Чужие стихи

[mendkovich]

Сообщения о смерти Хуго Чавеса напомнили мне одно старое стихотворение Константина Симонова "Ночь перед бессмертием".
Очень по теме. Возможно, уже выкладывал его. Если так- прошу простить.
Мои соболезнования всем в Венесуэле и вне ее, кому покойный был дорог и как человек, и как политик.

Умер парень где-то
на земле Яванской
В душный и дождливый
зимний день январский,
Умер, не покаявшись,
не сказав ни звука,
У стены тюремной
из старого бамбука.

Умер с ясным взглядом,
умер с сердцем чистым,
Умер, как положено
это коммунистам.

А в тюремной камере
в ночь перед расстрелом
Он увидел землю
в оперенье белом;
Белые, как хлопок,
елей вереницы;
Серые, как порох,
от страданья лица.

Он увидел Горки -
русское селенье,
Где в январский снежный
день скончался Ленин.

Парень видел это
сердцем, а не глазом,
Потому что снега
не встречал ни разу,
Никогда не видел,
как качались ели,
Но он знал, что люди
там над гробом пели.

Он не знал по-русски,
по-явански знал он:
Род людской воспрянет
с Интернационалом.

Ленин был всю ночь с ним;
он не знал по-нашему,
По-явански Ленина
он всю ночь расспрашивал.

И когда товарищ
Ленин, все ответив,
Из тюремной камеры
вышел на рассвете,
В кандалах поднявшись
с пола на колени,
На стене он кровью
нацарапал: "Ленин".

Это было зимним
утром, на рассвете,
В камере на Яве
в ночь перед бессмертьем.

Потому бессмертьем,
что бессмертье это
Есть не только в буквах,
видных всему свету,
У стены Кремлевской
перед нами прямо
Врезанных навеки
там в гранит и мрамор,

Но и в этих буквах,
после утра пыток
На стене бамбуковой
завтра же замытых.

1949