Угнетённые палестинцы и проклятые сионисты.
Оригинал взят у eldad12 в Их борьба с нами
Благодаря посту моего френда http://benegenetriivir.livejournal.com/617563.html?view=3934299#t3934299 я вспомнил один эпизод из моего уже далекого прошлого.
***
Тогда я еще недавно занимал свою армейскую должность и только начинал понемногу понимать арабскую ментальность. Сидел как-то и пил кофе с церемонным арабом, мухтаром небольшой деревни. Велись обычные велеречивые разговоры о семье, детях, высоких ценах и т.д.
Но в какой-то момент я ощутил неловкость моего собеседника и спросил его в чем дело. Как обычно, он долго отнекивался и говорил, что все в порядке и все замечательно, но потом началось что-то не очень мне понятное. Мухтар меня начал уверять, что все будет в порядке, что никто не пострадает, что он уверен в том, что я не буду на него в обиде и что отношения между нами останутся хорошими и крепкими как всегда.
На всякий случай я грозно нахмурил брови и потребовал разъяснений. Араб конфузился, но я был настойчив. В итоге выяснилась такая картина.
К ним в деревню регулярно приходят посланцы от районного руководства арафатовской автономии и требуют конкретных действий по борьбе с сионистским врагом. Деревенские юлят и выкручиваются, потому что ссориться с сионистским врагом им очень не хочется. Проклятые сионисты провели им в деревню воду, дорогу, начали работы по прокладке постоянной линии электроснабжения, дают работу на стройках и плантациях, короче, хорошие и нужные соседи.
Но арафатовские администраторы жмут на мухтара и уже начали угрожать реальными санкциями. Реальные санкции очень болезненны, начинаются они с поджога машин и домов, избиения детей и взрослых и заканчиваются убийствами заподозренных в коллаборационизме.
И вот мухтар пришел ко мне с предложением: они проведут образцово-показательную акцию борьбы, а мы не будем ее принимать всерьез, но хорошенько пошумим. Предложенная акция заключалась в том, что они подожгут парочку столбов уже неиспользуемой телефонной линии и положат на дороге немножко камней, а среди камней большую консервную банку с прикрученным проводом. Банка будет исполнять роль самодельной бомбы.
Я немножко охренел, надул щеки, как Киса Воробьянинов и сказал мухтару, что надо подумать.
Подумать я пошел к своему тогдашнему командиру, он был дядя немолодой, умный и много повидавший. Когда я изложил ему мухтарское предложение, он слегка посмеялся и сказал, что ничего плохого в этом не видит. Пусть они себе делают, а у нас будет хорошая возможность провести учения для всех причастных сил в обстановке приближенной к боевой.
Так мы и сделали. Ночная акция прошла успешно. Столбы красиво горели никому не мешая, пожарные тренировались их гасить, минеры долго возились с консервной банкой, отрабатывали на ней работу нового саперного робота и подорвали банку с изрядным шумом. По окрестным горкам и вади бегали солдаты, фонари светили, рации бурчали и был большой балаган. Сионисты были посрамлены, герои сопротивления пойманы не были.
Правда, деревенский дурачок потом ходил за мной и пытался мне рассказать, что это сделали младшие сыновья мухтара, но я его почему-то совсем не понимал.
Благодаря посту моего френда http://benegenetriivir.livejournal.com/617563.html?view=3934299#t3934299 я вспомнил один эпизод из моего уже далекого прошлого.
***
Тогда я еще недавно занимал свою армейскую должность и только начинал понемногу понимать арабскую ментальность. Сидел как-то и пил кофе с церемонным арабом, мухтаром небольшой деревни. Велись обычные велеречивые разговоры о семье, детях, высоких ценах и т.д.
Но в какой-то момент я ощутил неловкость моего собеседника и спросил его в чем дело. Как обычно, он долго отнекивался и говорил, что все в порядке и все замечательно, но потом началось что-то не очень мне понятное. Мухтар меня начал уверять, что все будет в порядке, что никто не пострадает, что он уверен в том, что я не буду на него в обиде и что отношения между нами останутся хорошими и крепкими как всегда.
На всякий случай я грозно нахмурил брови и потребовал разъяснений. Араб конфузился, но я был настойчив. В итоге выяснилась такая картина.
К ним в деревню регулярно приходят посланцы от районного руководства арафатовской автономии и требуют конкретных действий по борьбе с сионистским врагом. Деревенские юлят и выкручиваются, потому что ссориться с сионистским врагом им очень не хочется. Проклятые сионисты провели им в деревню воду, дорогу, начали работы по прокладке постоянной линии электроснабжения, дают работу на стройках и плантациях, короче, хорошие и нужные соседи.
Но арафатовские администраторы жмут на мухтара и уже начали угрожать реальными санкциями. Реальные санкции очень болезненны, начинаются они с поджога машин и домов, избиения детей и взрослых и заканчиваются убийствами заподозренных в коллаборационизме.
И вот мухтар пришел ко мне с предложением: они проведут образцово-показательную акцию борьбы, а мы не будем ее принимать всерьез, но хорошенько пошумим. Предложенная акция заключалась в том, что они подожгут парочку столбов уже неиспользуемой телефонной линии и положат на дороге немножко камней, а среди камней большую консервную банку с прикрученным проводом. Банка будет исполнять роль самодельной бомбы.
Я немножко охренел, надул щеки, как Киса Воробьянинов и сказал мухтару, что надо подумать.
Подумать я пошел к своему тогдашнему командиру, он был дядя немолодой, умный и много повидавший. Когда я изложил ему мухтарское предложение, он слегка посмеялся и сказал, что ничего плохого в этом не видит. Пусть они себе делают, а у нас будет хорошая возможность провести учения для всех причастных сил в обстановке приближенной к боевой.
Так мы и сделали. Ночная акция прошла успешно. Столбы красиво горели никому не мешая, пожарные тренировались их гасить, минеры долго возились с консервной банкой, отрабатывали на ней работу нового саперного робота и подорвали банку с изрядным шумом. По окрестным горкам и вади бегали солдаты, фонари светили, рации бурчали и был большой балаган. Сионисты были посрамлены, герои сопротивления пойманы не были.
Правда, деревенский дурачок потом ходил за мной и пытался мне рассказать, что это сделали младшие сыновья мухтара, но я его почему-то совсем не понимал.