(no subject)
о движении замысла ВиМ
-----------------
в первоначальных набросках и вариантах - пока еще "Декабристы" не отделились окончательно от ВиМ и пока еще Толстой собирался писать хронику пятидесяти лет, пробираясь к 1856 - исторические персонажи остаются на периферии, отсылая к найденному Скоттом способу изображения -
- реальный персонаж должен быть несколько в стороне от центрального героя, не выводится излишне подробно, дабы не разрушать иллюзию реальности, тогда как придуманный персонаж расположен в центре - но несколько бесцветен, чтобы история могла через него "пройти" -
- здесь уже есть соединение исторического романа и семейной хроники, но сам исторический роман еще остается романом "большой истории", где есть главные действующие лица -
- и дальше уже именно "философия история" Толстого позволит ему переменить первоначальное решение - активно насыщая роман историческими лицами и вводя их в самую середину действия - не в качестве тех, на кого смотрят придуманные персонажи, а с кем они взаимодействуют на равных, сделает их персонажами, не отделимыми от придуманных -
- поскольку "большая история" перестанет быть историей действий лиц - и тогда действия "лиц исторических" предстанут тождественными делам и чувствам повседневным, семейным, рядовым - за исключением иллюзий, но и эти иллюзии - значимости своего действия - сможет испытывать придуманный персонаж - покушающийся на жизнь Наполеона Пьер и мечтающий изменить ход сражения под Аустерлицем Андрей - все они равны в этом произволе заблуждения.
-----------------
в первоначальных набросках и вариантах - пока еще "Декабристы" не отделились окончательно от ВиМ и пока еще Толстой собирался писать хронику пятидесяти лет, пробираясь к 1856 - исторические персонажи остаются на периферии, отсылая к найденному Скоттом способу изображения -
- реальный персонаж должен быть несколько в стороне от центрального героя, не выводится излишне подробно, дабы не разрушать иллюзию реальности, тогда как придуманный персонаж расположен в центре - но несколько бесцветен, чтобы история могла через него "пройти" -
- здесь уже есть соединение исторического романа и семейной хроники, но сам исторический роман еще остается романом "большой истории", где есть главные действующие лица -
- и дальше уже именно "философия история" Толстого позволит ему переменить первоначальное решение - активно насыщая роман историческими лицами и вводя их в самую середину действия - не в качестве тех, на кого смотрят придуманные персонажи, а с кем они взаимодействуют на равных, сделает их персонажами, не отделимыми от придуманных -
- поскольку "большая история" перестанет быть историей действий лиц - и тогда действия "лиц исторических" предстанут тождественными делам и чувствам повседневным, семейным, рядовым - за исключением иллюзий, но и эти иллюзии - значимости своего действия - сможет испытывать придуманный персонаж - покушающийся на жизнь Наполеона Пьер и мечтающий изменить ход сражения под Аустерлицем Андрей - все они равны в этом произволе заблуждения.