Черешни
Последний раз я срывала черешню с дерева лет двести назад.
Я покупаю в сезон розовые черешенки в прозрачных пластиковых корзинках, покупаю красные. Приношу домой, мою холодной водой. Обрываю черенки, складываю на полотенце. Чтобы ягоды просохли. Потом нужно две тарелки - большую для черешен, и блюдце для косточек.
А так, чтобы срывать с дерева теплые ягоды, вытирать о футболку, и сразу есть - так уже давно не было. Еще не было пуляния косточками - мокрую, скользкую, сжать крепко пальцами, как в щепоть. И она сама выстрелит тебе в ногу.
Я даже на дерево забралась. Уселась верхом на толстую ветку, и выбирала ягодки. Самые красивые я отдавала тебе, нагнувшись вниз и вытянув руку.
Я вспомнила нашу желтую черешню на винограднике. Пластмассовое зеленое ведро с белой ручкой, в которое я собирала черешни. Вспомнила компот в трехлитровых банках под кроватью на зиму. Вспомнила, что нельзя разбрасывать косточки - на следующий год они прорастут дикими побегами. Поэтому нужно собирать их в карман.
Я струшивала вчера тутовник с низеньких кривоватых деревьев, и, запрокинув голову, ссыпала полную горсть ягод в рот. Когда шелковица спелая - достаточно тронуть ягодку пальцем. Она сама упадет в раскрытую руку, не нужно обрывать.
У меня был сиреневый язык и синие губы. Я испачкалась. Ладони, рот, щеки. Потом долго отмывала в туалете - терла бумагой. Мыла не было.
Я вспомнила, как у бабушки собирала спелые черные ягоды в траве. Дерево было высоким, я никак не могла залезть на него. Потом нижние ветки спилили, и надежда на то, что я вырасту и смогу рвать шелковицу прямо с дерева, исчезла.
Я ползала на четвереньках во дворе, возле забора, и подбирала еще не испортившиеся, не подсохшие ягоды. За маленький зеленый хвостик. Потом долго мыла их в миске, струшивала прилипшие частички земли, и была самой счастливой.
Тепло, трава, каникулы, бабушкин двор. И меня никто не ругает. А ребенку для счастья больше ничего и не надо.
Я покупаю в сезон розовые черешенки в прозрачных пластиковых корзинках, покупаю красные. Приношу домой, мою холодной водой. Обрываю черенки, складываю на полотенце. Чтобы ягоды просохли. Потом нужно две тарелки - большую для черешен, и блюдце для косточек.
А так, чтобы срывать с дерева теплые ягоды, вытирать о футболку, и сразу есть - так уже давно не было. Еще не было пуляния косточками - мокрую, скользкую, сжать крепко пальцами, как в щепоть. И она сама выстрелит тебе в ногу.
Я даже на дерево забралась. Уселась верхом на толстую ветку, и выбирала ягодки. Самые красивые я отдавала тебе, нагнувшись вниз и вытянув руку.
Я вспомнила нашу желтую черешню на винограднике. Пластмассовое зеленое ведро с белой ручкой, в которое я собирала черешни. Вспомнила компот в трехлитровых банках под кроватью на зиму. Вспомнила, что нельзя разбрасывать косточки - на следующий год они прорастут дикими побегами. Поэтому нужно собирать их в карман.
Я струшивала вчера тутовник с низеньких кривоватых деревьев, и, запрокинув голову, ссыпала полную горсть ягод в рот. Когда шелковица спелая - достаточно тронуть ягодку пальцем. Она сама упадет в раскрытую руку, не нужно обрывать.
У меня был сиреневый язык и синие губы. Я испачкалась. Ладони, рот, щеки. Потом долго отмывала в туалете - терла бумагой. Мыла не было.
Я вспомнила, как у бабушки собирала спелые черные ягоды в траве. Дерево было высоким, я никак не могла залезть на него. Потом нижние ветки спилили, и надежда на то, что я вырасту и смогу рвать шелковицу прямо с дерева, исчезла.
Я ползала на четвереньках во дворе, возле забора, и подбирала еще не испортившиеся, не подсохшие ягоды. За маленький зеленый хвостик. Потом долго мыла их в миске, струшивала прилипшие частички земли, и была самой счастливой.
Тепло, трава, каникулы, бабушкин двор. И меня никто не ругает. А ребенку для счастья больше ничего и не надо.