Андрей Тарковский: четверть века...
© Георгий Пинхасов
В советском кино он сразу оказался чуждым, чужим. Один из любимых
учеников Михаила Ромма, уже за дипломную работу - короткометражку
"Каток и скрипка" - получил гран-при на студенческом фестивале в Нью-
Йорке. А в следующем 1962-м - "Золотого Льва" в Венеции за "Иваново
детство" (и дальше покатилось - еще десяток международных призов).
То есть вроде бы дорога в мировое кино оказалась открыта, но вместе
с тем у Тарковского появилось огромное число завистников и недругов.
Стоило фотографии режиссёра на съёмках фильма "Страсти по Андрею"
выйти на обложке Times - тотчас началась открытая травля в советской
печати. Вляпались в то несмываемое дерьмо и весьма именитые мэтры -
кукольник Сергей Образцов, игравший первую скрипку и во Всесоюзном
обществе защиты животных, в "Вечерней Москве" обрушился праведным
гневом на садиста, который на съёмочной площадке исторической саги
спалил живую корову. Тут же доброхоты из проявочного цеха раздобыли
срезки плёнки с лошадью, за которой волочились кишки из разорванного
брюха, послали "куда надо"... Сегодня любой знает, что такое "холодный
огонь", как им полыхают в кино каскадёры, но соцреализму такие трюки
были втуне. В итоге, еще до выхода картины её прокатная судьба стояла
под вопросом. И на первом же худсовете на Тарковского спустили всех
собак: кроме образцовских "возжей", огрёб шишек за летающего мужика,
которого сыграл поэт-скандалист Коля Глазков, за голый зад скомороха
с нарисованной на нём смеющейся рожей и за то, что самую трагическую
роль отдал клоуну Юрию Никулину. Страшнее - по сути: татарин на коне
выглядит роскошно, тогда как русский народ копошится в грязи. Вносить
поправки Тарковский отказался, и фильм в прокат не выпустили, тайком
показывали по закрытым клубам (в 69-м чудом увидел авторскую версию
без всяких афиш в Доме композитора: Андрей привез собственную копию,
сам отнёс 19 жестянок в проекторскую). Кончилось дело тем, что пришел
на "Мосфильм" новый директор, самолично сел с ножницами в монтажной,
вырезал корову в огне, вспоротую кобылу, голую задницу Ролана Быкова,
"лишних" нагих девок в языческом празднике, и в январе 1972-го картину
под новым названием "Андрей Рублёв" пустили на широкий экран. Помню,
публика расходилась в недоумении: из-за чего был сыр-бор?
Конфузом закончилась единственная театральная постановка Тарковского -
"Гамлет" в Ленкоме. Новый худрук Марк Захаров, решительно обновлявший
репертуар старого театра, пошел на уступки, позволил киношнику привести
с собой своих любимых актёров Солоницына и Терехову, но и только. Уже
на премьере 9 февраля 1977-го, когда вся театральная Москва ломилась
зреть беременную Офелию-Чурикову в абсолютно фрейдистском действе,
шушукались, как страшно оскорблён Янковский тем, что ему не дают играть
Гамлета даже во втором составе, что Захаров спектаклем жутко недоволен.
Сам Андрей Арсеньевич тогда целиком был в кинопавильоне (через неделю
от ленкомовской премьеры - в первый съёмочный день "Сталкера" - разбил
о штатив бутылку шампанского) - законченная вещь сразу же его отпускала.
И "Гамлет" после нескольких показов незаметно исчез из репертуара, даже
видеозапись никто не удосужился сделать...
Самое частое, что приходилось слышать о фильмах Тарковского, будто они
трудны для восприятия, рассчитаны исключительно на киногурманов. А моя
мама, когда я не без опасения затащил ее на "Зеркало", ни только с фильма
не ушла, как половина зала, но сказала потом: "Надо же, какое понятное и
простое кино..."
Он стал невозвращенцем в чумовом и тошнотворном 1984-м (на другой день
советского гражданства лишили Юрия Любимова). И пусть квасные патриоты
заткнутся на тему "где родился, там и сгодился": художник везде самоценен.
Горько, что великий русский режиссер покоится в чужой земле. Но на погосте
в Переделкине - рядом с могилой большого поэта Арсения Тарковского - есть
кенотаф сына Андрея, и можно принести цветы, зажечь свечечку. А фильмы
его - на наших полках: смотрели, смотрим и внуки наши смотреть БУДУТ.