ведь я же умер, причём давно
Вставай из-под стола голодным, опрятным, злым, воспалённым, пленным, недобитым, свитым в тугую мышцу, из тлена, породы, ила, пены, грома, патины и плащаницы вытаскивайся налегке, с одним глазом в крови и одним - в молоке, с одной кровью в ногтях и одной - в зубах, с одним именем в новостях и одним - в костях, с востоком справа и западом слева, с жестоким нравом и сердцем во всё тело, с горящим во лбу пустом андреевским многоконечным крестом, где вместо спасти-сохранить 'люблю и хочу убить', из-под самой хмари вставь в камеру глазастого патлатого неба осколок толчёного хлеба слепком ключа к пустыне, это золотой век, детка, и они все такие.