Некоторое количество прозы
Решила тут некоторые документальные заметки преобразовать в некую форму. Имена, понятное дело, изменены - не знаю, почему... Просто захотелось. Не хотелось бы морали - просто срез времени и конспект двух человеческих жизней.
Витька казался Тасе глубоким стариком. К тому же совсем недавно его жена собрала вещички, прихватила дочку и ушла жить на съемную квартиру, плюнув на дом, который построил еще Витькин прадед. Дом был большой, в пять комнат, да еще и флигель во дворе, где жили свекор со свекровью. А ведь оставила все, и пианино впридачу. Ну, может, потом перевезет, на нем никто больше не играет.
У Таси пианино не было, как не было и своего дома, а жили они с матерью и младшей сестрой Любой в хижине с земляным полом, в которой помещалась еще хозяйка - бабка, у которой в этой жизни и остались-то вот этот сарай да двухлетняя внучка. Зять погиб на фронте, дочка умерла вскоре после родов. Жить на только что освобожденной от немцев территории было особо не на что, только и оставалось, что сдать угол еще более обездоленным.
Тасина мать работала на заводе, почти всегда - в ночную смену. Оставались они с сестрой вдвоем, а как Витька остался соломенным вдовцом - так и повадился ходить к хорошеньким соседкам. Тасю он встречал после техникума. Пригласил на свидание, да Тася не пошла, и вовсе не потому, что с Любой у них было одно приличное платье на двоих. Любка его надела, да так и прогуляла несколько дней, а Тася все праздники дома сидела, потому что оставалось у нее одно штопаное-перештопаное платье, в котором она ходила на занятия. Его надо было выстирать, и оно просто не высохло. Но Тася бы все равно с Витькой не пошла - ему почти тридцать пять, повидал и Крым, и Рим, фронтовик, с медалями, но ведь оторви и выброси. Да и попивает почти каждый день. Понемногу, правда, но все-таки. И жены от богатых да работящих мужиков просто так не уходят. Короче, занималась Тася все праздники черчением. Ко всем зачетам подготовилась, хотя она бы и без вынужденного сидения дома все сдала, училась всегда хорошо. И даже стенгазету нарисовала. Но Любке все равно всыпали по первое число.
В один прекрасный день Тася отшила непрошенного кавалера окончательно. Дело было вечером, она возвращалась с хорового кружка. Он поджидал ее на углу. Предложил пойти к нему. Тася сумела объяснить, что не собирается крутить любовь с человеком, который даже еще не разведен. И сказала, чтобы больше ее не встречал.
Вечером они с Любкой обычно болтали на разные темы, как это водится между сестрами. Любка удивилась и даже возмутилась - дура ты, дура, тебе ж такое счастье привалило, у парня дом, хозяйство, сам работает на заводе, и хорошо работает! Никогда тебе, Таська, из нищеты не вырваться, вот за мной бы такой увязался - я бы...
Вскоре семнадцатилетней Любке пришлось держать ответ за свое пусть мысленное, но обещание. Получив от ворот поворот, Витька сменил курс и стал встречать ее из школы. И тут он встретил куда как более радушный прием. Тася пыталась отговаривать сестру, но разве в такой ситуации человека остановишь? Мама плакала и падала в обморок, особенно когда стало понятно, что Любка «принесла в подоле». Школу она к тому моменту с грехом пополам закончила, но учиться дальше не пошла, а решила «устроить свою личную жизнь». Устроить ее, правда, никак не получалось, потому что Витьку не хотели разводить с первой женой. Так и появилась у Любки дочка без отчества и под фамилией матери. Тогда придумывать отца не разрешали.
Но все эти волнующие события развивались без Тасиного участия. Она закончила техникум и получила распределение в далекую и таинственную Сибирь, куда и отправилась из своего южного городка. И уже успела получить первую зарплату. И в первый раз в жизни сытно поесть. Она решила первым делом все попробовать, что уже к тому времени было в магазинах. Ну хоть понемножечку! Колбаса с диковинным названием. Даже икра, красная и черная. И шоколад, который Тася ела всего раз в жизни, когда у нее еще были и мать, и отец. По чуть-чуть, по капельке. С получки, но хотя бы знать, что еще люди едят, кроме картофельной кожуры, которую жарили, прилепив к железной печке. Со второй зарплаты она купила крепдешиновое платье. Новое, не с толкучки. С тех пор у нее появилась какая-то особая любовь к новым вещам. Ведь это так приятно - носить одежду, которую ты купил для себя. Со своей зарплаты...
«Приезжай!» - писала Тася Любке. Но куда там. Витька к тому моменту уже развелся с бывшей женой, с Любкой они расписались, и даже собственного ребенка ему удалось удочерить. Вроде бы все складывалось хорошо. Правда, мама писала, что не может на это смотреть...Ибо жили молодые отнюдь не мирно. В конце концов мама все же решилась съездить к старшей дочке. Та почему-то не собиралась после обязательного трехлетнего срока отработки возвращаться в родной южный город.
В конце концов приехали обе. Любка, правда, побыла недели две, не выдержала. Хотя жила к тому моменту Тася уже вовсе не в палатке, ей дали комнату в бараке. Не Бог весть что, но побольше и получше той комнатенки с земляным полом, в которой они жили раньше. А мама осталась. Понравилась ей Сибирь, про которую рассказывали столько ужасов. Красиво. Зима - так зима, лето - так лето. Не зря неделю в поезде тряслась.
Потом Тася выходила замуж. Это была отдельная - и очень романтическая история. Парней у нее всегда хватало, а на комсомольской стройке отличные ребята работали. Так уж получилось, что собиралась замуж за одного, а вышла - за другого. Увозом взял ведь. И свадьба была на День Победы. И стали они жить-поживать, да добра наживать. Помаленьку, но своим трудом, не зарясь на чужое. Жить постепенно становилось легче...И с самого начала Тася и ее муж решили, что будут учить детей всему, чему не смогли научиться сами. И учили. Дети иногда от этого стонали, но упорно постигали и музыку, и спорт, и школьную премудрость.
У Любки все вроде тоже складывалось удачно. Во всяком случае, могло быть и хуже. А ну как передумал бы Витька, не стал бы на ней жениться? Но и теперь жили они не особенно мирно. Витька оказался еще тем ревнивцем. Стоило ей задержаться где-нибудь, как дома разыгрывался скандале не хуже, чем в мексиканском сериале, про которые тогда еще не знали. Надо сказать, поводов ревновать у Витьки было более чем достаточно. Люба была ничего себе, и, соответственно, не терялась, а с одним кавалером из соседней области отношения у них продолжались лет пятнадцать, пока он жестко не поставил вопрос - разводись и выходи за меня, или все кончено. Но начинать жизнь сначала ей было страшно. Да и лень.
Потом всеп пошло наперекосяк. Дочку она с самого начала учила, что нужно удачно выйти замуж. Та и вышла - за человека состоятельного. Но счастлива не была, деваться было некуда. Это только говорится так, что современный человек может найти выход из любой ситуации. Это неправда. В любые времена были люди, которые хорошо ориентировались во времени, пространстве и отношениях, как были и те, для кого малейшее препятствие оказывалось непреодолимо. Любина дочка не умела преодолевать препятствия вообще. Она плыла по течению туда, куда ее несло, как брошенный в воду кусок коры. И не смогла выбраться, когда понадобилось... Хоронили ее всей улицей, потому что неплохим она все же была человеком. Сочетание доброты и глупости всегда трагично, но вспоминают соседи все же о доброте.
Потом ушел Витька. Тихо ушел. Срок наступил, изношенное на войне тело все же сдало. Незадолго перед этим его впервые в жизни поздравили с Днем Победы. Раньше это никому в голову не приходило, даже родная теща считала его алкоголиком и вообще не понять, чем. А тут Тасина дочка пришло в голову, что он фронтовик и что это - его праздник. Взяла и послала открытку. Простую открытку. Любка потом звонила, говорила, что он аж заплакал. И впервые после войны надел свои ордена...
А Тася с мужем справили золотую свадьбу. Тоже на День Победы. И это было финалом - ярким финалом их долгой совместной жизни. Были друзья, дети и внуки. Но... все когда-то кончается, а как - зависит от самого человека.
Любка живет одна. С сыном поссорилась. Внуки... А что внуки? У них - своя жизнь. Каждый День Победы она опрокидывает стопку. И думает о том, что если бы делала это раньше - может быть, и по сей день не приходилось ей просить соседку съездить в этот день с гвоздиками на кладбище. Доживают же фронтовики до девяноста лет и больше. Сама Любка уже давно не выходит из комнаты...
Витька казался Тасе глубоким стариком. К тому же совсем недавно его жена собрала вещички, прихватила дочку и ушла жить на съемную квартиру, плюнув на дом, который построил еще Витькин прадед. Дом был большой, в пять комнат, да еще и флигель во дворе, где жили свекор со свекровью. А ведь оставила все, и пианино впридачу. Ну, может, потом перевезет, на нем никто больше не играет.
У Таси пианино не было, как не было и своего дома, а жили они с матерью и младшей сестрой Любой в хижине с земляным полом, в которой помещалась еще хозяйка - бабка, у которой в этой жизни и остались-то вот этот сарай да двухлетняя внучка. Зять погиб на фронте, дочка умерла вскоре после родов. Жить на только что освобожденной от немцев территории было особо не на что, только и оставалось, что сдать угол еще более обездоленным.
Тасина мать работала на заводе, почти всегда - в ночную смену. Оставались они с сестрой вдвоем, а как Витька остался соломенным вдовцом - так и повадился ходить к хорошеньким соседкам. Тасю он встречал после техникума. Пригласил на свидание, да Тася не пошла, и вовсе не потому, что с Любой у них было одно приличное платье на двоих. Любка его надела, да так и прогуляла несколько дней, а Тася все праздники дома сидела, потому что оставалось у нее одно штопаное-перештопаное платье, в котором она ходила на занятия. Его надо было выстирать, и оно просто не высохло. Но Тася бы все равно с Витькой не пошла - ему почти тридцать пять, повидал и Крым, и Рим, фронтовик, с медалями, но ведь оторви и выброси. Да и попивает почти каждый день. Понемногу, правда, но все-таки. И жены от богатых да работящих мужиков просто так не уходят. Короче, занималась Тася все праздники черчением. Ко всем зачетам подготовилась, хотя она бы и без вынужденного сидения дома все сдала, училась всегда хорошо. И даже стенгазету нарисовала. Но Любке все равно всыпали по первое число.
В один прекрасный день Тася отшила непрошенного кавалера окончательно. Дело было вечером, она возвращалась с хорового кружка. Он поджидал ее на углу. Предложил пойти к нему. Тася сумела объяснить, что не собирается крутить любовь с человеком, который даже еще не разведен. И сказала, чтобы больше ее не встречал.
Вечером они с Любкой обычно болтали на разные темы, как это водится между сестрами. Любка удивилась и даже возмутилась - дура ты, дура, тебе ж такое счастье привалило, у парня дом, хозяйство, сам работает на заводе, и хорошо работает! Никогда тебе, Таська, из нищеты не вырваться, вот за мной бы такой увязался - я бы...
Вскоре семнадцатилетней Любке пришлось держать ответ за свое пусть мысленное, но обещание. Получив от ворот поворот, Витька сменил курс и стал встречать ее из школы. И тут он встретил куда как более радушный прием. Тася пыталась отговаривать сестру, но разве в такой ситуации человека остановишь? Мама плакала и падала в обморок, особенно когда стало понятно, что Любка «принесла в подоле». Школу она к тому моменту с грехом пополам закончила, но учиться дальше не пошла, а решила «устроить свою личную жизнь». Устроить ее, правда, никак не получалось, потому что Витьку не хотели разводить с первой женой. Так и появилась у Любки дочка без отчества и под фамилией матери. Тогда придумывать отца не разрешали.
Но все эти волнующие события развивались без Тасиного участия. Она закончила техникум и получила распределение в далекую и таинственную Сибирь, куда и отправилась из своего южного городка. И уже успела получить первую зарплату. И в первый раз в жизни сытно поесть. Она решила первым делом все попробовать, что уже к тому времени было в магазинах. Ну хоть понемножечку! Колбаса с диковинным названием. Даже икра, красная и черная. И шоколад, который Тася ела всего раз в жизни, когда у нее еще были и мать, и отец. По чуть-чуть, по капельке. С получки, но хотя бы знать, что еще люди едят, кроме картофельной кожуры, которую жарили, прилепив к железной печке. Со второй зарплаты она купила крепдешиновое платье. Новое, не с толкучки. С тех пор у нее появилась какая-то особая любовь к новым вещам. Ведь это так приятно - носить одежду, которую ты купил для себя. Со своей зарплаты...
«Приезжай!» - писала Тася Любке. Но куда там. Витька к тому моменту уже развелся с бывшей женой, с Любкой они расписались, и даже собственного ребенка ему удалось удочерить. Вроде бы все складывалось хорошо. Правда, мама писала, что не может на это смотреть...Ибо жили молодые отнюдь не мирно. В конце концов мама все же решилась съездить к старшей дочке. Та почему-то не собиралась после обязательного трехлетнего срока отработки возвращаться в родной южный город.
В конце концов приехали обе. Любка, правда, побыла недели две, не выдержала. Хотя жила к тому моменту Тася уже вовсе не в палатке, ей дали комнату в бараке. Не Бог весть что, но побольше и получше той комнатенки с земляным полом, в которой они жили раньше. А мама осталась. Понравилась ей Сибирь, про которую рассказывали столько ужасов. Красиво. Зима - так зима, лето - так лето. Не зря неделю в поезде тряслась.
Потом Тася выходила замуж. Это была отдельная - и очень романтическая история. Парней у нее всегда хватало, а на комсомольской стройке отличные ребята работали. Так уж получилось, что собиралась замуж за одного, а вышла - за другого. Увозом взял ведь. И свадьба была на День Победы. И стали они жить-поживать, да добра наживать. Помаленьку, но своим трудом, не зарясь на чужое. Жить постепенно становилось легче...И с самого начала Тася и ее муж решили, что будут учить детей всему, чему не смогли научиться сами. И учили. Дети иногда от этого стонали, но упорно постигали и музыку, и спорт, и школьную премудрость.
У Любки все вроде тоже складывалось удачно. Во всяком случае, могло быть и хуже. А ну как передумал бы Витька, не стал бы на ней жениться? Но и теперь жили они не особенно мирно. Витька оказался еще тем ревнивцем. Стоило ей задержаться где-нибудь, как дома разыгрывался скандале не хуже, чем в мексиканском сериале, про которые тогда еще не знали. Надо сказать, поводов ревновать у Витьки было более чем достаточно. Люба была ничего себе, и, соответственно, не терялась, а с одним кавалером из соседней области отношения у них продолжались лет пятнадцать, пока он жестко не поставил вопрос - разводись и выходи за меня, или все кончено. Но начинать жизнь сначала ей было страшно. Да и лень.
Потом всеп пошло наперекосяк. Дочку она с самого начала учила, что нужно удачно выйти замуж. Та и вышла - за человека состоятельного. Но счастлива не была, деваться было некуда. Это только говорится так, что современный человек может найти выход из любой ситуации. Это неправда. В любые времена были люди, которые хорошо ориентировались во времени, пространстве и отношениях, как были и те, для кого малейшее препятствие оказывалось непреодолимо. Любина дочка не умела преодолевать препятствия вообще. Она плыла по течению туда, куда ее несло, как брошенный в воду кусок коры. И не смогла выбраться, когда понадобилось... Хоронили ее всей улицей, потому что неплохим она все же была человеком. Сочетание доброты и глупости всегда трагично, но вспоминают соседи все же о доброте.
Потом ушел Витька. Тихо ушел. Срок наступил, изношенное на войне тело все же сдало. Незадолго перед этим его впервые в жизни поздравили с Днем Победы. Раньше это никому в голову не приходило, даже родная теща считала его алкоголиком и вообще не понять, чем. А тут Тасина дочка пришло в голову, что он фронтовик и что это - его праздник. Взяла и послала открытку. Простую открытку. Любка потом звонила, говорила, что он аж заплакал. И впервые после войны надел свои ордена...
А Тася с мужем справили золотую свадьбу. Тоже на День Победы. И это было финалом - ярким финалом их долгой совместной жизни. Были друзья, дети и внуки. Но... все когда-то кончается, а как - зависит от самого человека.
Любка живет одна. С сыном поссорилась. Внуки... А что внуки? У них - своя жизнь. Каждый День Победы она опрокидывает стопку. И думает о том, что если бы делала это раньше - может быть, и по сей день не приходилось ей просить соседку съездить в этот день с гвоздиками на кладбище. Доживают же фронтовики до девяноста лет и больше. Сама Любка уже давно не выходит из комнаты...