(no subject)
Вспомнился стародавний разговор о "католицизме" Леонтьева (великолепно распознанный в нем Бердяевым). Подумалось, что нужно сделать одну оговорку, весьма существенную на мой взгляд: это "католицизм" всецело книжный - из де Местра (или даже скорее пересказов де Местра), из Писем об иезуитах Ю.Ф. Самарина и ходячих (анти)католических мифов XIX века. Ведь тот образ католичества, который создавался его противниками, одновременно работал на него (подобно тому, как, независимо от воли авторов, в восприятии "Семнадцати мгновениях весны" нередко "фашисты" становятся объектом зрительских симпатий, по принципу "ах, какой подлец" и "ах, какой мерзавец"). И из всего католичества наиболее близкими оказывались опять же крайние варианты, из всего ультрамонтанского спектра интерес, разумеется, вызывали выразители крайней точки зрения (православный русский, обращаясь в католичество, стремился почти всегда дойти до предела, становясь монахом, выбирал орден Иисуса, и Герцен, напр., конструируя судьбу персонажа незаконченного романа "Долг прежде всего", обращая его в католичество, отправлял его по прямой, к иезуитам). Отсюда: католицизм как воплощение страхов и в то же время затаенных надежд и мечтаний. Чистый Фрейд, одним словом.