Про ревизионизм
Мои тексты плавно переходят из домашнего архива в ЖЖ, ибо новые писать лень. Вот и еще один.
С точки зрения российского читателя западный «ревизионизм холокоста» малопонятный феномен.
Конечно, побродив пару лет по просторам преимущественно англоязычного Интернет можно узнать о том, что ревизионисты уже много лет пытаются доказать, что гитлеровский режим никогда не проводил специальную политику по уничтожению евреев и, что почему-то особо важно, не использовал для этой цели газовых камер. (Здесь и далее «холокост» употребляется в значении «геноцид евреев», хотя в документах ЕС под ним понимается вся совокупность гитлеровской истребительной политики).
Смысл этой словесной эквилибристики для большинства жителей постсоветского пространства неясен. Какая разница специально или не специально уничтожали отдельно взятых евреев, и чем это делали. Все равно ведь уничтожены миллионы людей, причем доказать, что этого не было - проблематично. Когда я впервые прочел у Графа, что «Существует намного меньше свидетелей уничтожения евреев в ГК, - а в этом заключается главный вопрос о "холокосте", - чем многие себе представляют», то не сразу понял, о чем идет речь.
Ведь все, кто жил в Киеве во время оккупации помнят стрельбу, которая стояла в Бабьем Яру изо дня в день, а после изгнания фашистов очень многие несознательные граждане перебирали пепел сожженных в поисках пропущенного фашистами золотых зубов и драгоценностей. Аналогичные истории вам расскажут в любом крупном городе побывавшем под оккупацией. Через плен прошли тысячи людей, и это тысячи свидетелей фашистских преступлений. Каких свидетелей тут не хватает? Какой «главный вопрос»???
Даже наиболее известный российский поклонник западных ревизионистов Юрий Мухин, заимствующий у них аргументы в пользу теории «заговора сионистов» не соглашается с огульным отрицанием уничтожения евреев:
«Когда мне было лет 8-9, меня на лето отправляли к дяде в село Златоустовка Криворожского района Днепропетровской области. Дядя Федосей был полупарализован ударом молнии еще в юности, пережил оккупацию немцев. В то время когда я проводил в его семье лето, он работал кучером, возил почту из райцентра в село и иногда брал меня с собой в поездки. В одной из этих поездок он, вдруг прервав молчание, показал мне кнутом на складку местности метрах в пятидесяти от дороги и сказал, что там немцы расстреляли всех евреев соседнего еврейского колхоза. Когда немцы после расстрела сняли оцепление, дядя с односельчанами пошел посмотреть. Могила была засыпана и земля выровнена, но когда они наступили на эту рыхлую землю их следы стали заполняться кровью. ... Следы заполнившиеся кровью так поразили меня, что спустя десятилетия я долго не мог вспомнить имени дяди, но его рассказ в память врезался намертво, хотя конечно, он гиперболизирован.
У моего товарища Григория Чертковера отец был родом из еврейского местечка в Западной Белоруссии. 22 июня 1941 года его призвали политруком, и он окончил войну командиром пулеметной роты с солидным количеством орденов. В день начала войны он сумел найти подводу для эвакуации в тыл жены с детьми, но то ли мать, то ли теща категорически отказались уезжать, уверенные, что с детьми немцы ничего не сделают. Осталась и жена с детьми. Немцы расстреляли их всех [как] и всех его родственников. Мать Григория тоже фронтовичка, ее семью немцы расстреляли полностью. ... они... поженились уже после войны вторым браком» (1).
И вот, что он пишет о своих ревизионистах, чьи преследования европейскими судами он оплакивает в той же книге: «Эти историки совершают глупость, которой нет оправдания даже в мудром изречении Мал-Цзэдуна: «Для того, чтобы распрямить палку, ее нужно перегнать». Это не тот случай. Ревизионисты совершенно отрицают тот факт, что немцы уничтожали евреев, отрицают холокост и от этого вся их работа начинает приобретать вид не научного труда, а националистической антисемитской пропаганды, и только. Ну как мне и Григорию слушать и читать [их] байки про немцев?..»(2)
В России ближайшую сотню лет такие разговоры лишены смысла. Большинство людей прекрасно знает по воспоминаниям близких людей, ЧТО немцы творили на оккупированных территориях, и рассуждения на тему того, были ли в Освенциме газовые камеры никак не повлияют на его отношение к нацистам. Именно поэтому у нас практически свободно издаются книги Ирвинга и Графа (последний, кстати, перебрался на жительство к нам, подальше от родного швейцарского правосудия). В нашей культуре это какая-то малопонятная европейская тягомотина, с которой там все почему-то носятся как с писанной торбой.
Почему же в таком случае ревизионизм в Европе и Америке такой заметный феномен? Почему там столько выступлений за и против? Зачем нужен запрет на ревизионизм во многих западных странах?
Проблема даже не в гипотетической позиции еврейских общин, они и у нас есть, но такой зацикленности на вопросе о холокосте у наших евреев я не наблюдал. Причина в самой «общественной памяти» в странах Запада, которая не содержит тех фактов, которые содержит наша. Речь даже не об Великобритании или США, территориях которых не побывала под оккупацией. Те же проблемы испытывают Франция, Бельгия, Голландия, где немцы постояли вполне достаточно, что не мешает тому же Ле Пену говорить о том, что немецкая оккупация была не столь уж ужасной. (Для справки сообщу, что в юности Ж.-М. Ле Пен сражался в рядах французского Сопротивления, так что его позицию трудно объяснить личными мотивами).
И я его где-то понимаю, если заявление сделано под впечатлением книг о войне на Восточном фронте. Во Франции за всю войну было казнено 29 тысяч заложников, еще 40 тысяч умерли в тюрьмах. Предположим, что общая численность жертв гитлеризма во Франции - 100 тысяч человек с учетом казненных членов Сопротивления, не считая 70 тысяч депортированных евреев. При населении в 40 миллионов человек, это соответствует одному погибшему на 400 человек. На советских же оккупированных территориях погиб примерно каждый 5-7-й(4). Вне зависимости от национальности, вероисповедания и формы черепа, в рамках политики очищения территорий.
Дело в том, что на Западе практически не было полного уничтожения населенных пунктов и массовых казней нееврейского населения. Зоной таких операций преимущественно были территории СССР, Югославии, и, возможно, еще Польши. Подобная политика имела ряд экономических причин, о которых я подробнее пишу в статье «Немецкий нацизм как система преступлений», которая должна выйти в этом году с сборнике. Здесь же я ограничусь констатацией того, что страны Запада повальный геноцид почти не затронул.
Во Франции была сожжена за сотрудничество с Сопротивлением деревенька Орадур, казнь устроили эсэсовцы переведенные туда с Восточного фронта. После убийства Гейдриха аналогичную казнь провели в чешской Лидице. Еще была норвежская Телевааге, все население которой нацисты переместили в концлагеря. Больше подобных примеров, имевших место в странах Запада, я не знаю.
А теперь поставьте себя на место союзников. С этим всем можно, конечно, попытаться устроить Нюрнбергский трибунал, но предварительно лучше всем подсудимым поотрезать языки, а адвокатуру упразднить. Ведь защитники ответят: «Ах, шалуны-милашки! А кто, простите, устроил резню и массовые изнасилования в Монте Кассино, что в Италии. Не части ли «свободной Франции»? А Немерсдорф? Это название не о чем не напоминает советскому обвинителю?»
Попытка сослаться на казнь английских пленных на ферме Ле Парадиз в 1940 году породит ответные ссылки на казни немецких пленных англичанами в конце войны, в 1945. Практически все события на Западе, кроме разве что бессмысленных с военной точки зрения бомбежек городов западными союзниками и Германией, находились в рамках обычных военных перегибов отвратительных как и любая война. Так было и в первую мировую, и нелепо было бы теперь становится в позу борцов за «военное право».
Выходить же на суд только с фактами преступлений на территории СССР - опасно, уже начинает оформляться противостояние с коммунистами, в Британии разрабатываются планы войны, не разоружены даже некоторые немецкие части на случай если драка начнется немедленно. Если объявить Советский Союз основной жертвой Второй Мировой, то в новом конфликте симпатии общества могут склониться на его сторону.
Именно поэтому США и Британия изначально хотели казнить военных преступников Германии без всякого суда, Трибунал был создан именно по требованию Сталина, который был, естественно, заинтересован в публичном изучении истории войны, от которого могла пострадать не только немецкая сторона, но и Западные союзники, которым бы припомнили и Мюнхен, и закулисные переговоры и многие другие милые вещи. Западу нужен был значимый противовес немецким преступлениям на Востоке, не уничтожение психически больных, не расовые законы, а нечто глобальное, ужасное поражающее воображение. Этим «чем-то» и стал холокост, уничтожение миллионов европейских евреев в концлагерях, газовые камеры, огромные крематории, медицинские эксперименты.
Собственно, здесь и начинается позиция ревизионистов. Холокост появился очень вовремя, но случайно ли? Не является ли он фальшивкой? Было ли действительно уничтожены 6 миллионов евреев? Применялись ли при этом описанные в Нюрнберге средства уничтожения? По версии ревизионистов погибло 200-500 тысяч евреев, причем преимущественно в последние годы войны от голода и эпидемий тифа, которые тогда косили и немецкое население. Их аргументация большей частью основана на натяжках и фальсификациях, но сама постановка вопроса сильно будоражит западное общество.
Реально холокост для Запада это единственный столп, на котором стоит его сложившееся отношение к нацизму. Если его удастся удалить, то это позволит выставить на витрину политических программ - фашизм, как ответ на вопросы XX и XXI века. По сути модель харизматической диктатуры, основанной на идеях национального величия, жесткого экономического регулирования системы крупных картелей, мощном полицейском и военном аппарате, идеологическом противостоянии с «диким» Востоком, вполне жизнеспособна. Требуется лишь правка откровенных глупостей и слишком одиозных элементов, если удалить из системы традиционных представлений холокост.
Преступления нацизма на советской территории никому не мешают, апелляций к «советскому опыту» в полемике и холокосте избегают и историки и ревизионисты, я прочел достаточное число работ по теме, но ссылок на этнические чистки в Белоруссии и на Украине - практически нет. Пару раз о них вспоминал ревизионист Дэвид Ирвинг в том смысле, что на Востоке было много расстрелов и вообще там Гиммлер, начал делать что-то странное, но это совсем другой край и тот факт, что там действительно строили «газенвагены» нисколько не компрометирует «нашу позицию».
Фактически спор вокруг холокоста для Запада всего лишь один из фронтов противостояния двух моделей организации рыночного общества: на основе современной вполне управляемой демократии или на основе элементов диктатуры националистического образца. Каждая модель имеет свои привлекательные черты и недостатки, и реальной организации западных государств происходит своего рода конвергенция ценностей.
Естественно, на «фронте холокоста» все несколько сложнее. В Европе он в полицейском порядке запрещен, во многом из-за того, что для европейцев преступна сама война развязанная Гитлером, которая изрядно ударила по жизням дедов и отцов нынешних жителей Европы. В Англии и США отношение к ревизионистам другое.
Я не американист и могу ошибаться, но по моим наблюдениям сам по себе ревизионизм в США не считается экстремизмом, а скорей к нему относятся как у нас к «новой хронологии» или «резунистам», считая чем-то маргинальным, но, в общем, терпимым. Мне даже попадался американский художественный фильм о ревизионистах, снятый с видимым сочувствием, там учитель истории преподает в провинциальном городке и ведет уроки с позиций «отрицателей» его долго терроризирует часть городка, а он борется за право на свободу мысли и слова (названия не помню, видел отрывки очень давно).
Подчеркну, контакты между ревизионистами и западными фашистами несомненны, первые пользуются большой популярностью и определенной финансовой поддержкой у вторых, но при этом пытаются сохранить видимость респектабельности и аполитичности.
На позиции американцев относительно ревизионизма в чем-то сказывается и более высокий по сравнению с Россией уровень бытового антисемитизма на Западе, и активное многим не нравящееся «еврейское лобби», которое у нас существует разве что в виде иудейского духовенства. Опять-таки многие в США и Великобритании плохо представляют себе, что такое немецкая оккупация и охотно верят всяким новаторским мифам.
В любом случае, веду я к тому, что споры о холокосте, ведущиеся периодически в Рунете, не имеют смысла, потому что не могут нести той идейной и политической нагрузки, которую несут на Западе. С позиций традиционного ревизионизма могут выступать разве, что т.н. энэсовцы, субкультура примыкающая к скинхедам, механически копирующая западные образы и лозунги, вплоть до языка. Хотя тот же лозунг «White power» - «власть белых» в России лишен смысла, так как у нас нет сильной негритянской или монголоидной общины, которая могло бы оспаривать политическое влияние белого большинства.
В России другой набор проблем политических, исторических и национальных, поэтому перетаскивание к нам еще чужих разборок - высшая нелепость.
(1)Крестовый поход на Восток. «Жертвы» второй мировой. М., 2004. С. 247-248.
(2)Там же, с. 249.
(3)Ю. Граф Миф о Холокосте.
(4)А. Дюков За что сражались советские люди?