20
20. КАК ДЕЛАЛИ МАСТИКУ И КАК СООБЩИЛИ НОВОСТЬ
Четверг, 27 Июня 2013 г. 11:40 + в цитатник
Лиза и Димас лежали на чердаке бани и ели смолу с деревьев. Они набрали полные горсти этих янтарных комочков и представляли себе, будто жуют настоящую жвачку. Чердак бани был необычным местом, им никогда никто не пользовался, он был завален старыми сухими листьями, и даже в разгар лета казалось, что уже наступила осень. Из досок пробивалось солнце, и солнечные зайчики прыгали по чердаку, листьям и детям, жующим экологически чистую жвачку. На чердак было попасть не так просто - нужно было забираться по железным крюкам, точащим из стены бани. Сначала дети забирались на крышу небольшого предбанника, с этой крыши они ели вишни, которые росли высоко. А потом лезли на чердак, обычно родители их ругали и заставляли спускаться, переживали, что упадут. Но всю последнюю неделю в доме было много странных разговоров, споров, дети были предоставлены сами себе.
Потому и появилось это увлечение смолой. Его привнес в их жизнь Санек, брат Лели. Однажды он рассказал детям, что они со своими школьными друзьями - а Санек уже ходил в школу, делали мастику. Они собирали смолу, закладывали ее в консервную банку, наливали немного воды, ставили на костер и варили, получалась вязкая масса, которая потом застывала, и дети ее жевали. Смолу можно было жевать и так, но сам процесс приготовления мастики завораживал. Однажды Санек пришел с этой самой консервной банкой, и дети ринулись собирать капельки янтарной смолы в эту самую банку, возможно, из под кильки в томате или тушенки.
Собирали они долго, а потом побежали за Лелин огород, с ними были еще две соседские девочки - Светланка и Ленушка. Перебежав через участок, они оказались на дороге в сторону леса, вне зоны видимости. Там Санек поджег найденные палки, костер загорелся. После известных событий, Лиза боялась огня, а Димас боялся наказаний. Но в данный момент страх ушел, остался старый интерес. На костер поставили банку, банка зашипела, вода быстро закипала, дети ждали, то получится нечто. Санек деловито помешивал. Все бы и получилось, что из леса вышли грибники и шли ровно по той дороге, на которой происходило действо.
Дети испугались и спрятались за траву.
Все решили, что это непременно кто-то знакомый. Но люди повернули в другой проулок, а когда все вышли из зарослей травы, оказалось, что вся смола прилипла к дну банки и подгорела. Мастика дотлевала в почерневшей банке, а дети не солоно хлебавши пошли домой. Главное, чтобы никто не узнал, что они жгли костер. Санек тоже расстроился, ведь он был вроде как опытный, старший и знающий. А ничего не вышло. К счастью никто не узнал, никто не увидел, никто не рассказал. И это было такой маленькой тайной, они делали то, что нельзя - жгли костер на поле.
А теперь они сидели на чердаке и ели обычную смолу, собранную со ствола вишни. И никто их не видел, не ругал, не делал замечаний и все потому, что не так давно Лизина мама вернулась с новостью. Ей предложили работать за границей, В Венгрии, и вот всю неделю бабушка с дедушкой ее усердно отговаривают. Отговорить не получается, но старики боятся любого чужого места, нового мира, чуждых людей.
«Куда ты поедешь с ребенком, - ругалась бабушка, - там убьют вас, пропадете»
«Венгрия - это не Африка, это цивилизованная страна, - убеждала мама, - даже страна социалистического лагеря».
«Это далеко, а вдруг в поезде вещи украдут, багаж потеряют», - говорила бабушка.
«Ну, это по области тогда на электричке тоже ездить нельзя - и там украсть могут».
Бабушка парировала все, всегда находила доводы против. И то, что там будут русские , украинцы и беларусы, которые говорят на русском, ее не убеждало. И что квартиру выделяют, и что теплее чем здесь, и что то, что у нас дефицит, там можно купить и что поезд комфортабельный тоже. Дедушка как всегда замкнулся в себе, бабушка ругалась.
Потом мама всех убедила, точнее, приехали тетя Нина и дядя Боря. Дядя Боря был в Чехословакии и видел много все разного и людей интересных. И тогда они как бы сдались и перестали перечить, хотя, безусловно, переживали.
А потом Лизина мама стала бояться сама, по мере продвижения отъезда. Переживала за Лизу. Однажды ее даже посетила мысль оставить Лизу в деревне. Но тут бабушка начала другую песню.
«Твой ребенок - бери с собой», - говорила она.
Лизе надо было идти в школу и подразумевалось, что девочка, не ходившая в детский садик ни дня, пойдет в школу за границей. Маму это пугало, она плохо спала, сломала всю голову.
Но, в конце концов, приехала ее подруга и сказала такую фразу:
«Другого шанса у тебя может не быть, надвигаются смутные времена, когда еще съездишь. Конечно, надо ехать».
Все было уже решено, и Димас грустно спросил Лизу, сидя на чердаке:
«Вы скоро уезжаете, я буду скучать»
«Да уезжаем вроде бы», - грустно ответила Лиза. У нее был такой характер, который можно назвать как «и хочется и колется».
Тут совмещалась природная тяга к знаниям и новому, новым людям, новой еде, новым местам, но при этом в процессе воспитания проявились стариковские черты. Они всего боялись и считали принцип «где родился, там и пригодился» основополагающим. Такой Лиза будет и когда вырастет.
«Да ладно, - сказал Димас, - папаша сказал, что там жвачку продают настоящую, а внутри картинки разные, а не как мы жуем смолу. И лимонады там разноцветные и видеокассеты, и одежду красивую продают. Да и вообще в купе поедешь, там чай приносят».
Слова Димаса воодушевили Лизу и она с радостью начала думать об отъезде.
Четверг, 27 Июня 2013 г. 11:40 + в цитатник
Лиза и Димас лежали на чердаке бани и ели смолу с деревьев. Они набрали полные горсти этих янтарных комочков и представляли себе, будто жуют настоящую жвачку. Чердак бани был необычным местом, им никогда никто не пользовался, он был завален старыми сухими листьями, и даже в разгар лета казалось, что уже наступила осень. Из досок пробивалось солнце, и солнечные зайчики прыгали по чердаку, листьям и детям, жующим экологически чистую жвачку. На чердак было попасть не так просто - нужно было забираться по железным крюкам, точащим из стены бани. Сначала дети забирались на крышу небольшого предбанника, с этой крыши они ели вишни, которые росли высоко. А потом лезли на чердак, обычно родители их ругали и заставляли спускаться, переживали, что упадут. Но всю последнюю неделю в доме было много странных разговоров, споров, дети были предоставлены сами себе.
Потому и появилось это увлечение смолой. Его привнес в их жизнь Санек, брат Лели. Однажды он рассказал детям, что они со своими школьными друзьями - а Санек уже ходил в школу, делали мастику. Они собирали смолу, закладывали ее в консервную банку, наливали немного воды, ставили на костер и варили, получалась вязкая масса, которая потом застывала, и дети ее жевали. Смолу можно было жевать и так, но сам процесс приготовления мастики завораживал. Однажды Санек пришел с этой самой консервной банкой, и дети ринулись собирать капельки янтарной смолы в эту самую банку, возможно, из под кильки в томате или тушенки.
Собирали они долго, а потом побежали за Лелин огород, с ними были еще две соседские девочки - Светланка и Ленушка. Перебежав через участок, они оказались на дороге в сторону леса, вне зоны видимости. Там Санек поджег найденные палки, костер загорелся. После известных событий, Лиза боялась огня, а Димас боялся наказаний. Но в данный момент страх ушел, остался старый интерес. На костер поставили банку, банка зашипела, вода быстро закипала, дети ждали, то получится нечто. Санек деловито помешивал. Все бы и получилось, что из леса вышли грибники и шли ровно по той дороге, на которой происходило действо.
Дети испугались и спрятались за траву.
Все решили, что это непременно кто-то знакомый. Но люди повернули в другой проулок, а когда все вышли из зарослей травы, оказалось, что вся смола прилипла к дну банки и подгорела. Мастика дотлевала в почерневшей банке, а дети не солоно хлебавши пошли домой. Главное, чтобы никто не узнал, что они жгли костер. Санек тоже расстроился, ведь он был вроде как опытный, старший и знающий. А ничего не вышло. К счастью никто не узнал, никто не увидел, никто не рассказал. И это было такой маленькой тайной, они делали то, что нельзя - жгли костер на поле.
А теперь они сидели на чердаке и ели обычную смолу, собранную со ствола вишни. И никто их не видел, не ругал, не делал замечаний и все потому, что не так давно Лизина мама вернулась с новостью. Ей предложили работать за границей, В Венгрии, и вот всю неделю бабушка с дедушкой ее усердно отговаривают. Отговорить не получается, но старики боятся любого чужого места, нового мира, чуждых людей.
«Куда ты поедешь с ребенком, - ругалась бабушка, - там убьют вас, пропадете»
«Венгрия - это не Африка, это цивилизованная страна, - убеждала мама, - даже страна социалистического лагеря».
«Это далеко, а вдруг в поезде вещи украдут, багаж потеряют», - говорила бабушка.
«Ну, это по области тогда на электричке тоже ездить нельзя - и там украсть могут».
Бабушка парировала все, всегда находила доводы против. И то, что там будут русские , украинцы и беларусы, которые говорят на русском, ее не убеждало. И что квартиру выделяют, и что теплее чем здесь, и что то, что у нас дефицит, там можно купить и что поезд комфортабельный тоже. Дедушка как всегда замкнулся в себе, бабушка ругалась.
Потом мама всех убедила, точнее, приехали тетя Нина и дядя Боря. Дядя Боря был в Чехословакии и видел много все разного и людей интересных. И тогда они как бы сдались и перестали перечить, хотя, безусловно, переживали.
А потом Лизина мама стала бояться сама, по мере продвижения отъезда. Переживала за Лизу. Однажды ее даже посетила мысль оставить Лизу в деревне. Но тут бабушка начала другую песню.
«Твой ребенок - бери с собой», - говорила она.
Лизе надо было идти в школу и подразумевалось, что девочка, не ходившая в детский садик ни дня, пойдет в школу за границей. Маму это пугало, она плохо спала, сломала всю голову.
Но, в конце концов, приехала ее подруга и сказала такую фразу:
«Другого шанса у тебя может не быть, надвигаются смутные времена, когда еще съездишь. Конечно, надо ехать».
Все было уже решено, и Димас грустно спросил Лизу, сидя на чердаке:
«Вы скоро уезжаете, я буду скучать»
«Да уезжаем вроде бы», - грустно ответила Лиза. У нее был такой характер, который можно назвать как «и хочется и колется».
Тут совмещалась природная тяга к знаниям и новому, новым людям, новой еде, новым местам, но при этом в процессе воспитания проявились стариковские черты. Они всего боялись и считали принцип «где родился, там и пригодился» основополагающим. Такой Лиза будет и когда вырастет.
«Да ладно, - сказал Димас, - папаша сказал, что там жвачку продают настоящую, а внутри картинки разные, а не как мы жуем смолу. И лимонады там разноцветные и видеокассеты, и одежду красивую продают. Да и вообще в купе поедешь, там чай приносят».
Слова Димаса воодушевили Лизу и она с радостью начала думать об отъезде.