Что-то страшное в мире творится...
Оригинал взят у 4_th_floor в Что-то страшное в мире творится...
Что-то страшное в мире творится,
Что-то в мире от мира таится,
Мир в тревоге не спит по ночам.
И гордец - человеческий разум,
Словно робот, послушный приказам,
Продолжает служить палачам.
Может, скорость мечту укачала,
Может, спутало время начала,
По дорогам познанья спеша.
Может, вправду, достигла предела,
В философии общего дела
Разуверясь, живая душа.
...
Михаил Дудин, советский поэт. Из сборника советской поэзии 80-х годов (издание 1984 г). Выше приведена первая половина стихотворения.
Никогда ранее не любил Дудина. Этакий престарелый советский буратино, повзрослевший и состарившийся - из советского фильма про Буратино. И сам буратинистый , и поэзия тоже - того, буратинистая. Правда, всё-таки считал его настоящим поэтом, а не рифмоплетом. Что-то всё же было в нем подлинное…
Это стихотворение, попавшееся мне совсем неожиданно при попытке подобрать хорошие советские стихи о войне для чтения перед аудиторией, вдруг меня поразило какой-то странной точностью и глубиной прозрения в начале и беспомощностью, невнятностью, «потерей нити» ровно с середины. Как будто автор натолкнулся на невидимую стену… Как будто его поэтический дух, «поэтическая душа» действительно достигли предела:
...
Что-то в мире случилось такое,
Что забыл человек о покое,
О делах, подтверждающих речь.
И всеобщий закон беспокойства
Растерял благородные свойства
Человеческий праздник беречь.
Но издревле доныне на свете -
Перед Прошлым с Грядущим в ответе -
Человек человеку родня.
И воистину распри и войны
Мы, как боги, оставить достойны
За порогом вчерашнего дня.
Вот и всё стихотворение...
Итак, в мире творится, тайно сотворяется, готовится, таится что-то страшное, вызывающее тревогу, лишающее сна. И это не может быть оружие массового поражения, не может быть атомная бомба, о которой знают все. Это нечто такое, что мир сам от себя прячет. Что-то такое, от чего человеческий разум все более и более превращается в слепое орудие "палачей человечества". Ведь поэт здесь говорит о мире людей в целом, то есть именно о человечестве. Не об отдельной стране, нет - о Мире.
Далее Дудин говорит уже не только о человечестве , но и об Истории...
Бешеная скорость развития/изменения "укачала мечту", то есть усыпила , вогнала в забытьё лучшие общечеловеческие мечты, устремления.
А это ведь точное поэтическое описание "ловушки Модерна", которая разверзлась перед человечеством в 20-м веке. Ловушки, суть которой в том, что "топка Модерна" раскачивает и затем пожирает социальные структуры и институты традиционного общества, не создавая им полноценной и равноценной замены. Засасывая в свою "топку" все больше и больше людей, он обрекает их на деградацию, потерю смысла существования, разрушая идеальное, Идеал, Мечту.
Технологическое и организационное развитие без развития самого человека, и даже за счет него. Результат - человеческая душа разуверилась в "философии общего дела" (здесь у автора очень интересная текстуальная отсылка к философии Федорова). То есть люди разуверились в людях , нарастает отчуждение. Хуже этого ничего не может быть.
И вот уже История (Время человечества) спутала начала, основания своего движения, спеша по дороге познания и познавая в спешке что-то совсем не то.
Глобальное Безвременье, чреватое чем-то действительно страшным...
После такого страстного и даже мудрого зачина ожидаешь от поэта, что он назовет, наконец, тех самых "палачей", приказам которых человеческий разум слепо следует, словно робот. И попытается все-таки ответить на извечный вопрос: "что делать?". Или хотя бы что-то вроде:
"Распалась связь времен.
Зачем же я связать ее рожден!" (В. Шекспир, "Гамлет")
Но тут-то и начинается самое странное. А именно - внутреняя капитуляция!
Он продолжает описывать признаки Страшного , признаки Безвременья. Например: "человек ... забыл о делах, подтверждающих речь". То есть Слово стало обманным, стало пустой видимостью, не связанной с делом. И попутно - очень странные, даже роковые рецепты противодействия грозной напасти, запутавшей Время.
Появляются идеи "покоя", идея "праздника", исключительно и только ради которого и следует "беспокоиться", то есть активно действовать. Таков его "закон беспокойства", под который не подпадают уже ни идеалы, ни мечты о правде и справедливости, ни поиски Истины. Не случайно еще в первой части стихотворения он называет человеческим разум "гордецом".
Автор сам уже глубоко сидит в ловушках Потребления и Отчуждения, наивно утешаясь тем, что всё равно "человек человеку родня", "издревле и доныне". Ну да, биологическое родство, сходство первичных потребностей... Он уже одной ногой в Карнавале умирающего Модерна, в его празднике умирания. Праздник и покой. Пир во время чумы. И забвение.
И совсем не случайна, как мне кажется, лукавая по своей сути концовка стихотворения, где человеку предлагается уподобиться "богам". Не Богу мнотеизма, а именно "богам". А это уже хоть и мягкое, хоть и "смазанное", но обращение к языческим культурным кодам. К "покровителям Карнавала". Лукавство же заключается в том, что "распри и войны" всегда были непременным условием существования и даже СМЫСЛОМ бытия этих самых "богов". Как и человечества соответствующего периода.
Как хочется автору спрятаться где-то в прошлом. Он ведь вовсе не хочет глядеть в будущее. И пытается срастить порванную "времен связующую нить" с чем-то уж совсем странным - древним и архаичным. Как будто не в СССР живет. Как будто не было ни советского социализма, ни великой революции.
Стадо баранов, обеспокоенных поиском травы для продолжения"праздника" своей жалкой бараньей жизни...
Очень точная картина того , что вызревало тогда, в 1984 году - в СССР и в мире. Воистину, поэзия - это "магический кристалл", отражающий глубинную реальность, род "провидческой магии".
Через 7 лет рухнул Советский Союз и возглавляемая им мировая Система Социализма. Народы СССР оказались отброшены в прошлое. Но не в исходное прошлое (так не бывает), а в его гораздо более ухудшенную "реинкарнацию". А мир начал все быстрее сползать в какую-то чудовищную яму-ловушку...
Вот об этом - в следующей статье.
Что-то страшное в мире творится,
Что-то в мире от мира таится,
Мир в тревоге не спит по ночам.
И гордец - человеческий разум,
Словно робот, послушный приказам,
Продолжает служить палачам.
Может, скорость мечту укачала,
Может, спутало время начала,
По дорогам познанья спеша.
Может, вправду, достигла предела,
В философии общего дела
Разуверясь, живая душа.
...
Михаил Дудин, советский поэт. Из сборника советской поэзии 80-х годов (издание 1984 г). Выше приведена первая половина стихотворения.
Никогда ранее не любил Дудина. Этакий престарелый советский буратино, повзрослевший и состарившийся - из советского фильма про Буратино. И сам буратинистый , и поэзия тоже - того, буратинистая. Правда, всё-таки считал его настоящим поэтом, а не рифмоплетом. Что-то всё же было в нем подлинное…
Это стихотворение, попавшееся мне совсем неожиданно при попытке подобрать хорошие советские стихи о войне для чтения перед аудиторией, вдруг меня поразило какой-то странной точностью и глубиной прозрения в начале и беспомощностью, невнятностью, «потерей нити» ровно с середины. Как будто автор натолкнулся на невидимую стену… Как будто его поэтический дух, «поэтическая душа» действительно достигли предела:
...
Что-то в мире случилось такое,
Что забыл человек о покое,
О делах, подтверждающих речь.
И всеобщий закон беспокойства
Растерял благородные свойства
Человеческий праздник беречь.
Но издревле доныне на свете -
Перед Прошлым с Грядущим в ответе -
Человек человеку родня.
И воистину распри и войны
Мы, как боги, оставить достойны
За порогом вчерашнего дня.
Вот и всё стихотворение...
Итак, в мире творится, тайно сотворяется, готовится, таится что-то страшное, вызывающее тревогу, лишающее сна. И это не может быть оружие массового поражения, не может быть атомная бомба, о которой знают все. Это нечто такое, что мир сам от себя прячет. Что-то такое, от чего человеческий разум все более и более превращается в слепое орудие "палачей человечества". Ведь поэт здесь говорит о мире людей в целом, то есть именно о человечестве. Не об отдельной стране, нет - о Мире.
Далее Дудин говорит уже не только о человечестве , но и об Истории...
Бешеная скорость развития/изменения "укачала мечту", то есть усыпила , вогнала в забытьё лучшие общечеловеческие мечты, устремления.
А это ведь точное поэтическое описание "ловушки Модерна", которая разверзлась перед человечеством в 20-м веке. Ловушки, суть которой в том, что "топка Модерна" раскачивает и затем пожирает социальные структуры и институты традиционного общества, не создавая им полноценной и равноценной замены. Засасывая в свою "топку" все больше и больше людей, он обрекает их на деградацию, потерю смысла существования, разрушая идеальное, Идеал, Мечту.
Технологическое и организационное развитие без развития самого человека, и даже за счет него. Результат - человеческая душа разуверилась в "философии общего дела" (здесь у автора очень интересная текстуальная отсылка к философии Федорова). То есть люди разуверились в людях , нарастает отчуждение. Хуже этого ничего не может быть.
И вот уже История (Время человечества) спутала начала, основания своего движения, спеша по дороге познания и познавая в спешке что-то совсем не то.
Глобальное Безвременье, чреватое чем-то действительно страшным...
После такого страстного и даже мудрого зачина ожидаешь от поэта, что он назовет, наконец, тех самых "палачей", приказам которых человеческий разум слепо следует, словно робот. И попытается все-таки ответить на извечный вопрос: "что делать?". Или хотя бы что-то вроде:
"Распалась связь времен.
Зачем же я связать ее рожден!" (В. Шекспир, "Гамлет")
Но тут-то и начинается самое странное. А именно - внутреняя капитуляция!
Он продолжает описывать признаки Страшного , признаки Безвременья. Например: "человек ... забыл о делах, подтверждающих речь". То есть Слово стало обманным, стало пустой видимостью, не связанной с делом. И попутно - очень странные, даже роковые рецепты противодействия грозной напасти, запутавшей Время.
Появляются идеи "покоя", идея "праздника", исключительно и только ради которого и следует "беспокоиться", то есть активно действовать. Таков его "закон беспокойства", под который не подпадают уже ни идеалы, ни мечты о правде и справедливости, ни поиски Истины. Не случайно еще в первой части стихотворения он называет человеческим разум "гордецом".
Автор сам уже глубоко сидит в ловушках Потребления и Отчуждения, наивно утешаясь тем, что всё равно "человек человеку родня", "издревле и доныне". Ну да, биологическое родство, сходство первичных потребностей... Он уже одной ногой в Карнавале умирающего Модерна, в его празднике умирания. Праздник и покой. Пир во время чумы. И забвение.
И совсем не случайна, как мне кажется, лукавая по своей сути концовка стихотворения, где человеку предлагается уподобиться "богам". Не Богу мнотеизма, а именно "богам". А это уже хоть и мягкое, хоть и "смазанное", но обращение к языческим культурным кодам. К "покровителям Карнавала". Лукавство же заключается в том, что "распри и войны" всегда были непременным условием существования и даже СМЫСЛОМ бытия этих самых "богов". Как и человечества соответствующего периода.
Как хочется автору спрятаться где-то в прошлом. Он ведь вовсе не хочет глядеть в будущее. И пытается срастить порванную "времен связующую нить" с чем-то уж совсем странным - древним и архаичным. Как будто не в СССР живет. Как будто не было ни советского социализма, ни великой революции.
Стадо баранов, обеспокоенных поиском травы для продолжения"праздника" своей жалкой бараньей жизни...
Очень точная картина того , что вызревало тогда, в 1984 году - в СССР и в мире. Воистину, поэзия - это "магический кристалл", отражающий глубинную реальность, род "провидческой магии".
Через 7 лет рухнул Советский Союз и возглавляемая им мировая Система Социализма. Народы СССР оказались отброшены в прошлое. Но не в исходное прошлое (так не бывает), а в его гораздо более ухудшенную "реинкарнацию". А мир начал все быстрее сползать в какую-то чудовищную яму-ловушку...
Вот об этом - в следующей статье.