Концлагери советских освободителей
Оригинал взят у yosha_orlow в Из лагеря в лагерь перелетая
Оказывается поднимается буча, насчет того, что в тексте минуты молчания. Недовольство вызвал фрагмент: "...Солдат Великой Отечественной!.. Ты, потерявший родных и близких в сталинских лагерях, принес свободу узникам Освенцима, Бухенвальда, Дахау… Ты не вторгался в чужие пределы, не искал славы. Ты защищал Отчизну!...". Например некий Юрий Карновский на основании того, что сейчас сидит не меньше чем при Сталине, считает ложью что это ложь, что освободители имели родственников в лагерях, и что "Фашизм победили не свободные люди и герои, а родственники зэков, для которых страх попасть с лагерь был сильнее страха смерти. Но это наглая ложь."
Ну в целом, конечно, на войне люди почуствовали себя свободней. Но что свобода та была относительной. За годы войны Органы осудили 90 тыс человек, 31 тыс из них были расстреляны. Не, все понимаю, дезертиры, паникеры... да и что эти люди на фоне миллионов. И никуда не ушла суровая подозрительность. Это только в кино летчик мог махнуть не глядя самолет, а в жизни выходил лагерь и штрафбат.
Оригинал взят у sun_u_kung в ОСВОБОДИТЕЛИ (окончание)
НАЧАЛО - ПРОДОЛЖЕНИЕ
3. ВТОРАЯ ЖИЗНЬ
В ноябре 2002-го решал я квартирный вопрос. Кто занимался оформлением документов на недвижимость, тот знает, сколько времени сжирает этот процесс. И вот, очередной раз зависнув в приёмной нотариуса, я сидел перед телевизором и щёлкал пультом, пытаясь найти что-нибудь пригодное к просмотру. Найти не удавалось - от всего появляющегося на экране тошнило резко и решительно. После очередного нажатия кнопки на экране возник старикан в форме офицера ВВС, бодро вещавший о каком-то бомбардировщике, который он где-то угнал. Меня как током ударило: «Да это ж Девятаев !!!».
Кто не знает Михаила Петровича Девятаева ? Разве что тот, кому мозги заменяет полосатая ленточка. Прочие знают, что, попав в плен, ухитрился Девятаев сотворить то, что не удавалось более никому ни до, ни после - захватить вражеский бомбардировщик и, прихватив ещё десять пленников, добраться на нём до своих. Мало кто знает, что было потом... Вот об этом «потом» и рассказывал Девятаев в телевизионном фильме.
Собственно, я и раньше знал, что все вернувшиеся в объятия Советской Родины тотчас были арестованы и подвергнуты допросам «с линией на признание в причастности к германской разведке». Это было вполне стандартной процедурой и удивления не вызвало. Не удивило даже то, что «подельники» Девятаева были быстро приговорены к «искуплению кровью» и направлены в штрафбат. После чего сложили головы на Зееловских высотах - все десять.
Сразило меня другое. Будучи в немецком плену Девятаев с августа по октябрь 1944 находился в Заксенхаузене, откуда был переброшен на остров Узедом. А через полгода после побега он был... возвращён в Заксенхаузен :
"Это твой лагерь ?" - спросил меня энкавэдэшник. "Да", - отвечаю. "А в каком блоке сидел ?" - "В тринадцатом". А он мне : "Хорошо, здесь и будешь опять сидеть".
Под впечатлением от услышанного, я полез в Сеть в поисках подробностей. И очень быстро их нашёл : в апреле 1945-го лагерь был захвачен частями Советской Армии, а в августе там открылся «спецлагерь №1». Изначально предполагалось, что содержаться там будут нацистские военные преступники, но, как показал опыт Девятаева, обитали в лагере не только нацисты.
«Повторное использование» Заксенхаузена так меня поразило, что я заинтересовался судьбой других лагерей смерти, оказавшихся в советской зоне оккупации, и оборотился к истории Бухенвальда - самого, пожалуй, известного из нацистских лагерей. Того самого, что десятилетиями использовался красной пропагандой в качестве наиболее яркого и убедительного примера бесчеловечности нацистского режима. Помню, по радио к месту и не к месту звучал «Бухенвальдский набат», а кино, телевидение и прочие СМИ пичкали нас рассказами об ужасах Бухенвальда. Забывая упомянуть, что кошмарная история концлагеря не закончилась вместе с нацистским режимом.
В апреле 45-го лагерь был захвачен американцами, оставшиеся в живых узники - освобождены. Казалось, конец концлагерю. Ан нет ! - в соответствии с договорённостями между союзниками, данный район отходил к советской зоне оккупации, в мае американцы передали его представителям советской администрации, а уже в июле он возобновил свою работу по переработке людей в трупы. Новые хозяева сменили флаг и завели документацию на русском языке, а всё остальное осталось прежним - и бараки, и вышки, и знаменитая надпись «Jedem das Seine» на воротах. И даже многие узники, освобождённые, было, американцами, вернулись на лагерные нары в прежнем качестве - как враги нации и государства.
И Бухенвальд, и Заксенхаузен - вовсе не исключения. Приказом заместителя Народного комиссара внутренних дел СССР генерал-полковника Серова (№315 от 18 апреля 1945г.) на базе нацистских лагерей смерти было создано 10 «спецлагерей». Справедливости ради, необходимо заметить, что западные союзники тоже использовали нацистские лагеря, включая печально известный Дахау, оказавшийся в американской оккупационной зоне. Были, однако, большие и принципиальные различия в том, как использовали нацистское «наследство» у «нас» и у «них».
Западники использовали доставшиеся им лагеря не как места заключения, а как места временного содержания военнопленных. На практике это означало, что львиная доля тамошних «зэков» была освобождена к середине 1946-го - после того, как следователи убедились в их непричастности к военным преступлениям. Окончательно же лагеря опустели двумя годами позже - признанных невиновными отпустили, признанных виновными либо казнили, либо перевели в специальные тюрьмы.
«Советские» же лагеря использовались не только для фильтрации, но и для заключения. Помимо военнопленных, в них содержались «перемещённые лица» из числа граждан СССР, советские военнослужащие, попавшие в немецкий плен, а также множество «подозрительных лиц» из числа немцев, оказавшихся в советской оккупационной зоне и представлявших - по мнению НКВД - угрозу «народной власти». Советские лагеря активно «работали» до середины 1950-го, после чего, опять же, были не закрыты, а всего лишь переданы в ведение Штази, германского аналога НКВД.
«Западные» лагеря находились под присмотром Международного Красного Креста, кормёжка и медицинское обслуживание были на приличном уровне, а главное - оккупационная администрация не рассматривала заключённых как врагов, подлежащих уничтожению. В «советских» же лагерях не было никаких «иностранных влияний», а зэки содержались так же, как в обычных совдеповских местах заключения - с той же жестокостью, поганой кормёжкой и регулярными экзекуциями. Как следствие, смертность в «западных» лагерях была близка к нулевой, а в «советских» - сопоставимой с той, что была при нацистах : в Заксенхаузене снизилась в 2,5 раза - с 50% до 20%, а в Бухенвальде чуток подросла - с 23,7% до 25%.
В постпобедной истории лагерей наиболее отчётливо проявилось различие между настоящим освобождением и освобождением по-советски. Одержимые идеей свободы англосаксы решительно и навсегда покончили с концлагерями. А совдеповцы, категорически неспособные представить хоть что-нибудь, отличное от кромешного рабства, дали этим фабрикам смерти вторую жизнь.
4. ЭТО СЛАДКОЕ СЛОВО - "СВОБОДА"
Охранители советских мифов то и дело норовят осадить не в меру ретивых критиков требованиями предъявить документы, подтверждающие преступность власти коммунистов. Скорбные умом бедняги никак не возьмут в толк, что преступления эти столь масштабны, что для их выявления никакие документы не нужны - достаточно по сторонам посмотреть.
Миф об освобождении Европы - как раз из числа таких мифов. Можно десятилетиями гундеть «о великой освободительной миссии советского народа», можно настрогать десятки и сотни песен, пьес, рассказов и романов, можно снять высокобюджетную киноопупею «Освобождение» и крутить её ежегодно по всем каналам... Но «освободительный» морок тотчас рассеивается, стоит лишь начать задавать вопросы :
- какую свободу может принести насильник и мародёр ?
- может ли быть освободителем тот, кто сам - раб ?
- совместима ли свобода с лагерями смерти ?
И оказывается, что никому никакого освобождения Советская армия не принесла. Сменился людоед, а людоедский режим остался. Чего ж удивляться, что в Европе Совдепию ненавидят гораздо сильнее Третьего Рейха - нацики насиловали Европу чуть больше пяти лет, а совдеповцы изгалялись над нею чуть не в десять раз дольше.
Европа, однако, сумела избавиться от коммунистического рабства.
А нас свобода только дразнит...
А было так: четыре года
В грязи, в крови, в огне пальбы
Рабы сражались за свободу,
Не зная, что они - рабы.
А впрочем - зная. Вой снарядов
И взрывы бомб не так страшны,
Как меткий взгляд заградотрядов,
В тебя упертый со спины.
И было ведомо солдатам,
Из дома вырванным войной,
Что города берутся - к датам.
А потому - любой ценой.
Не пасовал пред вражьим станом,
Но опускал покорно взор
Пред особистом-капитаном
Отважный боевой майор.
И генералам, осужденным
В конце тридцатых без вины,
А после вдруг освобожденным
Хозяином для нужд войны,
Не знать, конечно, было б странно,
Имея даже штат и штаб,
Что раб, по прихоти тирана
Возвышенный - все тот же раб.
Так значит, ведали. И все же,
Себя и прочих не щадя,
Сражались, лезли вон из кожи,
Спасая задницу вождя.
Снося бездарность поражений,
Где миллионы гибли зря,
А вышедшим из окружений
Светил расстрел иль лагеря,
Безропотно терпя такое,
Чего б терпеть не стали псы,
Чтоб вождь рябой с сухой рукою
Лукаво щерился в усы.
Зачем, зачем, чего же ради -
Чтоб говорить бояться вслух?
Чтоб в полумертвом Ленинграде
От ожиренья Жданов пух?
Чтоб в нищих селах, все отдавших,
Впрягались женщины в ярмо?
Чтоб детям без вести пропавших
Носить предателей клеймо?
Ах, если б это было просто -
В той бойне выбрать верный флаг!
Но нет, идеи Холокоста
Ничуть не лучше, чем ГУЛАГ.
У тех - все то же было рабство,
А не пропагандистский рай.
Свобода, равенство и братство...
Свободный труд. Arbeit macht frei.
И неизменны возраженья,
Что, дескать, основная часть
Из воевавших шла в сраженья
Не за советскую-де власть,
Мол, защищали не колхозы
И кровопийцу-подлеца,
А дом, семью и три березы,
Посаженных рукой отца...
Но отчего же половодьем
Вослед победе в той войне
Война со сталинским отродьем
Не прокатилась по стране?
Садили в небеса патроны,
Бурлил ликующий поток,
Но вскоре - новые вагоны
Везли их дальше на восток.
И те, кого вела отвага,
Кто встал стеною у Москвы -
За проволоками ГУЛАГа
Поднять не смели головы.
Победа... Сделал дело - в стойло!
Свобода... Северная даль.
Сорокаградусное пойло,
Из меди крашеной медаль.
Когда б и впрямь они парадом
Освободителей прошли,
То в грязь со свастиками рядом
И звезды б красные легли.
Пусть обуха не сломишь плетью,
Однако армия - не плеть!
Тому назад уж полстолетья
Режим кровавый мог истлеть.
И все ж пришел конец запретам,
Но, те же лозунги крича,
Плетется дряхлый раб с портретом
Того же горца-усача.
Он страшно недоволен строем,
Трехцветным флагом и гербом...
Раб тоже может быть героем,
Но все ж останется рабом.
И что ж мы празднуем в угоду
Им всем девятого числа?
Тот выиграл, кто обрел свободу.
Ну что же, Дойчланд - обрела.
А нас свобода только дразнит,
А мы - столетьями в плену...
На нашей улице - не праздник.
Мы проиграли ту войну.
Юрий Нестеренко
Оказывается поднимается буча, насчет того, что в тексте минуты молчания. Недовольство вызвал фрагмент: "...Солдат Великой Отечественной!.. Ты, потерявший родных и близких в сталинских лагерях, принес свободу узникам Освенцима, Бухенвальда, Дахау… Ты не вторгался в чужие пределы, не искал славы. Ты защищал Отчизну!...". Например некий Юрий Карновский на основании того, что сейчас сидит не меньше чем при Сталине, считает ложью что это ложь, что освободители имели родственников в лагерях, и что "Фашизм победили не свободные люди и герои, а родственники зэков, для которых страх попасть с лагерь был сильнее страха смерти. Но это наглая ложь."
Ну в целом, конечно, на войне люди почуствовали себя свободней. Но что свобода та была относительной. За годы войны Органы осудили 90 тыс человек, 31 тыс из них были расстреляны. Не, все понимаю, дезертиры, паникеры... да и что эти люди на фоне миллионов. И никуда не ушла суровая подозрительность. Это только в кино летчик мог махнуть не глядя самолет, а в жизни выходил лагерь и штрафбат.
Оригинал взят у sun_u_kung в ОСВОБОДИТЕЛИ (окончание)
НАЧАЛО - ПРОДОЛЖЕНИЕ
3. ВТОРАЯ ЖИЗНЬ
В ноябре 2002-го решал я квартирный вопрос. Кто занимался оформлением документов на недвижимость, тот знает, сколько времени сжирает этот процесс. И вот, очередной раз зависнув в приёмной нотариуса, я сидел перед телевизором и щёлкал пультом, пытаясь найти что-нибудь пригодное к просмотру. Найти не удавалось - от всего появляющегося на экране тошнило резко и решительно. После очередного нажатия кнопки на экране возник старикан в форме офицера ВВС, бодро вещавший о каком-то бомбардировщике, который он где-то угнал. Меня как током ударило: «Да это ж Девятаев !!!».
Кто не знает Михаила Петровича Девятаева ? Разве что тот, кому мозги заменяет полосатая ленточка. Прочие знают, что, попав в плен, ухитрился Девятаев сотворить то, что не удавалось более никому ни до, ни после - захватить вражеский бомбардировщик и, прихватив ещё десять пленников, добраться на нём до своих. Мало кто знает, что было потом... Вот об этом «потом» и рассказывал Девятаев в телевизионном фильме.
Собственно, я и раньше знал, что все вернувшиеся в объятия Советской Родины тотчас были арестованы и подвергнуты допросам «с линией на признание в причастности к германской разведке». Это было вполне стандартной процедурой и удивления не вызвало. Не удивило даже то, что «подельники» Девятаева были быстро приговорены к «искуплению кровью» и направлены в штрафбат. После чего сложили головы на Зееловских высотах - все десять.
Сразило меня другое. Будучи в немецком плену Девятаев с августа по октябрь 1944 находился в Заксенхаузене, откуда был переброшен на остров Узедом. А через полгода после побега он был... возвращён в Заксенхаузен :
"Это твой лагерь ?" - спросил меня энкавэдэшник. "Да", - отвечаю. "А в каком блоке сидел ?" - "В тринадцатом". А он мне : "Хорошо, здесь и будешь опять сидеть".
Под впечатлением от услышанного, я полез в Сеть в поисках подробностей. И очень быстро их нашёл : в апреле 1945-го лагерь был захвачен частями Советской Армии, а в августе там открылся «спецлагерь №1». Изначально предполагалось, что содержаться там будут нацистские военные преступники, но, как показал опыт Девятаева, обитали в лагере не только нацисты.
«Повторное использование» Заксенхаузена так меня поразило, что я заинтересовался судьбой других лагерей смерти, оказавшихся в советской зоне оккупации, и оборотился к истории Бухенвальда - самого, пожалуй, известного из нацистских лагерей. Того самого, что десятилетиями использовался красной пропагандой в качестве наиболее яркого и убедительного примера бесчеловечности нацистского режима. Помню, по радио к месту и не к месту звучал «Бухенвальдский набат», а кино, телевидение и прочие СМИ пичкали нас рассказами об ужасах Бухенвальда. Забывая упомянуть, что кошмарная история концлагеря не закончилась вместе с нацистским режимом.
В апреле 45-го лагерь был захвачен американцами, оставшиеся в живых узники - освобождены. Казалось, конец концлагерю. Ан нет ! - в соответствии с договорённостями между союзниками, данный район отходил к советской зоне оккупации, в мае американцы передали его представителям советской администрации, а уже в июле он возобновил свою работу по переработке людей в трупы. Новые хозяева сменили флаг и завели документацию на русском языке, а всё остальное осталось прежним - и бараки, и вышки, и знаменитая надпись «Jedem das Seine» на воротах. И даже многие узники, освобождённые, было, американцами, вернулись на лагерные нары в прежнем качестве - как враги нации и государства.
И Бухенвальд, и Заксенхаузен - вовсе не исключения. Приказом заместителя Народного комиссара внутренних дел СССР генерал-полковника Серова (№315 от 18 апреля 1945г.) на базе нацистских лагерей смерти было создано 10 «спецлагерей». Справедливости ради, необходимо заметить, что западные союзники тоже использовали нацистские лагеря, включая печально известный Дахау, оказавшийся в американской оккупационной зоне. Были, однако, большие и принципиальные различия в том, как использовали нацистское «наследство» у «нас» и у «них».
Западники использовали доставшиеся им лагеря не как места заключения, а как места временного содержания военнопленных. На практике это означало, что львиная доля тамошних «зэков» была освобождена к середине 1946-го - после того, как следователи убедились в их непричастности к военным преступлениям. Окончательно же лагеря опустели двумя годами позже - признанных невиновными отпустили, признанных виновными либо казнили, либо перевели в специальные тюрьмы.
«Советские» же лагеря использовались не только для фильтрации, но и для заключения. Помимо военнопленных, в них содержались «перемещённые лица» из числа граждан СССР, советские военнослужащие, попавшие в немецкий плен, а также множество «подозрительных лиц» из числа немцев, оказавшихся в советской оккупационной зоне и представлявших - по мнению НКВД - угрозу «народной власти». Советские лагеря активно «работали» до середины 1950-го, после чего, опять же, были не закрыты, а всего лишь переданы в ведение Штази, германского аналога НКВД.
«Западные» лагеря находились под присмотром Международного Красного Креста, кормёжка и медицинское обслуживание были на приличном уровне, а главное - оккупационная администрация не рассматривала заключённых как врагов, подлежащих уничтожению. В «советских» же лагерях не было никаких «иностранных влияний», а зэки содержались так же, как в обычных совдеповских местах заключения - с той же жестокостью, поганой кормёжкой и регулярными экзекуциями. Как следствие, смертность в «западных» лагерях была близка к нулевой, а в «советских» - сопоставимой с той, что была при нацистах : в Заксенхаузене снизилась в 2,5 раза - с 50% до 20%, а в Бухенвальде чуток подросла - с 23,7% до 25%.
В постпобедной истории лагерей наиболее отчётливо проявилось различие между настоящим освобождением и освобождением по-советски. Одержимые идеей свободы англосаксы решительно и навсегда покончили с концлагерями. А совдеповцы, категорически неспособные представить хоть что-нибудь, отличное от кромешного рабства, дали этим фабрикам смерти вторую жизнь.
4. ЭТО СЛАДКОЕ СЛОВО - "СВОБОДА"
Охранители советских мифов то и дело норовят осадить не в меру ретивых критиков требованиями предъявить документы, подтверждающие преступность власти коммунистов. Скорбные умом бедняги никак не возьмут в толк, что преступления эти столь масштабны, что для их выявления никакие документы не нужны - достаточно по сторонам посмотреть.
Миф об освобождении Европы - как раз из числа таких мифов. Можно десятилетиями гундеть «о великой освободительной миссии советского народа», можно настрогать десятки и сотни песен, пьес, рассказов и романов, можно снять высокобюджетную киноопупею «Освобождение» и крутить её ежегодно по всем каналам... Но «освободительный» морок тотчас рассеивается, стоит лишь начать задавать вопросы :
- какую свободу может принести насильник и мародёр ?
- может ли быть освободителем тот, кто сам - раб ?
- совместима ли свобода с лагерями смерти ?
И оказывается, что никому никакого освобождения Советская армия не принесла. Сменился людоед, а людоедский режим остался. Чего ж удивляться, что в Европе Совдепию ненавидят гораздо сильнее Третьего Рейха - нацики насиловали Европу чуть больше пяти лет, а совдеповцы изгалялись над нею чуть не в десять раз дольше.
Европа, однако, сумела избавиться от коммунистического рабства.
А нас свобода только дразнит...
А было так: четыре года
В грязи, в крови, в огне пальбы
Рабы сражались за свободу,
Не зная, что они - рабы.
А впрочем - зная. Вой снарядов
И взрывы бомб не так страшны,
Как меткий взгляд заградотрядов,
В тебя упертый со спины.
И было ведомо солдатам,
Из дома вырванным войной,
Что города берутся - к датам.
А потому - любой ценой.
Не пасовал пред вражьим станом,
Но опускал покорно взор
Пред особистом-капитаном
Отважный боевой майор.
И генералам, осужденным
В конце тридцатых без вины,
А после вдруг освобожденным
Хозяином для нужд войны,
Не знать, конечно, было б странно,
Имея даже штат и штаб,
Что раб, по прихоти тирана
Возвышенный - все тот же раб.
Так значит, ведали. И все же,
Себя и прочих не щадя,
Сражались, лезли вон из кожи,
Спасая задницу вождя.
Снося бездарность поражений,
Где миллионы гибли зря,
А вышедшим из окружений
Светил расстрел иль лагеря,
Безропотно терпя такое,
Чего б терпеть не стали псы,
Чтоб вождь рябой с сухой рукою
Лукаво щерился в усы.
Зачем, зачем, чего же ради -
Чтоб говорить бояться вслух?
Чтоб в полумертвом Ленинграде
От ожиренья Жданов пух?
Чтоб в нищих селах, все отдавших,
Впрягались женщины в ярмо?
Чтоб детям без вести пропавших
Носить предателей клеймо?
Ах, если б это было просто -
В той бойне выбрать верный флаг!
Но нет, идеи Холокоста
Ничуть не лучше, чем ГУЛАГ.
У тех - все то же было рабство,
А не пропагандистский рай.
Свобода, равенство и братство...
Свободный труд. Arbeit macht frei.
И неизменны возраженья,
Что, дескать, основная часть
Из воевавших шла в сраженья
Не за советскую-де власть,
Мол, защищали не колхозы
И кровопийцу-подлеца,
А дом, семью и три березы,
Посаженных рукой отца...
Но отчего же половодьем
Вослед победе в той войне
Война со сталинским отродьем
Не прокатилась по стране?
Садили в небеса патроны,
Бурлил ликующий поток,
Но вскоре - новые вагоны
Везли их дальше на восток.
И те, кого вела отвага,
Кто встал стеною у Москвы -
За проволоками ГУЛАГа
Поднять не смели головы.
Победа... Сделал дело - в стойло!
Свобода... Северная даль.
Сорокаградусное пойло,
Из меди крашеной медаль.
Когда б и впрямь они парадом
Освободителей прошли,
То в грязь со свастиками рядом
И звезды б красные легли.
Пусть обуха не сломишь плетью,
Однако армия - не плеть!
Тому назад уж полстолетья
Режим кровавый мог истлеть.
И все ж пришел конец запретам,
Но, те же лозунги крича,
Плетется дряхлый раб с портретом
Того же горца-усача.
Он страшно недоволен строем,
Трехцветным флагом и гербом...
Раб тоже может быть героем,
Но все ж останется рабом.
И что ж мы празднуем в угоду
Им всем девятого числа?
Тот выиграл, кто обрел свободу.
Ну что же, Дойчланд - обрела.
А нас свобода только дразнит,
А мы - столетьями в плену...
На нашей улице - не праздник.
Мы проиграли ту войну.
Юрий Нестеренко