встретишь архата
Пока у тебя всё есть. Ну как - бутылка красного вымораживается на подоконнике, пачку винстона спрятал собой Иисус в деревянной рамке, разноцветные конфетти, шоколад и серые рваные перчатки, если хочешь, белое бельё, жёсткая подушка, изолированные наушники, лампочка XVIII-го века, про век она сама сказала, и кто-то под окном. А тебе всего этого не надо, ты не умеешь зависеть, отдашь с радостью, если кому-нибудь понадобится.
Это пока, а потом у тебя тоже будут двадцать три года, верёвка, кухня и камера, а до тех пор, наверное, ты сузишь зрачки в ноль только так, чтением каких-нибудь мёртвых дневников, типа там
Досвид, Досвид, МД, МД, МС, МС. МС.
или
Я так люблю электрички за то, что в них не видно, насколько сильно у меня дрожат руки
или
You have raped me harder than you'll ever know
илили,
а потом будешь вырисовывать новые формы бекарбоном, и кто-нибудь обязательно заметит эту неповторимость - 'Но вы же знаете, что человеческому телу вообще не свойственно быть симметричным'. Между прочим, ты когда-нибудь отражался в зеркале?
Давай, иди сюда, я нарисую твои половины одну за другой, а потом проверим симметрию.
Ты долго и беспристрастно будешь наблюдать за каждым шагом человека, у которого нет и не будет имени, из всех когда-либо сказанных слов, галлюцинаций и музыки сфер ты сплетёшь этого человека, и когда он наконец закончится, ты вздохнёшь с облегчением - 'Лучше бы ему не рождаться'. И ты так сделан, что всегда говоришь правду.
Здоровый генетический материал, прекрасный и бесполезный.
Правда, всё, что с тобой происходит, необычайно?
Правда, всё заканчивается, кроме этого?
Правда, всё, что будет
Нет-нет,
никто никогда не умирает,
смеёшься ты на фоне простыни с Nuit et Brouillard,
а из твоих волос истекает кровь.
Давай,
спроси меня
об этом, говоришь.
Ты, может быть ты интересуешь меня, скажи,
когда дождь не прекращается, ты покупаешь мороженое, чтобы съесть тут же?