ТРУДЯЩИЙСЯ ДУРДОМ
Снегопады навеяли.....
Середина восьмидесятых.
В очередной раз по делу затесался то-ли "дурак", то-ли "псих". Нужно определять. И собирать данные для судебно-психиатрической экспертизы. Негодяй сидит в "Крестах".
В силу отдельных обстоятельств в психушку еду сам. Не только изъять историю болезни злодея. Но и допросить кой-кого из медперсонала. Надо.
Почему-то ленинградская «Кащенко», хоть и числится городской, вынесена к чёрту на рога в область. За полсотни километров. Электрички туда не ходят. Автобусы неизвестно, когда и откуда. А зима. И холодная. И снежная.
Везение.
Бывший однокурсник, а ныне инспектор профилактики из РУВД, Володя Плахотный (Светлая память!), везет в Кащенко группу алкашей.
Синячки добровольно-принудительно изъявили согласие отдохнуть на холяву 45 дней. После серьезных бесед на выходе из вытрезвителя с крепким и суровым моим другом и коллегой. В качестве альтернативы отбытию на два года по суду за проволоку в ЛТП (лечебно-трудовой профилакторий).
Арсенал средств борьбы за трезвость в начавшейся горбачёвской кампании подразумевал и добровольность в лечении. При ненавязчивой ментовской поддержке.
Несущий в жизнь заветы Михал Сергеича капитан Плахотный организует где-то ПАЗик. И везет на нем новых трезвенников. Чтобы лично сдать и бумажку о том получить. Подшитая к надлежащему делу бумажка будет свидетельствовать, что инспектор не зря получает офицерское жалование.
Естественно, в поездке оказываюсь и я.
Шоссе. Снега. Мороз. Колотун.
Пара часов в тепле больницы. Выполнение каждым своих дел.
Отбытие домой.
Застывший ПАЗик стоит в аллее былой дворянской усадьбы. Среди сугробов и заиндевелых вековых деревьев.
Вокруг белая тишина. Слегка разбавляемая серыми силуэтами психов в ватниках, расчищающих заснеженные пространства.
Автобус холодный. Шофер неплохо отоспался где-то в помещениях лечебницы.
Не заводится. Ни под каким соусом.
Приглушенный мат шофера.
Красочный мат одетого в форму Плахотного. С певучим украинским акцентом.
Глубокомысленное ржание прервавших работу психов. Над ментом, поимевшим проблему.
Володя в армии был сержантом.
Стойка «смирно». Мрачное лицо капитана. Классический голос советского командира:
- Так! Ты, ты, и вон те! Быстро ко мне!!!
Ошеломленные психи моментально приходят в разум. Или в инстинкт.
Но дружно подбегают к «гражданину начальнику».
- Ну что вы мне тут встали, как гопники? Разобрались в шеренгу! Слушай мою задачу.
Психи жрут капитана глазами, стоя в строю.
- По моей отмашке из автобуса дружно толкаем его в зад. Пока не заведется! Водитель, на место! Товарищ следователь, заходите в салон!
Персонал больницы из окон и иные, не охваченные трудповинностью психи, наблюдают бодрую картину. Энергию и вдохновение пятёрки, разогнавшей не заводящийся автобус. И прущей его с включённой передачей пару сотен метров до выезда с территории больницы.
Транспортное средство заводится перед самыми воротами. И останавливается для прогрева.
Капитан выходит из салона. Снова выстраивает распаренную пятерку. Благодарит. Командует «кругом» и посылает бегом к родному корпусу.
Убегают. Дружно. В ногу.
Садимся в прогретый автобус и уезжаем восвояси.
***
Похоже на энтузиазм советских трудящихся.
Ну и сам дурдом на что-то похож.
© Юрий Лучинский
2010 г