«ЭРИКА» БЕРЕТ ЧЕТЫРЕ ОПИИ
Статейка мемуарно-краеведческого плана, вышла вчера в нашей газете. Про множительную технику советского времени.
«ЭРИКА» БЕРЕТ ЧЕТЫРЕ КОПИИ
«Эрика» берет четыре копии
Ксерокс, сканер, принтер… Эти устройства стали частью нашей жизни, и мы уже с трудом представляем себе, как можно было обходиться без них. Как сделать копию документа без принтера? Как оформить курсовую? Кто поможет подготовить к защите дипломный проект? Ответы на все эти бесконечные «кто» и «как» полвека назад были совершенно не такими, как сейчас. В советское время были свои множительные устройства, и не всегда безобидные. Что ж, заводим нашу машину времени и отправляемся туда, где слова copy и paste существуют только в учебниках языка.
Как размножаются ноты
Это был тихий ужас моей жизни. Я сижу в классе Детской музыкальной школы - а по сути в одной из комнат небольшой квартиры в доме 10 по улице 50-летия Октября. Музыкальная школа только что получила там помещение, и это было большое счастье - до этого юные музыканты занимались в «старой» школе, а какое-то время еще и в школе №1. Да и музыкалки-то никакой не было - существовали музыкальные классы от Ломоносовского районного Дома культуры. Учителя музыки и руководители школы постоянно ломали голову, как всех запихать в расписание - школьных помещений отчаянно не хватало, работа шла фактически в три смены... А тут помещение - пусть маленькое, но свое, ни с кем делить не надо.
Я сижу и переписываю ноты. Потому что взять их больше негде. Библиотека музыкальной школы пока еще очень скромная, нотного отдела в книжном магазине тоже нет. Ноты привозят из Ленинграда, там есть как минимум три нотных магазина - на Невском, «Рапсодия» и «Лира». Но это далеко. А мне подобрали такую пьесу, что не во всяком сборнике найдешь. Ноты надо как-то размножить.
Вот я и размножаю. Передо мной нотная тетрадь, у меня есть карандаш и резинка. Собственно, это все, что нужно. Я аккуратно переписываю пьесу и думаю - как же хорошо, что мама купила мне несколько нотных тетрадей, а то пришлось бы еще линеечки расчерчивать самой. Такое тоже было.
Сейчас все стало гораздо проще. Ноты можно скачать и распечатать. Можно скопировать из сборника - ксерокс есть во многих учреждениях, в магазинах и даже в квартирах. Но можно и вовсе не распечатывать, а поставить перед собой на пюпитр ноутбук с открытой нужной пьесой - и никаких проблем.
Листок копирки
«Но ведь существовала копировальная бумага!» - воскликнет читатель, более или менее знакомый с тогдашней действительностью. Действительно, существовала. Нескольких цветов. Ее можно было купить в магазине канцтоваров - в 70-е годы соответствующий отдел находился на первом этаже магазина «Таллинн», а еще в книжном магазине «Буревестник» - в этом помещении сейчас находится бухгалтерско-учетный центр. Но в продаже она была не всегда. Поэтому чаще всего ее просили у знакомых, кто работал секретарями или в машинописных бюро. Им копирку выписывали.
Впрочем, переписывать через копирку ноты - занятие крайне неблагодарное. Переписать-то можно, а вот попробуй ровную закладку сделать… Поэтому копировальная бумага нужна была для другого - если надо было размножить какой-то текст или, скажем, перевести рисунок.
Процесс выглядел так. На стол клался обычный лист бумаги, сверху - лист копирки, красящей стороной вниз. По возможности ровно. Сверху - еще один лист бумаги. Дальше все зависело от того, сколько нужно экземпляров. Бумага-копирка-бумага-копирка, сверху обязательно должен был быть лист бумаги, на котором все и писалось. Даже анекдот на эту тему существовал - правда, не вполне приличный, поэтому я его здесь приводить не буду.
Недостатков у такой системы было несколько. Во-первых, все равно приходилось писать от руки. Во-вторых, чем больше нужно копий - тем хуже пропечатывались нижние слои. Да и сама копирка истиралась.
Была она разных цветов. Черная, синяя, красная - понятно. Но кому и зачем нужна была желтая? Я этого так до сих пор и не знаю. Наверное, где-то применялась, если выпускали.
«Москва», «Эрика» и другие
Курсовые и даже дипломные работы можно было совершенно спокойно писать от руки. Это был вечный кошмар преподавателей - разбирать самые разные почерки. А вот диссертацию уже надо было печатать, причем с соблюдением довольно серьезных требований к оформлению. Занимались этим машинистки - работающие в машбюро или частным образом.
В 60-70-е годы пишущие машинки продавались сравнительно свободно. Правда, это было довольно дорогое удовольствие, так что триста раз подумаешь, прежде чем выкладывать кругленькую сумму. Самая дешевая - «Москва», 135 рублей. Главное - не влететь со шрифтом, он мог быть стандартным, а мог - мелким, который годился только для перепечатки какого-нибудь самиздата, но не для официальных документов. Немецкие и югославские машинки были гораздо дороже - около двухсот рублей. Сейчас эти цифры кажутся смешными, но тогда начинающий учитель получал 90 рублей в месяц, а начинающий инженер - около ста. Купить машинку можно было в специализированном магазине на Садовой, напротив Гостиного Двора.
Кому и зачем она была нужна? Заявления, автобиографии и тому подобные документы писались от руки. В принципе, статью в газету тоже можно было написать от руки, машинистка ее бы перепечатала сама. А вот книгу в издательство в рукописном варианте не приняли бы. Так что машинка нужна была тому, кто должен был переписывать большие объемы текста.
Применялась она и для самиздата - тиражирования книг, которые в Советском Союзе были запрещены или просто не выходили. Это было уголовно наказуемым деянием, но все равно процветало. Кстати, некоторые книги, которые сейчас считаются классикой русской литературы, в нашей стране впервые увидели свет именно в самиздате.
Стоит вспомнить, что вообще издать книгу в те годы было невероятно трудно. Даже самую невинную. Все решали вовсе не деньги, как сейчас, а совершенно другие соображения. Так что в «частной типографии» машинистки такой-то могло выйти все, что угодно - от классического романа или песенника до порнографии. В Ленинграде можно было достать любую книгу - все упиралось лишь в цену и в связи.
Фотокопии - можно, но разорительно
Книги попадали к тому, кто их тиражировал, разными путями. Иногда - только на вечер. И как тут быть? Хоть всю ночь стучи на машинке, толку не будет. А вот если дома есть хороший фотоаппарат… Жизнь сразу становится легче. Правда, нужны штатив и специальные кольца, но этим обычно обзаводились заблаговременно. Просто на всякий случай. Согласитесь, что выигрыш во времени получается колоссальный. Пересняли книжку, отдали, а дальше делай что хочешь. Можно было отпечатать фотографии. Сделать слайды. Или просто оставить все на пленке и читать книгу через фильмоскоп - уж с этим-то проблем не было, коллекция диафильмов имелась почти в каждом доме, а соответственно, было и устройство, через которые их можно смотреть. Простой и дешевый вариант. Печатать фотографии было делом куда более затратным.
Синька и дралоскоп
Очень часто возникала необходимость размножить чертежи. В Северном управлении строительства их «синили» - делали «синьку», то есть светокопию. Процесс выглядел примерно так. Исходный чертеж был, например, на ватмане или миллиметровке. То и другое продавалось в магазинах канцтоваров. Ватман - отдельными листами, 9 копеек за штуку. Наиболее распространенный формат - А1 (так называемый формат газеты «Правда»), такой можно было купить в любом магазине. Миллиметровка продавалась чаще всего в рулонах, хотя были и отдельные листы, и даже альбомы.
Затем чертеж переводился на кальку - обязательно тушью. И после этого его «синили», то есть размножали светокопированием. Если коротко, то этот способ основан на образовании нерастворимых (окрашенных) солей железа под воздействием света.
Количество бумаги строго контролировалось. Однако иногда работники строительных организаций могли себе позволить скромный «самиздат» - например, сборники песен к празднику. Тексты тоже писались на кальке, затем светокопировались в нужном количестве экземпляров.
Чертеж можно было скопировать и другим способом - через «дралоскоп». Это чисто студенческий метод. Дипломные чертежи надо было делать на ватмане. И всегда находились люди, которым было лень возиться. Они брали чертеж, кажем, у студента предыдущего курса и… «передирали».
Технология была несложной. Хорошо, если был стол со стеклянной поверхностью, тогда процедура заметно упрощалась. Но стеклянные столы были редкостью. Поэтому нужны были два стола, большой кусок стекла и лампа. Столы ставились на некотором расстоянии друг от друга. На них укладывали стекло (органическое было даже лучше), на стекле расстилали чертеж, а на него - чистый лист ватмана. Внизу ставилась лампа. И знай перечерчивай, только тушью все не заляпай. Хотя лучше сначала было начертить все карандашом, а потом уже в спокойной обстановке обводить тушью.
Вот так они и выглядели, «ксероксы» да «принтеры» прошлых эпох. Как будет дальше? Сказать трудно. Может быть, они вообще не будут нужны - все знания будут закладываться непосредственно в голову, как и предполагали фантасты. А может, история техники пойдет каким-то совсем уж непредсказуемым путем...
Мария БОРИСЕНКО
«ЭРИКА» БЕРЕТ ЧЕТЫРЕ КОПИИ
«Эрика» берет четыре копии
Ксерокс, сканер, принтер… Эти устройства стали частью нашей жизни, и мы уже с трудом представляем себе, как можно было обходиться без них. Как сделать копию документа без принтера? Как оформить курсовую? Кто поможет подготовить к защите дипломный проект? Ответы на все эти бесконечные «кто» и «как» полвека назад были совершенно не такими, как сейчас. В советское время были свои множительные устройства, и не всегда безобидные. Что ж, заводим нашу машину времени и отправляемся туда, где слова copy и paste существуют только в учебниках языка.
Как размножаются ноты
Это был тихий ужас моей жизни. Я сижу в классе Детской музыкальной школы - а по сути в одной из комнат небольшой квартиры в доме 10 по улице 50-летия Октября. Музыкальная школа только что получила там помещение, и это было большое счастье - до этого юные музыканты занимались в «старой» школе, а какое-то время еще и в школе №1. Да и музыкалки-то никакой не было - существовали музыкальные классы от Ломоносовского районного Дома культуры. Учителя музыки и руководители школы постоянно ломали голову, как всех запихать в расписание - школьных помещений отчаянно не хватало, работа шла фактически в три смены... А тут помещение - пусть маленькое, но свое, ни с кем делить не надо.
Я сижу и переписываю ноты. Потому что взять их больше негде. Библиотека музыкальной школы пока еще очень скромная, нотного отдела в книжном магазине тоже нет. Ноты привозят из Ленинграда, там есть как минимум три нотных магазина - на Невском, «Рапсодия» и «Лира». Но это далеко. А мне подобрали такую пьесу, что не во всяком сборнике найдешь. Ноты надо как-то размножить.
Вот я и размножаю. Передо мной нотная тетрадь, у меня есть карандаш и резинка. Собственно, это все, что нужно. Я аккуратно переписываю пьесу и думаю - как же хорошо, что мама купила мне несколько нотных тетрадей, а то пришлось бы еще линеечки расчерчивать самой. Такое тоже было.
Сейчас все стало гораздо проще. Ноты можно скачать и распечатать. Можно скопировать из сборника - ксерокс есть во многих учреждениях, в магазинах и даже в квартирах. Но можно и вовсе не распечатывать, а поставить перед собой на пюпитр ноутбук с открытой нужной пьесой - и никаких проблем.
Листок копирки
«Но ведь существовала копировальная бумага!» - воскликнет читатель, более или менее знакомый с тогдашней действительностью. Действительно, существовала. Нескольких цветов. Ее можно было купить в магазине канцтоваров - в 70-е годы соответствующий отдел находился на первом этаже магазина «Таллинн», а еще в книжном магазине «Буревестник» - в этом помещении сейчас находится бухгалтерско-учетный центр. Но в продаже она была не всегда. Поэтому чаще всего ее просили у знакомых, кто работал секретарями или в машинописных бюро. Им копирку выписывали.
Впрочем, переписывать через копирку ноты - занятие крайне неблагодарное. Переписать-то можно, а вот попробуй ровную закладку сделать… Поэтому копировальная бумага нужна была для другого - если надо было размножить какой-то текст или, скажем, перевести рисунок.
Процесс выглядел так. На стол клался обычный лист бумаги, сверху - лист копирки, красящей стороной вниз. По возможности ровно. Сверху - еще один лист бумаги. Дальше все зависело от того, сколько нужно экземпляров. Бумага-копирка-бумага-копирка, сверху обязательно должен был быть лист бумаги, на котором все и писалось. Даже анекдот на эту тему существовал - правда, не вполне приличный, поэтому я его здесь приводить не буду.
Недостатков у такой системы было несколько. Во-первых, все равно приходилось писать от руки. Во-вторых, чем больше нужно копий - тем хуже пропечатывались нижние слои. Да и сама копирка истиралась.
Была она разных цветов. Черная, синяя, красная - понятно. Но кому и зачем нужна была желтая? Я этого так до сих пор и не знаю. Наверное, где-то применялась, если выпускали.
«Москва», «Эрика» и другие
Курсовые и даже дипломные работы можно было совершенно спокойно писать от руки. Это был вечный кошмар преподавателей - разбирать самые разные почерки. А вот диссертацию уже надо было печатать, причем с соблюдением довольно серьезных требований к оформлению. Занимались этим машинистки - работающие в машбюро или частным образом.
В 60-70-е годы пишущие машинки продавались сравнительно свободно. Правда, это было довольно дорогое удовольствие, так что триста раз подумаешь, прежде чем выкладывать кругленькую сумму. Самая дешевая - «Москва», 135 рублей. Главное - не влететь со шрифтом, он мог быть стандартным, а мог - мелким, который годился только для перепечатки какого-нибудь самиздата, но не для официальных документов. Немецкие и югославские машинки были гораздо дороже - около двухсот рублей. Сейчас эти цифры кажутся смешными, но тогда начинающий учитель получал 90 рублей в месяц, а начинающий инженер - около ста. Купить машинку можно было в специализированном магазине на Садовой, напротив Гостиного Двора.
Кому и зачем она была нужна? Заявления, автобиографии и тому подобные документы писались от руки. В принципе, статью в газету тоже можно было написать от руки, машинистка ее бы перепечатала сама. А вот книгу в издательство в рукописном варианте не приняли бы. Так что машинка нужна была тому, кто должен был переписывать большие объемы текста.
Применялась она и для самиздата - тиражирования книг, которые в Советском Союзе были запрещены или просто не выходили. Это было уголовно наказуемым деянием, но все равно процветало. Кстати, некоторые книги, которые сейчас считаются классикой русской литературы, в нашей стране впервые увидели свет именно в самиздате.
Стоит вспомнить, что вообще издать книгу в те годы было невероятно трудно. Даже самую невинную. Все решали вовсе не деньги, как сейчас, а совершенно другие соображения. Так что в «частной типографии» машинистки такой-то могло выйти все, что угодно - от классического романа или песенника до порнографии. В Ленинграде можно было достать любую книгу - все упиралось лишь в цену и в связи.
Фотокопии - можно, но разорительно
Книги попадали к тому, кто их тиражировал, разными путями. Иногда - только на вечер. И как тут быть? Хоть всю ночь стучи на машинке, толку не будет. А вот если дома есть хороший фотоаппарат… Жизнь сразу становится легче. Правда, нужны штатив и специальные кольца, но этим обычно обзаводились заблаговременно. Просто на всякий случай. Согласитесь, что выигрыш во времени получается колоссальный. Пересняли книжку, отдали, а дальше делай что хочешь. Можно было отпечатать фотографии. Сделать слайды. Или просто оставить все на пленке и читать книгу через фильмоскоп - уж с этим-то проблем не было, коллекция диафильмов имелась почти в каждом доме, а соответственно, было и устройство, через которые их можно смотреть. Простой и дешевый вариант. Печатать фотографии было делом куда более затратным.
Синька и дралоскоп
Очень часто возникала необходимость размножить чертежи. В Северном управлении строительства их «синили» - делали «синьку», то есть светокопию. Процесс выглядел примерно так. Исходный чертеж был, например, на ватмане или миллиметровке. То и другое продавалось в магазинах канцтоваров. Ватман - отдельными листами, 9 копеек за штуку. Наиболее распространенный формат - А1 (так называемый формат газеты «Правда»), такой можно было купить в любом магазине. Миллиметровка продавалась чаще всего в рулонах, хотя были и отдельные листы, и даже альбомы.
Затем чертеж переводился на кальку - обязательно тушью. И после этого его «синили», то есть размножали светокопированием. Если коротко, то этот способ основан на образовании нерастворимых (окрашенных) солей железа под воздействием света.
Количество бумаги строго контролировалось. Однако иногда работники строительных организаций могли себе позволить скромный «самиздат» - например, сборники песен к празднику. Тексты тоже писались на кальке, затем светокопировались в нужном количестве экземпляров.
Чертеж можно было скопировать и другим способом - через «дралоскоп». Это чисто студенческий метод. Дипломные чертежи надо было делать на ватмане. И всегда находились люди, которым было лень возиться. Они брали чертеж, кажем, у студента предыдущего курса и… «передирали».
Технология была несложной. Хорошо, если был стол со стеклянной поверхностью, тогда процедура заметно упрощалась. Но стеклянные столы были редкостью. Поэтому нужны были два стола, большой кусок стекла и лампа. Столы ставились на некотором расстоянии друг от друга. На них укладывали стекло (органическое было даже лучше), на стекле расстилали чертеж, а на него - чистый лист ватмана. Внизу ставилась лампа. И знай перечерчивай, только тушью все не заляпай. Хотя лучше сначала было начертить все карандашом, а потом уже в спокойной обстановке обводить тушью.
Вот так они и выглядели, «ксероксы» да «принтеры» прошлых эпох. Как будет дальше? Сказать трудно. Может быть, они вообще не будут нужны - все знания будут закладываться непосредственно в голову, как и предполагали фантасты. А может, история техники пойдет каким-то совсем уж непредсказуемым путем...
Мария БОРИСЕНКО