В МРАЧНОЕ БЫЛОЕ. ДУШЕВНОЕ НАСТОЯЩЕЕ.
Иногда мы вдруг замечаем, что наши дети, или внуки, взорслее и серьёзнее, чем мы привыкли их считать.
Мы с моей любимой девушкой давно собирались в Музей Обороны Ленинграда, в просторечьи "Музей Блокады". Собрались. Никогда не замечал за своей Ксюней такой лёгкости на подъём. Хотя собирались отнюдь не на концерт её ненаглядных "Ранеток".
Заезд в соседний дом за ребёночком. Свободные от трафика субботние улицы. Приехали к музею.
Пока прицеливался к снимаемому объекту, вдруг сообразил, что готов любить свой город уже за то, что в нём водятся вот такие принцессы.
Прямо на парадной лестнице - дальний, но родственник. Генерал Бычевский, командовавший инженерной службой Ленинградского фронта. Мой третьеступенчатый дед. Могила на Ваганьковом. Сразу за памятниками трех жертв ГКЧП.
К его младшему брату, дяде Мите я заезжал в гости на Ленинский проспект в Москве до конца его жизни, середины 90-х.
Девушка на фоне блокадной комнаты. Наличие буржуйки еще не создает колорита разгара страшной зимы 41-41 г. К этому времени в буржуйках были сожжены почти все деревянные предметы интерьера, включая паркет.
А транслирующийся по радио метроном даже мы, послевоенное поколение, привыкли слушать по ленинградскому радио в 50-е, во перерывах вещания. Бывали и такие.
А лицо-то у нее какое серьёзное! Только сейчас разглядел.
Вот такие ребята держали её предков в блокаде.
А такие - держали их изнутри. Особенно ближний - НКВДист. Второй-то просто ментовский старшина. Менты, кто попорядочнее, тоже от голода умирали.
Оказывается, дед тоже сильно старый.
На таких радиостанциях РБМ (Радиостанция Батальонная Малая) образца 1941 года дед тоже работал. Зимой 70-71 годов в военно-морской учебке. На занятиях по ПРО (практический радиообмен). Общаясь морзянкой с сослуживцами, сидящими в разных углах расположения части. Фунциклировали раритеты за милую душу.
И историю девушка узнала. И родственника увидела. И про дедову молодость нового услышала.
И дед душу потешил. С любимой девушкой. Красивой, умной и серьёзной.
Мы с моей любимой девушкой давно собирались в Музей Обороны Ленинграда, в просторечьи "Музей Блокады". Собрались. Никогда не замечал за своей Ксюней такой лёгкости на подъём. Хотя собирались отнюдь не на концерт её ненаглядных "Ранеток".
Заезд в соседний дом за ребёночком. Свободные от трафика субботние улицы. Приехали к музею.
Пока прицеливался к снимаемому объекту, вдруг сообразил, что готов любить свой город уже за то, что в нём водятся вот такие принцессы.
Прямо на парадной лестнице - дальний, но родственник. Генерал Бычевский, командовавший инженерной службой Ленинградского фронта. Мой третьеступенчатый дед. Могила на Ваганьковом. Сразу за памятниками трех жертв ГКЧП.
К его младшему брату, дяде Мите я заезжал в гости на Ленинский проспект в Москве до конца его жизни, середины 90-х.
Девушка на фоне блокадной комнаты. Наличие буржуйки еще не создает колорита разгара страшной зимы 41-41 г. К этому времени в буржуйках были сожжены почти все деревянные предметы интерьера, включая паркет.
А транслирующийся по радио метроном даже мы, послевоенное поколение, привыкли слушать по ленинградскому радио в 50-е, во перерывах вещания. Бывали и такие.
А лицо-то у нее какое серьёзное! Только сейчас разглядел.
Вот такие ребята держали её предков в блокаде.
А такие - держали их изнутри. Особенно ближний - НКВДист. Второй-то просто ментовский старшина. Менты, кто попорядочнее, тоже от голода умирали.
Оказывается, дед тоже сильно старый.
На таких радиостанциях РБМ (Радиостанция Батальонная Малая) образца 1941 года дед тоже работал. Зимой 70-71 годов в военно-морской учебке. На занятиях по ПРО (практический радиообмен). Общаясь морзянкой с сослуживцами, сидящими в разных углах расположения части. Фунциклировали раритеты за милую душу.
И историю девушка узнала. И родственника увидела. И про дедову молодость нового услышала.
И дед душу потешил. С любимой девушкой. Красивой, умной и серьёзной.