(no subject)
хандра -
----------------
И.А. Гончаров - Ю.Д. Ефремовой, Дрезден, 11/23.IX.1857, только что дописав "в черне" "Обломова" и прочитав его в Париже Тургеневу, Фету и Боткину -
- "В Швейцарию я не поехал, просто от лени... мне поскорей хочется на диван. Надоело развязываться, укладываться, торопиться, а любопытства ни малейшего нет: мне теперь все равно, видеть что-нибудь или не видеть. Вы напрасно возлагаете надежды на то, что поездка за границу меня оживит, что я сброшу хандру, что буду все писать, что писанье, дескать, есть мое призвание и т.п. Что я написал давно бывший в голове роман - это еще не причина, чтоб я мог писать что-нибудь еще. С этим романом я жил еще в молодости, десять лет тому назад, иначе бы я не выдумал всего теперь, что там есть. Да, я скажу прямо, без жеманства, что роман далеко не так хорош, как можно было ждать от меня после прежних трудов. Он холоден, вял и сильно отзывается задачей. Может быть, если б я имел полгода свободы для выработки, так мог бы еще сделать получше, а теперь придется скомкать как-нибудь. Ханда едет со мной, да теперь уже это и не хандра, а старость; чего вы еще хотите? Какого оживления и расцветания? Ведь не жениться же мне еще? Хандра моя, брюзгливость теперь уже есть естественное последствие и результат лет и жизни".
----------------
И.А. Гончаров - Ю.Д. Ефремовой, Дрезден, 11/23.IX.1857, только что дописав "в черне" "Обломова" и прочитав его в Париже Тургеневу, Фету и Боткину -
- "В Швейцарию я не поехал, просто от лени... мне поскорей хочется на диван. Надоело развязываться, укладываться, торопиться, а любопытства ни малейшего нет: мне теперь все равно, видеть что-нибудь или не видеть. Вы напрасно возлагаете надежды на то, что поездка за границу меня оживит, что я сброшу хандру, что буду все писать, что писанье, дескать, есть мое призвание и т.п. Что я написал давно бывший в голове роман - это еще не причина, чтоб я мог писать что-нибудь еще. С этим романом я жил еще в молодости, десять лет тому назад, иначе бы я не выдумал всего теперь, что там есть. Да, я скажу прямо, без жеманства, что роман далеко не так хорош, как можно было ждать от меня после прежних трудов. Он холоден, вял и сильно отзывается задачей. Может быть, если б я имел полгода свободы для выработки, так мог бы еще сделать получше, а теперь придется скомкать как-нибудь. Ханда едет со мной, да теперь уже это и не хандра, а старость; чего вы еще хотите? Какого оживления и расцветания? Ведь не жениться же мне еще? Хандра моя, брюзгливость теперь уже есть естественное последствие и результат лет и жизни".