязанность была закреплена за контингентом первого года службы.
Работа в штабе была нетрудная, но, честно говоря, относился я к ней спустя рукава. Большую часть времени я читал книжки из полковой библиотеки, писал все те же глупые стишки и мечтал о дембеле, поэтому на непосредственные обязанности оставалось совсем мало времени.) Через некоторое время на меня настучал один штабной писарь, и после обыска на рабочем месте случилась большая неприятность. В моем рабочем шкафу была найдена целая пачка сатирических (по мнению начальства - антисоветских!!!) опусов, а также (страшное дело!!!) «суррогатный алкогольный напиток» и игральные карты. Помню, стою я по стойке «смирно», а в это время в кабинет с казенной доброжелательной улыбочкой входит особист. «Так, так, что нашли?» - «Спирт технический, карты…». - «Карты дислокации полка?» (надо было видеть выражение лица особиста, вмиг преисполнившегося радостного энтузиазма). Хорошо, что у меня не было наклонностей картографа, иначе с высокой вероятностью я оказался бы в местах не столь отдаленных.
Но стишки мои особисту тоже «понравились». В результате через несколько дней меня забрали из полка, весь день возили на штабной машине по каким-то непонятным частям, передавали из рук в руки офицерам самых разных родов войск, и в конце концов я оказался за столом перед целым конклавом офицеров - судя по петлицам, служивших в артиллерии, авиации, танковых, строительных и еще черт знает каких частях. Допрашивал меня аж целый полковник, уже и не помню, какого рода войск, но по выражению лица и манерам - 100% коллега Феликса Дзержинского. Наш полковой особист играл роль доброго следователя: между прочим, он признался мне по секрету, что уважает декадентскую поэзию и группу Deep Purple, и в свое время читал Солженицына, у которого «очень много правды». Вся эта компания испытывала мои нервы как минимум три часа: упорно хотели дознаться, что подвигло меня на написание стихов, «порочащих Советскую армию», и как я поведу себя в ситуации, если какой-нибудь мой товарищ станет говорить плохо о своих командирах и советском строе. Разумеется, я твердо ответил: «Обращусь к вам» (подумав про себя: «как же, дождетесь…»).
После всей этой нервотрепки меня отвезли обратно в часть, и даже не выгнали из артслужбы, хотя ведомости по учету боеприпасов доверять уже побоялись. Начальник артслужбы (в сущности, милый человек) каждый день ломал голову, чем бы меня занять. Помню, подобно Тому Сойеру, я целую неделю красил забор, который так и не докрасил. После этого он прикрепил меня к каптерке (что-то вроде небольшого склада) и велел постепенно наводить в ней порядок. Разумеется, в этой каптерке я целыми днями валял дурака, и как был там бардак, так в конечном итоге и остался.)
В один прекрасный день меня вызвали на КПП. Оказалось, ко мне в гости приехал одноклассник, оказавшийся по случаю в столице. Я был конечно очень рад, и в течение следующего часа с завистью слушал рассказы о том, как он разгуливает по Москве в там же купленных новых джинсах, пьет пиво и наслаждается свободой. «Слушай, - говорит одноклассник, - А к тебе можно сюда пролезть?». Я отвечаю: «Легко! В заборе есть дыра, а у меня - фактически личный кабинет. Приходи вечером и приноси пузырь. Только много не бери, а то мне рано утром вставать». В общем, договорились…
И вот, подхожу я в назначенное время к дыре в заборе. Там уже стоит мой одноклассник и грязно ругается. Оказывается, днем один из наших доблестных прапорщиков вымазал упомянутую дыру солидолом (или еще какой-то дрянью), очевидно, чтобы вычислять по запачканной форме солдат, бегавших в самоволку. Он никак не мог знать, что через дыру вечером полезет мой товарищ в только что купленных джинсах. А знаете ли вы, что такое фирменные джинсы в середине 80-х? Конечно не то, что в середине 70-х, но все равно - достаточно круто и статусно. Впрочем, джинсы кажется были индийские, что нисколько не умаляло драматизм момента: эти джинсы одноклассник припоминает мне по сей день.)
Ну ладно, не всю же ночь ругаться. Добравшись под покровом ночи до каптерки и удобно там расположившись, мы распаковали принесенную сумку. «А не много ли будет?» - спросил я, увидев два «огнетушителя» портвейна и бутылку водки. «Да нормально, в самый раз!» - беспечно отвечал "боевой товарищ", - «В конце концов, можно все не допивать, оставишь на потом». Ну ему-то не о чем было беспокоиться… Разумеется, выпили все подчистую.)
Дальше - смутно помню утреннюю побудку. Несколько «духов» вышло на зарядку, остальные, как положено, перевернулись на другой бок. И вдруг раздается крик: «Ротный!!!» Тут уже все полусонные младшие сержанты резво вскочили и начали выпрыгивать через окно на спортплощадку, поскольку командир роты с минуты на минуту должен был войти с противоположной стороны через дверь. В тяжелом зеленом тумане после ночных возлияний, я тоже побежал в сторону окна. Прыгнул, но увы - не совсем удачно. Вернее, совсем неудачно, т.к. угодил как раз в нишу полуподвального этажа (помните такой конструктивный элемент зданий?). Боль в ноге адская, а тут еще из окна высовывается ротный и, увидев меня, кричит: «Сержант, что с вами?». Затем ротный снова скрывается в окне, и я смутно соображаю, что сейчас он обогнет казарму и появится из-за угла. Напрягая последние силы, вылезаю из ямы и бегу вдоль казармы к противоположному углу. И - о моя несчастная доля! - падаю в другую точно такую же полуподвальную нишу…
В общем, продержав месяц в госпитале, меня в конечном итоге отправили дослуживать на БАМ. Там была совсем иная ситуация, и пришлось немного повоевать за статус (что поделаещь, закон джунглей!).
Но это уже совсем другая история… тоже местами очень смешная.)
Вспомнить, что ли, мою героическую службу в Советской армии?
Несмотря на то, что с детства я был патриотом (хоть сейчас на фронт), моя армейская служба по какой-то причине сложилась как один сплошной анекдот. Возможно, по причине политической несознательности, доходящей до маразма, и упорного нежелания тратить свои силы и время на совершенно бессмысленные, с моей точки зрения, задачи.
Служил я в желдорбате, под Москвой. Наша часть была типа образцово-показательной учебкой, поэтому отличалась жесткой уставщиной и средней строгости дедовщиной. Служба тогда была не та, что сейчас - никаких поблажек: чистка картошки и мытье полов ложились исключительно на солдатские плечи.
Тут нужно сказать, что в армии я был под особым надзором, т.к. попал в оную, вылетев из университета за глупые стишки с политическим уклоном (чем не диссидент?). После года муштры, получив нашивки младшего сержанта и почувствовав себя почти свободным человеком, я каким-то образом оказался в штабе полка, а именно - в артиллеристской службе, ведавшей оружием и боеприпасами. Подозреваю, что особист просто хотел держать меня поблизости - во избежание возможных неприятностей. Вообще, в нашем полку (не хочу говорить о нем плохо) к концу первого года службы большинство военнослужащих было озабочено одной мыслью: устроиться на весь оставшийся год так, чтобы поменьше доставали. Так что можно сказать, что мне повезло с распределением.) хотя я мечтал сражаться с фашистами
К сожалению, переход на службу в штаб оказался связан с переводом в другую роту. Эта рота целиком состояла из водителей, хозяйственных и штабных работников, почти все из которых были младшими сержантами. Поэтому моя мечта больше никогда не мыть полы в казарме пошла прахом.)) Полы в «автомобильной роте» мыли все сержанты (кроме конечно дембелей) - по очереди. В строевых же ротах эта почетная обязанность была закреплена за контингентом первого года службы.
Работа в штабе была нетрудная, но, честно говоря, относился я к ней спустя рукава. Большую часть времени я читал книжки из полковой библиотеки, писал все те же глупые стишки и мечтал о дембеле, поэтому на непосредственные обязанности оставалось совсем мало времени.) Через некоторое время на меня настучал один штабной писарь, и после обыска на рабочем месте случилась большая неприятность. В моем рабочем шкафу была найдена целая пачка сатирических (по мнению начальства - антисоветских!!!) опусов, а также (страшное дело!!!) «суррогатный алкогольный напиток» и игральные карты. Помню, стою я по стойке «смирно», а в это время в кабинет с казенной доброжелательной улыбочкой входит особист. «Так, так, что нашли?» - «Спирт технический, карты…». - «Карты дислокации полка?» (надо было видеть выражение лица особиста, вмиг преисполнившегося радостного энтузиазма). Хорошо, что у меня не было наклонностей картографа, иначе с высокой вероятностью я оказался бы в местах не столь отдаленных.
Но стишки мои особисту тоже «понравились». В результате через несколько дней меня забрали из полка, весь день возили на штабной машине по каким-то непонятным частям, передавали из рук в руки офицерам самых разных родов войск, и в конце концов я оказался за столом перед целым конклавом офицеров - судя по петлицам, служивших в артиллерии, авиации, танковых, строительных и еще черт знает каких частях. Допрашивал меня аж целый полковник, уже и не помню, какого рода войск, но по выражению лица и манерам - 100% коллега Феликса Дзержинского. Наш полковой особист играл роль доброго следователя: между прочим, он признался мне по секрету, что уважает декадентскую поэзию и группу Deep Purple, и в свое время читал Солженицына, у которого «очень много правды». Вся эта компания испытывала мои нервы как минимум три часа: упорно хотели дознаться, что подвигло меня на написание стихов, «порочащих Советскую армию», и как я поведу себя в ситуации, если какой-нибудь мой товарищ станет говорить плохо о своих командирах и советском строе. Разумеется, я твердо ответил: «Обращусь к вам» (подумав про себя: «как же, дождетесь…»).
После всей этой нервотрепки меня отвезли обратно в часть, и даже не выгнали из артслужбы, хотя ведомости по учету боеприпасов доверять уже побоялись. Начальник артслужбы (в сущности, милый человек) каждый день ломал голову, чем бы меня занять. Помню, подобно Тому Сойеру, я целую неделю красил забор, который так и не докрасил. После этого он прикрепил меня к каптерке (что-то вроде небольшого склада) и велел постепенно наводить в ней порядок. Разумеется, в этой каптерке я целыми днями валял дурака, и как был там бардак, так в конечном итоге и остался.)
В один прекрасный день меня вызвали на КПП. Оказалось, ко мне в гости приехал одноклассник, оказавшийся по случаю в столице. Я был конечно очень рад, и в течение следующего часа с завистью слушал рассказы о том, как он разгуливает по Москве в там же купленных новых джинсах, пьет пиво и наслаждается свободой. «Слушай, - говорит одноклассник, - А к тебе можно сюда пролезть?». Я отвечаю: «Легко! В заборе есть дыра, а у меня - фактически личный кабинет. Приходи вечером и приноси пузырь. Только много не бери, а то мне рано утром вставать». В общем, договорились…
И вот, подхожу я в назначенное время к дыре в заборе. Там уже стоит мой одноклассник и грязно ругается. Оказывается, днем один из наших доблестных прапорщиков вымазал упомянутую дыру солидолом (или еще какой-то дрянью), очевидно, чтобы вычислять по запачканной форме солдат, бегавших в самоволку. Он никак не мог знать, что через дыру вечером полезет мой товарищ в только что купленных джинсах. А знаете ли вы, что такое фирменные джинсы в середине 80-х? Конечно не то, что в середине 70-х, но все равно - достаточно круто и статусно. Впрочем, джинсы кажется были индийские, что нисколько не умаляло драматизм момента: эти джинсы одноклассник припоминает мне по сей день.)
Ну ладно, не всю же ночь ругаться. Добравшись под покровом ночи до каптерки и удобно там расположившись, мы распаковали принесенную сумку. «А не много ли будет?» - спросил я, увидев два «огнетушителя» портвейна и бутылку водки. «Да нормально, в самый раз!» - беспечно отвечал "боевой товарищ", - «В конце концов, можно все не допивать, оставишь на потом». Ну ему-то не о чем было беспокоиться… Разумеется, выпили все подчистую.)
Дальше - смутно помню утреннюю побудку. Несколько «духов» вышло на зарядку, остальные, как положено, перевернулись на другой бок. И вдруг раздается крик: «Ротный!!!» Тут уже все полусонные младшие сержанты резво вскочили и начали выпрыгивать через окно на спортплощадку, поскольку командир роты с минуты на минуту должен был войти с противоположной стороны через дверь. В тяжелом зеленом тумане после ночных возлияний, я тоже побежал в сторону окна. Прыгнул, но увы - не совсем удачно. Вернее, совсем неудачно, т.к. угодил как раз в нишу полуподвального этажа (помните такой конструктивный элемент зданий?). Боль в ноге адская, а тут еще из окна высовывается ротный и, увидев меня, кричит: «Сержант, что с вами?». Затем ротный снова скрывается в окне, и я смутно соображаю, что сейчас он обогнет казарму и появится из-за угла. Напрягая последние силы, вылезаю из ямы и бегу вдоль казармы к противоположному углу. И - о моя несчастная доля! - падаю в другую точно такую же полуподвальную нишу…
В общем, продержав месяц в госпитале, меня в конечном итоге отправили дослуживать на БАМ. Там была совсем иная ситуация, и пришлось немного повоевать за статус (что поделаещь, закон джунглей!).
Но это уже совсем другая история… тоже местами очень смешная.)