(no subject)

[messalina_n]

тонем
меня понимает люшер,
но ему всё равно, он умер.
он для меня не кумир - до наступления сумерек.
ладно, он жив - но не важно,
с ним скоро случится "умер" - это бывает с каждым.
не бей меня, милая, не пугай меня,
и без того страшно,
я лежу на крыше самой высокой башни.
и, вроде бы, ты понимаешь - мне никуда не деться.
но мучишь меня зачем - как кошек облезлых в детстве
отвяжи от хвоста банки, загни мне обратно уши,
если я рыба - брось в воду обратно с суши.
мне страшно, мне страшно, никто защитить не может,
защити меня от тебя самой - я знаю, тебе не сложно.

Александр устал, сложил руки, и говорит: пора спать
закрывайте окна, мойте лица и ноги, стелите кровать.
я говорю: Сашенька, глаза, что-то с ними не то, жар
- подойди, моя девочка, вижу-вижу, будет тебе кошмар.
но не бойся, что бы не видела - расскажешь мне всё с утра.
и снились мне сны легче облака, мягче пера.
- Сашенька, - говорю, - ты ошибся, мой сон был и чист, и тих
Сашенька говорит: оглянись, моя девочка, я о них говорил, о них.

плакальщица в риме
берёт выходной,
говорит мне
знаешь, такая работа, сил нет,
ужасно смешная.
ставит на стол бутылку и торт,
и я её утешаю.