За гендерный мир!
Тронуть женщину -
Словно съехать по целине -
Чревато лавиной.
/Щиро/
Мы переживаем сейчас всплеск женского самоутверждения. Ломается вековая парадигма, утверждавшая, что женщина должна быть при мужчине. Что успех женщины - удачно выйти замуж. Что каков бы ни был муж, к нему надо приспосабливаться, терпеть от него грубости и побои. Что на женщине - весь дом, дети, уборка, стирка, еда. Что карьера мужа первична, а жены - вторична.
В современном мире женщина чувствует себя всё более самостоятельной: она хочет заниматься своей карьерой, а не быть у мужа на подхвате. Соответственно ей противна идея брать на себя все домашние заботы: “С какой стати? Мне тоже необходимо личное время. Давай делиться.”
И это здорово и прекрасно! Мне нравятся сильные и свободные женщины. Обычно, они же и умней других, поскольку сила и свобода часто происходят от успеха, от достижений. Они же и сексуальней. С ними интересно общаться по любым поводам, в том числе по поводу флирта. Пресловутая “Света из Иванова” навевает тоску. Заманчиво покорить женщину, в которой чувствуется какая-то загадка. Есть, конечно, бешеные фурии а ля Лена Миро, свои апломб, хамство и хитрожопость ловко выдающие за ум. Но когда поймёшь что в ней к чему, интерес тут же пропадает.
Так что спасибо всем поколениям борцов за права женщин, благодаря им общество стало честнее, открытей и богаче. Честнее, потому что раньше то, что для мужчины называлось “победой” и легко прощалось, для женщины являлось “падением”. Теперь это - равноправные “отношения”, и женщина выходит из них без ущерба для репутации. Открытей, потому что все проблемы до самых интимных обсуждаются, тогда как раньше предпочитали стыдливо молчать. Богаче, потому что творческий потенциал женщин стал использоваться гораздо полнее.
Процесс раскрепощения женщин начался где-то в конце девятнадцатого - начале двадцатого века и до сих пор не завершился. И от этой незавершённости мы наблюдаем разные маятникообразные шараханья, оживляющие новостную ленту.
Итак, первым этапом была борьба суфражисток за женские избирательные права. Абсолютно позитивное и необходимое движение.
Теперь уже трудно представить, что когда-то шли горячие споры на тему ”надо ли давать женщинам образование и давать им права, и если да, то в каком порядке?”: “Женщина лишена прав по недостатку образования, а недостаток образования происходит от отсутствия прав.” (Лев Толстой, “Анна Каренина”, Часть четвёртая, глава XX).
Параллельно шла и идёт борьба феминисток за равную с мужчинами зарплату за равный труд. Тоже вполне правое дело. Хотя в ней возможны перегибы в части называния равным труд, который равным не является. Скажем, есть два программиста - один талантливый, умеющий охватить задачу целиком, подобрать оптимальный алгоритм, предвидеть и сразу избежать возможные ловушки, по характеру сбоя определять его глубинные причины, а второй - серая лошадка, пишет, не думая, постоянно натыкается на проблемы, обходит их сложным способом, создаёт в результате рыхлый глючный код. Разница между ними сложно формализуема, но опытный менеджер в конце концов поймёт, кто ему ценней и начнёт платить ему большую зарплату. Если эти двое из одной социальной группы, то, вроде, придраться не к чему. А если тот, что слабее, женщина или, скажем, из меньшинств, то начинаются качания прав.
Но, по мере того, как женщин в программировании, науке и других отраслях будет всё больше, это, я думаю, постепенно перемелется и устаканится.
Сейчас на первый план выходит борьба с насилием. Чисто генетически природой заложено, что мужчина в среднем сильнее женщины. Поэтому, когда они остаются один на один и абстрагируются от всех культуро-цивилизационных декораций и условностей, то у мужчины, бывает, возникает соблазн включить древнее, ещё звериное право сильного и навязать свою волю. Это, безусловно, преступление, и иначе как к преступлению к этому относиться нельзя. Как с ним бороться и можно ли искоренить совсем? Так же как и с другими видами преступлений. “До того” лечится повышением уровня культуры, “после того” - правоохранительной системой. Насчёт окончательного искоренения - с воровством борются испокон веков, но оно никуда не девается. Наверное, и тут так же. Можно свести к минимуму или даже почти к нулю, но рецидивы останутся возможны.
Но это уже текущие, технические проблемы, которые, несомненно, будут решаться постепенно в череде проб и ошибок. В целом же можно сказать, что женщины добились практически всего, чего можно было хотеть. Им доступно всё вплоть до министерских и президентских постов. Женщины вырвались на оперативный простор, всё им по плечу и на всё у них право. И, как часто бывает в таких случаях, у желаний возникает головокружение от возможностей, и кое-кого начинает заносить.
Феминизм возник как благородное движение в защиту женских прав. По мере завоевания женщинами их прав, феминизму должно бы оставаться всё меньше работы. Да и вообще, существование отдельного движения, продвигающего интересы одного пола, начинает отдавать сексизмом. Но убеждённых феминисток это не смущает. Они, как и раньше, легко находят цели для своей борьбы, хотя эти цели всё больше начинают выглядеть сильно надуманными. Отчего отдельные ветви движения типа радфема (радикального феминизма) выглядят уже как злая карикатура на общественное движение.
Радикальные феминистки решительно заявляют, что всё зло на свете от мужчин. Заявляют так решительно и зло, что становится очевидно, что по крайней мере часть зла на Земле происходит не от мужчин. В процессе освоения свалившихся на них свобод феминистки переняли у мужчин в том числе самое худшее, что в тех было, что их больше всего в мужчинах бесило, - шовинизм. Отчего сами стали превращаться из дам в фурий. Феминистский антимужской шовинизм обладает всеми чертами остальных шовинизмов-национализмов. Он настолько же дремуч, как и махровый расизм, исламский фундаментализм и стерлиговское православие. Как всегда ненависть, неразборчиво направленная на большую группу людей, скорее указывает на проблемы людей, эту ненависть генерирующих. Либо на их дремучее невежество, либо на патологическую зависть или подозрительность.
Например, с особенной ясностью понимаешь, что мы, русские, совсем не лучше всех остальных, это когда видишь “патриота”, орущего , что мы, русские, лучше всех других. То же самое и с феминизмом. Когда радикальная феминистка задвигает что-то об ущербности игрек-хромосомы и о том, что мужчины неисправимы и генетически козлы, сразу становится видно, что женщины - вовсе не ангелы, а вполне себе обычные хомо сапиенсы. С теми же заморочками и схожими тараканами.
Получив доступ к широкой аудитории, почувствовав вкус к свободе, уверовав в свою правоту и свою мудрость, феминистки не сделали последний важный шаг - не научились рефлексии. Ну то есть реально умный человек допускает, что у других могут быть другие уровни гормонов, другое отношение к жизни. Если старичку за восемьдесят, и его не тянет на дискотеку, мы относимся к этому с пониманием. Хотя нас самих тянет, мы, поразмыслив, допускаем, что с учётом его возраста и состояния здоровья, его может и не тянуть. И он со своей стороны, то ли вспоминая бурную молодость, то ли руководствуясь логикой, признаёт, что кого-то всё ещё могут привлекать дискотеки. Так работает рефлексия. Когда феминистки говорят: “Фи, как вас могут привлекать мужчины?”, я вижу, что с рефлексией они не знакомы, свои личные ощущения пытаются обобщить на всех, натянуть на других. Если этих конкретных женщин не привлекают мужчины, какого чёрта они пытаются расписываться за всех остальных? Ведь остаётся ещё достаточное количество женщин (большинство!), которым мужчины всё ещё интересны.
Обычно, человеческая масса пассивна, вся её активность определяется малой горсткой неравнодушных пассионариев. Хорошо, если они выражают мнение большинства. А если нет? Если активность коррелирует с некоторой девиацией? Тогда у общества, как целого возникает иллюзия, что его мнение совпадает с мнением данной девиантной группы. Так большевики навязали российскому обществу мнение, что оно хочет социализма. Так националисты разных республик убедили свои народы, что им нужен распад СССР. Та же история, мне кажется, и с феминизмом. В активные феминистки идут, как мне кажется, женщины либо со склонностью к доминированию, желающие подавлять мужчин, либо асексуальные, не видящие ничего интересного в существовании двух полов, либо те, которые в силу недостаточной привлекательности не могут рассчитывать на мужское внимание. Либо просто лесбиянки, которых на уровне подсознания привлекают женщины, а мужчины отталкивают. И вот эта гиперактивная группа навязывает всем остальным свой взгляд на вещи. Неудивительно, что часто этот взгляд несправедлив и предвзят.
В запале борьбы за справедливость они не заметили, как вышли за пределы справедливости. Громя драконов, заодно крушат и попадающие под горячую руку ветряные мельницы. Как, например, эта дурацкая борьба с так называемым “менспредингом” - с тем, что мужчины, сидя, норовят широко раздвинуть ноги. Упс. Хотел дать ссылку на видео, но Ютюб его зацензурировал с формулировкой "This video has been removed for violating YouTube's Community Guidelines".
Во-первых, в самой привычке сидеть, широко расставив ноги, я не вижу ничего преступного. Одетый человек ничего лишнего таким образом не демонстрирует, и если есть достаточно места, он никому не мешает и, казалось бы, не должен смущать. За этой привычкой стоит простая физиология. Да, женщины ведут себя по-другому. Помнится, в книге Марка Твена “Приключения Гекльберри Финна” был такой эпизод, когда женщина, заподозрив, что пришедшая к ней девочка на самом деле переодетый мальчик, бросила ей какой-то предмет и по тому, как “она” его поймала (сдвинув ноги или раздвинув), распознала переодетого мальчишку. То есть, это различие полов на рефлекторном уровне! Я совершенно согласен с тем, что в тесном вагоне так сидеть невежливо и признак невоспитанности, но поливать за это отбеливателем - это уже полноценное хулиганство.
В обществе, как в океане, всегда существуют некоторые течения - синхронизированные потоки мыслей, формирующие общественное сознание. Если в обществе в целом на подъёме борьба за женские права, всякое движение в этой струе одобряется, получает поддержку. Возникает соблазн вскочить на эту волну даже если твой конкретный случай в неё никак не вписывается. Так вот политические противники Доминика Стросс-Кана использовали модную тему сексуального насилия, чтобы сломать ему карьеру. То же самое теперь происходит с утверждением в Верховный Суд Бретта Кавано. В попытке во что бы то ни стало не допустить его назначение решили применить уже опробованное оружие дискредитации через тему сексуального насилия. При том, что доказательная база совершенно нулевая. Судебная процедура, требующая весомых доказательств, для того так разработана, чтобы случайно не засудить невиновного человека. Считается, что лучше даже убийцу оставить на свободе, чем наказать невинного. И всё равно случаются ошибки, и кто-то сидит десятки лет за, скажем, изнасилование, которого не совершал.
Но общественная жизнь - не суд. Она не ищет взвешенности и беспристрастности. Она гонит волну, поднимает истерию, не утруждая себя подтверждением обвинений. В последние годы феминистки хорошо освоили оружие сексуальных обвинений для разрушения репутаций и карьер неугодных им мужчин. Честно говоря, уже начинает надоедать, а где-то даже настораживать, эта борьба женщин за безусловное право посадить флиртовавшего с ней мужчину. Или хотя бы испортить ему карьеру. Это такой теперь реалполитик. Но я думаю, долго кричать “волк!” при отсутствии волка им не удастся. В конце концов, они добьются того, что от них начнут отмахиваться, как от назойливых мух.
Движение #MeToo было начато как крик боли, но потом переродилось инструмент сведения счётов. Как жаль.
В патриархальном обществе мужчины активны, а женщины пассивны. Поэтому все самые большие гадости делаются мужчинами, и их удобно в этом обвинять. А женщины - несчастные жертвы, удел которых - страдать от мужской жестокости. По мере освобождения женщин растёт их активность, они приближаются к мужчинам по уровню самостоятельности и ответственности за свои решения. И, та-дам, сюрприз: они начинают вести себя всё больше “по-мужски”, оказываются способны на жестокость, коварство, вероломство. Вдруг оказывается, что женщины вполне себе могут и курить, и пьянствовать, и смачно материться. Ничто мужское им не чуждо.
Когда женщине не давали слова, не выпускали из круга кирхе-кюхе-киндер, можно было порассуждать о её особых качествах, о том, что если бы она была допущена до политики, то привнесла бы в это грязное дело милосердия, человечности, здравого смысла. Но это не сработало. Теперь, когда женщины на высоких постах не редкость, они часто оказываются сторонниками ещё более жёсткой линии, чем мужчины. Соответственно теряет актуальность феминистский аргумент, что мы живём в мире войн и несправедливости потому что это мир, сконструированный мужчинами. Мы наблюдали жёсткую перепалку премьер-министра Великобритании Терезы Мэй, представителя этой страны в ООН Карен Пирс и представителя российского МИДа Марии Захаровой. Что-то не заметно, чтобы все эти милые дамы были как-то мягче мужиков.
Когда-то охота была чисто мужской брутальной забавой, но теперь прекрасные дамы тоже распробовали вкус крови, с азартом палят в жирафов и львов на сафари. Незабвенная Сара Пэлин сочетает в себе и политика и охотника - невероятное для прошлых веков сочетание. Так что, оказалось, многие различия между полами были искусственно навязаны традиционным укладом.
По мере ухода от всех этих условностей начинают ломаться привычные схемы взаимоотношений. Традиционно женщина должна была скромно ждать, когда мужчина обратит на неё внимание, проявит активность, предъявит ей свои достоинства, завоюет то ли умом, то ли храбростью, то ли творчеством. Мужчина активен, женщина пассивна - так было всегда. Теперь же женщины осваивают новые для них возможности, в том числе новые схемы отношений, в которых допускается более активная их роль. Всё более нормальным становится то, что женщина не сидит и не ждёт пассивно, когда на неё обратят внимание, а сама предлагает знакомство и даже секс.
Раньше при патриархальном обществе одним из сильнейших чувств, которое может охватить человека, был стыд. Люди стеснялись спросить, где туалет. А уж чтобы женщина сказала, что она делала минет, это было просто немыслимо, это потеря всяческого лица, репутации и всего чего только можно. Просто язык откажется произносить такие слова. Легче застрелиться. Но прошла сексуальная революция, начали отменяться разные табу. И вот уже Моника Левински громко на всю страну заявляет, что делала минет мужчине. И заметьте, ей не стыдно, она не думает, что рискует репутацией, а наоборот, надеется качественно на этом пропиариться, заработать славу и хорошо бы денег. Отмена стыда сильно изменила психологический ландшафт в обществе.
С выравниванием гендерной активности, женщинам всё более будут становиться свойственными те грешки типа навязчивого ухаживания, которые традиционно приписываются только мужчинам. Конечно, никуда не денется чисто физиологическое неравенство - женщина в среднем физически слабее мужчины, поэтому напасть и изнасиловать ей будет труднее. И, соответственно, в домашнем насилии мужчины удержат позорное первое место. Но в остальном гендерные роли будут размываться. Рост активности женщин неизбежно повлечёт за собой увеличение пассивности мужчин. Мужчины осваивают новые схемы поведения тоже. Как пишет Марта Кетро: “бывает грустно, когда умные мужчины тоже выходят из игры. С какой стати я должен вставать на цыпочки, сказал мне один из них. Просто ради секса искусственно повышать значимость этой женщины в моей жизни, раздавать авансы, хитростью вовлекать в отношения - а я ведь не собираюсь её обманывать. Хочу предложить партнёрское взаимодействие, такое, на которое действительно способен. Буду милым и заботливым, насколько обычно мил и заботлив, а если привяжусь и полюблю, буду ещё внимательней. Но пока могу дать только это. Я три раза открывала рот, чтобы возразить.”
Но пока, в переходное время, возникает интересный парадокс: женщины уже не хотят, чтобы мужчины навязывали им свою волю, но всё ещё ждут, чтобы те их завоёвывали.
Может, с этим связано, что, например, в США уровень самоубийств среди женщин растёт быстрее, чем среди мужчин.? Большая независимость влечёт за собой большую ответственность за свои поступки, больше стресса от необходимости принимать решения, полагаться только на себя, расхлёбывать свои ошибки.
Оригинал заметки размещён здесь: https://weiss-edel.dreamwidth.org/145315.html. Можно оставить там комментарий, используя OpenID.
Словно съехать по целине -
Чревато лавиной.
/Щиро/
Мы переживаем сейчас всплеск женского самоутверждения. Ломается вековая парадигма, утверждавшая, что женщина должна быть при мужчине. Что успех женщины - удачно выйти замуж. Что каков бы ни был муж, к нему надо приспосабливаться, терпеть от него грубости и побои. Что на женщине - весь дом, дети, уборка, стирка, еда. Что карьера мужа первична, а жены - вторична.
В современном мире женщина чувствует себя всё более самостоятельной: она хочет заниматься своей карьерой, а не быть у мужа на подхвате. Соответственно ей противна идея брать на себя все домашние заботы: “С какой стати? Мне тоже необходимо личное время. Давай делиться.”
И это здорово и прекрасно! Мне нравятся сильные и свободные женщины. Обычно, они же и умней других, поскольку сила и свобода часто происходят от успеха, от достижений. Они же и сексуальней. С ними интересно общаться по любым поводам, в том числе по поводу флирта. Пресловутая “Света из Иванова” навевает тоску. Заманчиво покорить женщину, в которой чувствуется какая-то загадка. Есть, конечно, бешеные фурии а ля Лена Миро, свои апломб, хамство и хитрожопость ловко выдающие за ум. Но когда поймёшь что в ней к чему, интерес тут же пропадает.
Так что спасибо всем поколениям борцов за права женщин, благодаря им общество стало честнее, открытей и богаче. Честнее, потому что раньше то, что для мужчины называлось “победой” и легко прощалось, для женщины являлось “падением”. Теперь это - равноправные “отношения”, и женщина выходит из них без ущерба для репутации. Открытей, потому что все проблемы до самых интимных обсуждаются, тогда как раньше предпочитали стыдливо молчать. Богаче, потому что творческий потенциал женщин стал использоваться гораздо полнее.
Процесс раскрепощения женщин начался где-то в конце девятнадцатого - начале двадцатого века и до сих пор не завершился. И от этой незавершённости мы наблюдаем разные маятникообразные шараханья, оживляющие новостную ленту.
Итак, первым этапом была борьба суфражисток за женские избирательные права. Абсолютно позитивное и необходимое движение.
Теперь уже трудно представить, что когда-то шли горячие споры на тему ”надо ли давать женщинам образование и давать им права, и если да, то в каком порядке?”: “Женщина лишена прав по недостатку образования, а недостаток образования происходит от отсутствия прав.” (Лев Толстой, “Анна Каренина”, Часть четвёртая, глава XX).
Параллельно шла и идёт борьба феминисток за равную с мужчинами зарплату за равный труд. Тоже вполне правое дело. Хотя в ней возможны перегибы в части называния равным труд, который равным не является. Скажем, есть два программиста - один талантливый, умеющий охватить задачу целиком, подобрать оптимальный алгоритм, предвидеть и сразу избежать возможные ловушки, по характеру сбоя определять его глубинные причины, а второй - серая лошадка, пишет, не думая, постоянно натыкается на проблемы, обходит их сложным способом, создаёт в результате рыхлый глючный код. Разница между ними сложно формализуема, но опытный менеджер в конце концов поймёт, кто ему ценней и начнёт платить ему большую зарплату. Если эти двое из одной социальной группы, то, вроде, придраться не к чему. А если тот, что слабее, женщина или, скажем, из меньшинств, то начинаются качания прав.
Но, по мере того, как женщин в программировании, науке и других отраслях будет всё больше, это, я думаю, постепенно перемелется и устаканится.
Сейчас на первый план выходит борьба с насилием. Чисто генетически природой заложено, что мужчина в среднем сильнее женщины. Поэтому, когда они остаются один на один и абстрагируются от всех культуро-цивилизационных декораций и условностей, то у мужчины, бывает, возникает соблазн включить древнее, ещё звериное право сильного и навязать свою волю. Это, безусловно, преступление, и иначе как к преступлению к этому относиться нельзя. Как с ним бороться и можно ли искоренить совсем? Так же как и с другими видами преступлений. “До того” лечится повышением уровня культуры, “после того” - правоохранительной системой. Насчёт окончательного искоренения - с воровством борются испокон веков, но оно никуда не девается. Наверное, и тут так же. Можно свести к минимуму или даже почти к нулю, но рецидивы останутся возможны.
Но это уже текущие, технические проблемы, которые, несомненно, будут решаться постепенно в череде проб и ошибок. В целом же можно сказать, что женщины добились практически всего, чего можно было хотеть. Им доступно всё вплоть до министерских и президентских постов. Женщины вырвались на оперативный простор, всё им по плечу и на всё у них право. И, как часто бывает в таких случаях, у желаний возникает головокружение от возможностей, и кое-кого начинает заносить.
Феминизм возник как благородное движение в защиту женских прав. По мере завоевания женщинами их прав, феминизму должно бы оставаться всё меньше работы. Да и вообще, существование отдельного движения, продвигающего интересы одного пола, начинает отдавать сексизмом. Но убеждённых феминисток это не смущает. Они, как и раньше, легко находят цели для своей борьбы, хотя эти цели всё больше начинают выглядеть сильно надуманными. Отчего отдельные ветви движения типа радфема (радикального феминизма) выглядят уже как злая карикатура на общественное движение.
Радикальные феминистки решительно заявляют, что всё зло на свете от мужчин. Заявляют так решительно и зло, что становится очевидно, что по крайней мере часть зла на Земле происходит не от мужчин. В процессе освоения свалившихся на них свобод феминистки переняли у мужчин в том числе самое худшее, что в тех было, что их больше всего в мужчинах бесило, - шовинизм. Отчего сами стали превращаться из дам в фурий. Феминистский антимужской шовинизм обладает всеми чертами остальных шовинизмов-национализмов. Он настолько же дремуч, как и махровый расизм, исламский фундаментализм и стерлиговское православие. Как всегда ненависть, неразборчиво направленная на большую группу людей, скорее указывает на проблемы людей, эту ненависть генерирующих. Либо на их дремучее невежество, либо на патологическую зависть или подозрительность.
Например, с особенной ясностью понимаешь, что мы, русские, совсем не лучше всех остальных, это когда видишь “патриота”, орущего , что мы, русские, лучше всех других. То же самое и с феминизмом. Когда радикальная феминистка задвигает что-то об ущербности игрек-хромосомы и о том, что мужчины неисправимы и генетически козлы, сразу становится видно, что женщины - вовсе не ангелы, а вполне себе обычные хомо сапиенсы. С теми же заморочками и схожими тараканами.
Получив доступ к широкой аудитории, почувствовав вкус к свободе, уверовав в свою правоту и свою мудрость, феминистки не сделали последний важный шаг - не научились рефлексии. Ну то есть реально умный человек допускает, что у других могут быть другие уровни гормонов, другое отношение к жизни. Если старичку за восемьдесят, и его не тянет на дискотеку, мы относимся к этому с пониманием. Хотя нас самих тянет, мы, поразмыслив, допускаем, что с учётом его возраста и состояния здоровья, его может и не тянуть. И он со своей стороны, то ли вспоминая бурную молодость, то ли руководствуясь логикой, признаёт, что кого-то всё ещё могут привлекать дискотеки. Так работает рефлексия. Когда феминистки говорят: “Фи, как вас могут привлекать мужчины?”, я вижу, что с рефлексией они не знакомы, свои личные ощущения пытаются обобщить на всех, натянуть на других. Если этих конкретных женщин не привлекают мужчины, какого чёрта они пытаются расписываться за всех остальных? Ведь остаётся ещё достаточное количество женщин (большинство!), которым мужчины всё ещё интересны.
Обычно, человеческая масса пассивна, вся её активность определяется малой горсткой неравнодушных пассионариев. Хорошо, если они выражают мнение большинства. А если нет? Если активность коррелирует с некоторой девиацией? Тогда у общества, как целого возникает иллюзия, что его мнение совпадает с мнением данной девиантной группы. Так большевики навязали российскому обществу мнение, что оно хочет социализма. Так националисты разных республик убедили свои народы, что им нужен распад СССР. Та же история, мне кажется, и с феминизмом. В активные феминистки идут, как мне кажется, женщины либо со склонностью к доминированию, желающие подавлять мужчин, либо асексуальные, не видящие ничего интересного в существовании двух полов, либо те, которые в силу недостаточной привлекательности не могут рассчитывать на мужское внимание. Либо просто лесбиянки, которых на уровне подсознания привлекают женщины, а мужчины отталкивают. И вот эта гиперактивная группа навязывает всем остальным свой взгляд на вещи. Неудивительно, что часто этот взгляд несправедлив и предвзят.
В запале борьбы за справедливость они не заметили, как вышли за пределы справедливости. Громя драконов, заодно крушат и попадающие под горячую руку ветряные мельницы. Как, например, эта дурацкая борьба с так называемым “менспредингом” - с тем, что мужчины, сидя, норовят широко раздвинуть ноги. Упс. Хотел дать ссылку на видео, но Ютюб его зацензурировал с формулировкой "This video has been removed for violating YouTube's Community Guidelines".
Во-первых, в самой привычке сидеть, широко расставив ноги, я не вижу ничего преступного. Одетый человек ничего лишнего таким образом не демонстрирует, и если есть достаточно места, он никому не мешает и, казалось бы, не должен смущать. За этой привычкой стоит простая физиология. Да, женщины ведут себя по-другому. Помнится, в книге Марка Твена “Приключения Гекльберри Финна” был такой эпизод, когда женщина, заподозрив, что пришедшая к ней девочка на самом деле переодетый мальчик, бросила ей какой-то предмет и по тому, как “она” его поймала (сдвинув ноги или раздвинув), распознала переодетого мальчишку. То есть, это различие полов на рефлекторном уровне! Я совершенно согласен с тем, что в тесном вагоне так сидеть невежливо и признак невоспитанности, но поливать за это отбеливателем - это уже полноценное хулиганство.
В обществе, как в океане, всегда существуют некоторые течения - синхронизированные потоки мыслей, формирующие общественное сознание. Если в обществе в целом на подъёме борьба за женские права, всякое движение в этой струе одобряется, получает поддержку. Возникает соблазн вскочить на эту волну даже если твой конкретный случай в неё никак не вписывается. Так вот политические противники Доминика Стросс-Кана использовали модную тему сексуального насилия, чтобы сломать ему карьеру. То же самое теперь происходит с утверждением в Верховный Суд Бретта Кавано. В попытке во что бы то ни стало не допустить его назначение решили применить уже опробованное оружие дискредитации через тему сексуального насилия. При том, что доказательная база совершенно нулевая. Судебная процедура, требующая весомых доказательств, для того так разработана, чтобы случайно не засудить невиновного человека. Считается, что лучше даже убийцу оставить на свободе, чем наказать невинного. И всё равно случаются ошибки, и кто-то сидит десятки лет за, скажем, изнасилование, которого не совершал.
Но общественная жизнь - не суд. Она не ищет взвешенности и беспристрастности. Она гонит волну, поднимает истерию, не утруждая себя подтверждением обвинений. В последние годы феминистки хорошо освоили оружие сексуальных обвинений для разрушения репутаций и карьер неугодных им мужчин. Честно говоря, уже начинает надоедать, а где-то даже настораживать, эта борьба женщин за безусловное право посадить флиртовавшего с ней мужчину. Или хотя бы испортить ему карьеру. Это такой теперь реалполитик. Но я думаю, долго кричать “волк!” при отсутствии волка им не удастся. В конце концов, они добьются того, что от них начнут отмахиваться, как от назойливых мух.
Движение #MeToo было начато как крик боли, но потом переродилось инструмент сведения счётов. Как жаль.
В патриархальном обществе мужчины активны, а женщины пассивны. Поэтому все самые большие гадости делаются мужчинами, и их удобно в этом обвинять. А женщины - несчастные жертвы, удел которых - страдать от мужской жестокости. По мере освобождения женщин растёт их активность, они приближаются к мужчинам по уровню самостоятельности и ответственности за свои решения. И, та-дам, сюрприз: они начинают вести себя всё больше “по-мужски”, оказываются способны на жестокость, коварство, вероломство. Вдруг оказывается, что женщины вполне себе могут и курить, и пьянствовать, и смачно материться. Ничто мужское им не чуждо.
Когда женщине не давали слова, не выпускали из круга кирхе-кюхе-киндер, можно было порассуждать о её особых качествах, о том, что если бы она была допущена до политики, то привнесла бы в это грязное дело милосердия, человечности, здравого смысла. Но это не сработало. Теперь, когда женщины на высоких постах не редкость, они часто оказываются сторонниками ещё более жёсткой линии, чем мужчины. Соответственно теряет актуальность феминистский аргумент, что мы живём в мире войн и несправедливости потому что это мир, сконструированный мужчинами. Мы наблюдали жёсткую перепалку премьер-министра Великобритании Терезы Мэй, представителя этой страны в ООН Карен Пирс и представителя российского МИДа Марии Захаровой. Что-то не заметно, чтобы все эти милые дамы были как-то мягче мужиков.
Когда-то охота была чисто мужской брутальной забавой, но теперь прекрасные дамы тоже распробовали вкус крови, с азартом палят в жирафов и львов на сафари. Незабвенная Сара Пэлин сочетает в себе и политика и охотника - невероятное для прошлых веков сочетание. Так что, оказалось, многие различия между полами были искусственно навязаны традиционным укладом.
По мере ухода от всех этих условностей начинают ломаться привычные схемы взаимоотношений. Традиционно женщина должна была скромно ждать, когда мужчина обратит на неё внимание, проявит активность, предъявит ей свои достоинства, завоюет то ли умом, то ли храбростью, то ли творчеством. Мужчина активен, женщина пассивна - так было всегда. Теперь же женщины осваивают новые для них возможности, в том числе новые схемы отношений, в которых допускается более активная их роль. Всё более нормальным становится то, что женщина не сидит и не ждёт пассивно, когда на неё обратят внимание, а сама предлагает знакомство и даже секс.
Раньше при патриархальном обществе одним из сильнейших чувств, которое может охватить человека, был стыд. Люди стеснялись спросить, где туалет. А уж чтобы женщина сказала, что она делала минет, это было просто немыслимо, это потеря всяческого лица, репутации и всего чего только можно. Просто язык откажется произносить такие слова. Легче застрелиться. Но прошла сексуальная революция, начали отменяться разные табу. И вот уже Моника Левински громко на всю страну заявляет, что делала минет мужчине. И заметьте, ей не стыдно, она не думает, что рискует репутацией, а наоборот, надеется качественно на этом пропиариться, заработать славу и хорошо бы денег. Отмена стыда сильно изменила психологический ландшафт в обществе.
С выравниванием гендерной активности, женщинам всё более будут становиться свойственными те грешки типа навязчивого ухаживания, которые традиционно приписываются только мужчинам. Конечно, никуда не денется чисто физиологическое неравенство - женщина в среднем физически слабее мужчины, поэтому напасть и изнасиловать ей будет труднее. И, соответственно, в домашнем насилии мужчины удержат позорное первое место. Но в остальном гендерные роли будут размываться. Рост активности женщин неизбежно повлечёт за собой увеличение пассивности мужчин. Мужчины осваивают новые схемы поведения тоже. Как пишет Марта Кетро: “бывает грустно, когда умные мужчины тоже выходят из игры. С какой стати я должен вставать на цыпочки, сказал мне один из них. Просто ради секса искусственно повышать значимость этой женщины в моей жизни, раздавать авансы, хитростью вовлекать в отношения - а я ведь не собираюсь её обманывать. Хочу предложить партнёрское взаимодействие, такое, на которое действительно способен. Буду милым и заботливым, насколько обычно мил и заботлив, а если привяжусь и полюблю, буду ещё внимательней. Но пока могу дать только это. Я три раза открывала рот, чтобы возразить.”
Но пока, в переходное время, возникает интересный парадокс: женщины уже не хотят, чтобы мужчины навязывали им свою волю, но всё ещё ждут, чтобы те их завоёвывали.
Может, с этим связано, что, например, в США уровень самоубийств среди женщин растёт быстрее, чем среди мужчин.? Большая независимость влечёт за собой большую ответственность за свои поступки, больше стресса от необходимости принимать решения, полагаться только на себя, расхлёбывать свои ошибки.
Оригинал заметки размещён здесь: https://weiss-edel.dreamwidth.org/145315.html. Можно оставить там комментарий, используя OpenID.