Потрескивания
В старом доме, когда не всё у него гибкое и хорошо прилаженное, когда он начинает рассыхаться и разлаживаться, то там, то сям начинают слышаться характерные потрескивания…
Интересный у Путина вояж. Во-первых, Азербайджан. Тут хорошо просматривается, что статус России, а с ней и Путина, на Кавказе существенно понизился. Раньше президент России был там “старшим по званию”, любил чтобы к нему прислушивались, играл мускулами, покровительствовал Армении. Теперь, когда он Армению “слил”, стал больше похож на просителя. Если раньше пытался диктовать, то теперь всё что может, это попытаться выторговать. Возможно даже, что-то выторговать лично для себя.
Во-вторых, встретился с Матерями Беслана. Вдруг вспомнил о них впервые за последние девятнадцать лет. Что это? Такое впечатление, что вот, человек уверенно шагал в том числе по чужим головам, зная, куда и зачем идёт, а потом вдруг огляделся - места незнакомые, мрачноватые. Зашёл явно не туда и теперь немного растерялся: “Где я, и как отсюда выбираться?” Раньше взгляд был вдаль, поверх голов, а теперь взялся разглядывать, что тут рядом, вокруг, под ногами, цепляться за что-то, искать опору.
Полоумный Медведев верещит истошно, будто ему что дверью прищемили. Уколите ему опять, что вы там ему колите, чтобы он упал и забылся. А то такая ломка - это какие-то нечеловеческие страдания. Очень смешно, когда он кого-то обзывает наркоманами и кокаинистами.
Что-то множится число тех, кто дискредитирует армию. Теперь уже можно хватать и закрывать тех, кто долго притворялся “верными пехотинцами Путина”. Вся их гнилая сущность попёрла наружу, не могут больше притворяться:
“Никто не подгоняет военных и никто из нас не хочет "победы любой ценой". Но все задаются закономерным вопросом - чего мы тянем? Ответ на этот вопрос повис в воздухе и буквально разъедает общество, вызывая целую гамму нехороших чувств - от раздражения до возмущения. Но ответа нет. Только обещания, что все цели будут достигнуты. Народ же хочет знать - когда и почему к их достижению мы идем так медленно.
Ощущение, что военное руководство парализовано страхом перед единовременными потерями, связанными с решительными действиями в рамках стратегических операций. Поэтому вынуждено довольствоваться небольшими победами и скромными результатами. А чтобы народ хоть немного успокоить, ему показывают, что какие-никакие успехи есть - вот тут БТР сожгли, а тут танк. Работаем понемногу. Чего-то делаем. Потери противника составили двести... а черт с ним, 300 человек за сутки. Посмотрите, как красиво работают наши самолеты!
Мне кажется, что работают два фактора: страх перед единовременными потерями и страх перед неудачей. Поэтому и планы слишком долгосрочные, и война вялотекущая в виде боев местного значения, в которой день за днем ничего глобально не меняется. Противнику дается время на то, чтобы очухаться и принять меры к локализации возникающего кризиса и даже для того, чтобы где-то перехватить инициативу.”
Кстати, обожаю Харда. Он любой вопрос разъяснит с предельной ясностью. У него всё просто, как дважды два:
“чтобы стать иноагентом нужны два обязательных условия. Попытки влияния на политическую ситуацию и иностранное финансирование. Ты можешь получать иностранное финансирование и не быть иноагентом, если ты не лезешь в политику. И наоборот, можешь свободно участвовать во всех политических процессах, критиковать власть, оппонировать ей, но тогда не должен получать деньги из иностранных источников. Всё просто как дважды два.”
Как удобно и легко подпевать пропаганде!
Интересный у Путина вояж. Во-первых, Азербайджан. Тут хорошо просматривается, что статус России, а с ней и Путина, на Кавказе существенно понизился. Раньше президент России был там “старшим по званию”, любил чтобы к нему прислушивались, играл мускулами, покровительствовал Армении. Теперь, когда он Армению “слил”, стал больше похож на просителя. Если раньше пытался диктовать, то теперь всё что может, это попытаться выторговать. Возможно даже, что-то выторговать лично для себя.
Во-вторых, встретился с Матерями Беслана. Вдруг вспомнил о них впервые за последние девятнадцать лет. Что это? Такое впечатление, что вот, человек уверенно шагал в том числе по чужим головам, зная, куда и зачем идёт, а потом вдруг огляделся - места незнакомые, мрачноватые. Зашёл явно не туда и теперь немного растерялся: “Где я, и как отсюда выбираться?” Раньше взгляд был вдаль, поверх голов, а теперь взялся разглядывать, что тут рядом, вокруг, под ногами, цепляться за что-то, искать опору.
Полоумный Медведев верещит истошно, будто ему что дверью прищемили. Уколите ему опять, что вы там ему колите, чтобы он упал и забылся. А то такая ломка - это какие-то нечеловеческие страдания. Очень смешно, когда он кого-то обзывает наркоманами и кокаинистами.
Что-то множится число тех, кто дискредитирует армию. Теперь уже можно хватать и закрывать тех, кто долго притворялся “верными пехотинцами Путина”. Вся их гнилая сущность попёрла наружу, не могут больше притворяться:
“Никто не подгоняет военных и никто из нас не хочет "победы любой ценой". Но все задаются закономерным вопросом - чего мы тянем? Ответ на этот вопрос повис в воздухе и буквально разъедает общество, вызывая целую гамму нехороших чувств - от раздражения до возмущения. Но ответа нет. Только обещания, что все цели будут достигнуты. Народ же хочет знать - когда и почему к их достижению мы идем так медленно.
Ощущение, что военное руководство парализовано страхом перед единовременными потерями, связанными с решительными действиями в рамках стратегических операций. Поэтому вынуждено довольствоваться небольшими победами и скромными результатами. А чтобы народ хоть немного успокоить, ему показывают, что какие-никакие успехи есть - вот тут БТР сожгли, а тут танк. Работаем понемногу. Чего-то делаем. Потери противника составили двести... а черт с ним, 300 человек за сутки. Посмотрите, как красиво работают наши самолеты!
Мне кажется, что работают два фактора: страх перед единовременными потерями и страх перед неудачей. Поэтому и планы слишком долгосрочные, и война вялотекущая в виде боев местного значения, в которой день за днем ничего глобально не меняется. Противнику дается время на то, чтобы очухаться и принять меры к локализации возникающего кризиса и даже для того, чтобы где-то перехватить инициативу.”
Кстати, обожаю Харда. Он любой вопрос разъяснит с предельной ясностью. У него всё просто, как дважды два:
“чтобы стать иноагентом нужны два обязательных условия. Попытки влияния на политическую ситуацию и иностранное финансирование. Ты можешь получать иностранное финансирование и не быть иноагентом, если ты не лезешь в политику. И наоборот, можешь свободно участвовать во всех политических процессах, критиковать власть, оппонировать ей, но тогда не должен получать деньги из иностранных источников. Всё просто как дважды два.”
Как удобно и легко подпевать пропаганде!