Гений и злодейство
Гений и злодество - две вещи несовместные... Это цитата из Пушкина. Неизвестно, разделял ли сам А.С. такую точку зрения: вероятно, что нет. Тем не менее, злодея обычно представляют существом настолько противным, что даже бездарным. Едва ли не полным идиотом.
Часто, почти всегда - или даже всегда? - приходится встречать издевки по поводу художественного дара Гитлера. Бездарный, неудавшийся художник. Подозреваю однако, что Гитлер, при всей его невысокой, быть может, одаренности, рисовал все же лучше, чем абсолютное большинство этих насмешников.
Гитлер поступал в Венскую академию художеств и даже прошел первый тур. Но затем был отсеян. Он хотел быть архитектором.
Позднее он мечтал создать у себя на родине, в Линце, крупнейший художественный музей. Архитектура всегда продолжала его интересовать: отсюда планы по переустройству Берлина, отсюда то любопытство, с которым он осматривал Парижскую оперу, куда впервые попал при оккупации Парижа. Он говорил, что знал все это здание давно, до деталей, и теперь очень хотел увидеть все воочию. Архитектор Шпеер был единственным человеком, как говорят, с которым Гитлер вел себя тихо и даже, как будто, приниженно.
Гитлер любил искусство. Хорошо ли он его понимал? Нет.
Дело даже не в понимании, а в той злобе, страсти к уничтожению, которая была присуща этому человеку. Даже Париж - столь ценимый им Париж - он хотел уничтожить: чтобы не было на земле города красивее Берлина. Поразмыслив, Гитлер отказался от этой идеи: мы посторим Берлин лучше, сказал он.
Нацистское искусство, однако, было довольно бездарным; жесткие, угловатые статуи Германии далеки от средиземноморского духа гармонии.
Но правда вот в чем: гений и злодейство могут быть совместны. И гениальность, буде она есть, ничего не искупает.
А Гитлер был Гитлер, ничего особенного, кроме как - злодей. Хотя великолепный оратор, говорят...
Церковь, 1911.
Мюнхен.
Венская опера, 1912.
Нойберг на Дунае, 1911.
Горное озеро, 1910.
Часто, почти всегда - или даже всегда? - приходится встречать издевки по поводу художественного дара Гитлера. Бездарный, неудавшийся художник. Подозреваю однако, что Гитлер, при всей его невысокой, быть может, одаренности, рисовал все же лучше, чем абсолютное большинство этих насмешников.
Гитлер поступал в Венскую академию художеств и даже прошел первый тур. Но затем был отсеян. Он хотел быть архитектором.
Позднее он мечтал создать у себя на родине, в Линце, крупнейший художественный музей. Архитектура всегда продолжала его интересовать: отсюда планы по переустройству Берлина, отсюда то любопытство, с которым он осматривал Парижскую оперу, куда впервые попал при оккупации Парижа. Он говорил, что знал все это здание давно, до деталей, и теперь очень хотел увидеть все воочию. Архитектор Шпеер был единственным человеком, как говорят, с которым Гитлер вел себя тихо и даже, как будто, приниженно.
Гитлер любил искусство. Хорошо ли он его понимал? Нет.
Дело даже не в понимании, а в той злобе, страсти к уничтожению, которая была присуща этому человеку. Даже Париж - столь ценимый им Париж - он хотел уничтожить: чтобы не было на земле города красивее Берлина. Поразмыслив, Гитлер отказался от этой идеи: мы посторим Берлин лучше, сказал он.
Нацистское искусство, однако, было довольно бездарным; жесткие, угловатые статуи Германии далеки от средиземноморского духа гармонии.
Но правда вот в чем: гений и злодейство могут быть совместны. И гениальность, буде она есть, ничего не искупает.
А Гитлер был Гитлер, ничего особенного, кроме как - злодей. Хотя великолепный оратор, говорят...
Церковь, 1911.
Мюнхен.
Венская опера, 1912.
Нойберг на Дунае, 1911.
Горное озеро, 1910.