Лекция 3: миф о самообороне
Государство, в котором гражданам нужно оружие,
чтобы защитить себя, не выполняет свою основную задачу.
…это джунгли, где каждый борется только за собственное спасение.
Рамсей Кларк, бывший министр юстиции США,
Вот, товарищи, и настало время нашей третьей лекции по оружию.
Ее тема: возможно ли позитивное влияние гражданского оружия на уровень преступности. В прошлый раз мы с вами рассмотрели негативное влияние и отметили, что использование пистолета чаще приводит к смерти и тяжким последствиям, чем преступления, когда нападавший использует другие виды оружия.
Может быть, это же правильно верно для самообороны? Т.е., используя пистолет при защите, человек с большей вероятностью убьет или ранит преступника, чем без оружия?
Проверим.
Прежде всего, должен всех огорчить. В прошлых наших лекциях мы пользовались однозначными и легкодоступными цифрами, учитывающими некоторое число объектов: трупов с признаками насильственной смерти, людей с огнестрельными ранами, число изобличенных преступников. Всех их статистика просто пересчитывает «по головам».
Аналогичной статистике по самообороне практически нет. Полиция особо регистрирует лишь случаи, заканчивающиеся убийствами. В остальных случаях упоминание о том, что жертва выхватила пистолет и начала играть в ковбоя, остаются только в головах у полицейских, снимавших показания.
Здесь можно попытаться решить проблему двумя путями: либо взять некую группу случаев и, внимательно изучив всю информацию о них, выявить те, где применялось оружие самообороны. Либо прибегнуть к масштабным опросам населения, сколько народу отстреливалась от нападавших. Мы используем оба, чтобы никому не было обидно. Но предупреждаю - быстро не получится.
Учитывая, что тема гражданского оружия наиболее актуальна в США, большая часть интересующих нас исследований велись там. Например, более всего признаны результаты опроса National Crime Victimization Survey (NCVS или Национальный криминально-виктимологический опрос). Вот его итоги (1987-1992):
62 200 человек в год применяли оружие для самозащиты при насильственных преступлениях. 25,5 тысяч атаковали нападавшего, 36,7 - «пригрозили» (на самом деле во многих случаях, «угрожавший» даже не доставал пистолет, в эту колонку попадают все случаи самообороны, когда оружие было при человеке, но не было выстрелов на поражение). (См. Michael R. Rand «Guns and Crime: Handgun Victimization, Firearm Self-Defense, and Firearm Theft» // «Bureau of Justice Statistics Crime Data Brief», April 1994).
Опрос и итоги вполне солидные, однако, сторонникам оружия они очень не нравятся. В год по данным тех же опросов жертв совершается около 1 миллиона (National Crime Victimization Survey Data, 1993) насильственных преступлений, не считая, естественно, убийств, с использованием огнестрельного оружия (напомню, 99% нелегальных стволов приплыли в руки преступников с легального рынка). Данные о самообороне на этом фоне блекнут, настроение портится, продажи огнестрельной смерти падают…
Положение спасает оружейное лобби, из глубины каких-то своих закромов достаются «верные и независимые цифры»: 2,5 миллиона случаев самозащиты! Вот здорово!
Как уже догадались самые начитанные из читателей, речь идет о статье двух американских, э-э-э… граждан. Gary Kleck, Marc Gertz «Armed Resistance to Crime: The Prevalence and Nature of Self-Defense with a Gun» // «Journal of Criminal Law and Criminology», vol. 86, 1995. (Заранее прошу прощения у уже сведущей публики, но меня просили разобрать эту ахинею). (Замечу, что полной определенности у «исследователей» с числами нет: выходит и 1,8, и 2,1, и 2,5 - смотря как считать (Armed Resistance P. 184, Table 2)).
Как уже сказано, этим исследованием американское «лобби смерти» размахивает как флагом, напирая на то, что вот как здорово: случаев самообороны больше, чем преступлений.
Правда, у некоторых несознательных товарищей зреет вопрос: почему, если все так здорово, в США не исчезла профессия преступника, даже наоборот население тюрем, осужденное за насильственные преступления, растет год от года (Bureau of Justice Statistics, 1990-2004).
Более того, аналогичный вопрос мучает даже Клека и Герца. Они честно констатируют (Armed Resistance P. 167), что высчитанное ими «противоречит здравому смыслу», однако пытаются хоть как-то это объяснить. По их мнению, большинство случаев самообороны неизвестно никому кроме них, потому что люди это «скрывают», в том числе от федеральных опросчиков, боясь ответственности за незаконное ношение оружия.
На первый взгляд ситуация типичная пата: цифры против цифр. Однако если приглядеться к «альтернативным расчетам», то очень многое становится ясным.
Борьба за циферки к моменту публикации статьи соавторов тянулась уже не первый год. Т. Смит (исследователь в этом вопросе сугубо нейтральный) не поленился показать в цифрах, как росли аппетиты оружейного лобби: за сравнительно небольшой период число «случаев самообороны по альтернативным оценкам» росло от публикации к публикации (того же самого Клека) с 650 000 до тех самых 2,5 миллионов. (Tom W. Smith «A Call for a Truth in the DGU War» // «Journal of Criminal Law and Criminology», v. 87, 1997, P. 1464). Подчеркну, что зачастую совершенно разные данные касаются одного периода. Правда, часто первичные данные на момент публикации «терялись» (статья 1988 в «Social Problems»).
К 1997 году эти цифры дошли до 23 (!) миллионов преступлений в год предотвращенных чудодейственной силой оружия - но этот бред не стала раскручивать даже Американская Стрелковая Ассоциация. (Цит. по Philip J. Cook, Jens Ludwig «Guns in America: National Survey on Private Ownership and Use of Firearms» // «National Institute of Justice (Research in Brief)», May 1997, P. 8).
Вопрос: каким образом, возможны подобные фокусы?
Смотрите: вы опрашиваете 100 человек на предмет того, есть ли у них дома хурум-мумбурум. Пусть 2 из них ответили положительно. Дальше вы экстраполируете итог на страну и получаете, что в 3 миллионах российских домов есть хурум-мумбурум. Хотя о нем никто и слыхом не слыхивал.
Проблема в том, что при таких маленьких выборках и размашистых экстраполяциях велика ошибка. В нашем случае каждый из опрошенных отвечает за 1,5 миллиона человек, так что малейшая неточность его или выборки ведет к краху все опроса.
Чтобы ликвидировать или снизить вероятность ошибки увеличивают по возможности выборку и усиливают тщательность опроса (грубо говоря, опрашиваем 10 000 человек и при положительном ответе спрашиваем «А что такое хурум-мумбурум?», «Где вы его достали?»).
Дело в том, что федеральные статистики обзвонили 47 600 домов и опросили 90 560 человек. (David Hemenway «Survey Research and Self-Defense Gun Use: An Explanation of Extreme Overestimates» // «Journal of Criminal Law and Criminology», v. 87, p. 1432). Герц и Клек опросили менее 5000 тысяч человек (Armed Resistance P. 164). Соответственно в первом случае человек отвечает за 2 800, а во втором за 51 000 человек.
При этом в отличие от федералов опрос проводила никому неизвестная на тот момент фирма (пикантная подробность: этой фирмой в то время управлял - профессор Герц, и история стала неплохой рекламой). По утверждению самих авторов половина причин, по которым браковали ответы - те или иные ошибки опросчиков (Armed Resistance P. 162). Более того, было нарушено обычное для таких опросов правило: разделение источников финансирования, опросчиков и аналитиков. В общем, - дикий кавардак.
Так что ничего удивительного, что даже в исследования апологетов «карманной смерти» никакие серьезные расчеты, исходя из «статистики» Герца-Клека, не ведутся. (См., например, Gary A. Mauser «Armed self defense: the Canadian case» // «Journal of Criminal Justice», V. 24, № 5, 1997).
Итак, верная цифра - 62 000. Значит ли это, что именно столько раз в год простые люди берут в руки оружие для собственной защиты? Оказывается, нет. При опросе не учитывалась профессия опрошенных. Среди них с высокой вероятностью были и полицейские, и профессиональные охранники.
Среди случаев самообороны (вооруженной и невооруженной) закончившихся смертью преступника большая часть защищавшихся - сотрудники полиции (Bureau of Justice Statistics, 2002). Граждане совершают лишь около 200 правомочных убийств (полицейские 340) в год. При этом в число «граждан» входят и охранники, и представители силовых структур.
Более детальное исследование (D. Hemenway, D. Azrael, M. Miller «Gun use in the United States: results from two national surveys» // « Injury Prevention», №6, 2000) итогов опросов по вооруженной самообороне показало, что: в 28% случаев оружие для самозащиты применяли сотрудники государственных и частных силовых структур, 6% -отвечавшие сами были нападавшими, информация о 17,6% случаях предоставлена не самим защищавшимся или вообще недостоверна… Полное доверие исследователей вызывают лишь 34,2% (примерно 21 000 на наших данных) случаев гражданской самообороны.
Выборочное исследование на основе полицейских данных дает еще более убойные результаты: лишь 1,5% владельцев оружия смогли применить его при незаконном вторжении в их жилища (с учетом явных тактических преимуществ, доступом к длинноствольному оружию и проч.). (D. Hemenway «Survey Research and Self-Defense Gun Use». P. 1442). Вообще, применение собственного оружия для самообороны в 22 раза меньше, чем убийство или нанесение раны из него совершенно не повинному человеку. (A. Kellerman, R. Lee, J. Mercy, J. Banton «The epidemiologic basis for the prevention of firearm injuries» // «Annual Review of Public Health» V. 12, 1991).
Попытаемся определить, насколько эффективна вооруженная самооборона, если она все же кому-то удалась.
По статистике при вооруженной самообороне 19,45% получают ранения, без - 25,3% (на самом деле 24,2, т.к. 1,1% - совершенные изнасилования, которые при опросах не всегда учитываются как ранения). (Ср. Rand «Guns and Crime» и «Injuries from Violent Crime, 1992-98» // «Bureau of Justice Statistics Crime Data Brief», June 2001).
Таким образом, скольких там оружие спасает?.. Ага, сейчас!
Я действительно хотел начать считать выгоду, но мне захотелось дочитать отчет до конца. По ходу чтения я сообразил, что для различных групп населения риск получит ранения при насильственных преступлениях выше или ниже среднего. Например, мужчины реже получают ранения, чем женщины. Старики, чем молодежь.
В среднем по США женщин больше, чем мужчин, но среди владельцев «карманной смерти» мужчин большинство. Равно оружием владеют люди от 21 года, не имеющий серьезных заболеваний (т.е. эпилептиков и недееспособных выкидываем). Таким образом «средний человек» имеющий право владеть стволом имеет ряд свойств, препятствующих получению ранений.
Остается прояснить пункт с возрастом. Лица от 21 года получают ранения при насильственных преступлениях в 18,25% случаев (Расчет по Injuries from Violent Crime). А если указанная категория лиц начинает играть в ковбоев и размахивать пистолетом, то, как уже сказано, доля раненных 19,45%. Таким образом, применение оружия при самообороне приводит ежегодно примерно к 750 дополнительным ранениям.
Это только с учетом возраста, если посчитать гендерный коэффициент и «коэффициент здоровья», результаты могут выйти еще плачевнее, так как эти факторы однозначно позитивные. К тому же наш расчет на основе этих данных просто физически не может учесть тех, кто были убит при самообороне - они больше не отвечают на звонки. (Кстати, теперь я понял, почему полиция так настойчиво не советует сопротивляться при нападении).
Итак, статистика США показывает, что вооруженная самооборона повышает риск получить ранение той или иной тяжести, по крайней мере, на 6%.
Сказать что-то хорошее о влиянии самообороны на вал преступности я опять-таки не могу. В Канаде в 1,62 раза реже случаи вооруженной самообороны (Gary Mauser «Armed self defense: the Canadian case» P.23), при этом число убийств на 100 000 населения ниже в 2,5 раза, грабежей - 1,68 раз, все виды нападений 2,49 раз. (По последнему пункту разница еще больше, в США часть происшествий, учтенных в Канаде как нападения, идет по другим графам учета). Что поделаешь в Канаде гораздо тяжелее получить оружие, а, следовательно, напасть с ним на ближнего своего.
Возьмем российские реалии. Поскольку в нашей стране нет официальной статистики по этой проблеме, обратимся к СМИ. Базой для сбора статистики послужили открытые сообщения в сети о случаях самообороны, собранные мной с помощью поисковых систем Google и Yandex. Всего зафиксировано 26 случаев вооруженной самообороны в России. (Подчеркну, я брал сообщение не форумов, а СМИ, гарантирующие, что факт самообороны действительно имел место, а не является фантазией виртуала).
17 из них осуществлены силовиками, 5 сотрудниками ЧОП, 3 гражданами. Гражданами в двух случаях использованы ружья, в одном газовый пистолет (защищавшийся выхватил его и не использовал, из репортажа не ясно - сбежал ли нападавший до или после этого).
Для сравнения аналогичным способом зафиксировано 12 тяжких преступлений с использованием ружей (в 10 случаях ружья были зарегистрированы, по 2 данных нет). 9 с использование травматического оружия (точная информация о регистрации только по одному случаю).
Предвижу дикий крик: «Государство ограничивает наше право на самооборону! Нам страшно! Мы все скрываем!» Но это - их фантазии.
Ограничение права на самооборону в России - миф. В оружейных форумах постоянно муссируются случаи самообороны. Более чем в половине случаев со слов авторов имело место официальное расследование, которое признало правомочность самообороны. Из обратных случаев обычно упоминается только дело Иванниковой (по публикациям в прессе).
Кстати, об этом деле, которое получило резонанс благодаря Русскому Общественному Движению, вступившемуся за бедную женщину. С тех пор поступило 4 или 5 заявок на участие в делах «связанных с самообороной». Проверка РОД во всех случаях показала, что речь идет об обычных бытовых убийствах без всякой самообороны.
Если брать выше упомянутую мою статистику, то там против сотрудников МВД было возбуждено два уголовных дела по превышению пределов необходимой самообороны. Против граждан ни одного, хотя в одном из случаев (судя по описанию журналиста) закон был грубо нарушен.
В Израиле, который нам постоянно ставят в пример, ситуация гораздо хуже. Мой поиск в электронных СМИ (русский, английский, французский) выдал около трех десятков случаев самообороны (вернее я отобрал первые три десятка сообщений), из них только три совершены гражданским населением. В двух из них суд самообороны не признал и стрелявших посадил.
В Италии такое - сплошь и рядом, так как даже отредактированный в январе закон о самообороне гораздо жестче российского (Richard Heuzé «La droite italienne légalise la légitime défense» // «Le Figaro», 26 janvier 2006)
Между тем вооруженную самооборону в России считают не эффективной сами ее адепты. Одни из них обнадежил «Комсомольскую правду» (13 февраля 2005): «целиться … не придется. После первого же выстрела этот резинострел засунут самооборонщику в то самое место из бородатого анекдота».
При этом, как мы уже отмечали выше, травматическое оружие успешно применяется при совершении преступлений. Почему оружие может убивать, но не может защищать?
Ответ: не профессионал практически не может эффективно обороняться с помощью огнестрельного оружия.
Проблема в том, что практически любая стрелковая подготовка сводится к обучению стрельбе по статичным объектам, в лучшем случае - движущимся по заданной траектории («тарелочкам»). В реальной оборонительной практике такой вид стрельбы практически не встречается. (Paul W. Abel «Self defense Misconceptions» // опубликовано Shoot-N-Iron Practical Shooting & Training Academy (США), 2004).
«…мы в СК «Пистолетчик» попытались смоделировать ситуации нападения при обучении стрелков, то увидели, что с первого раза на дистанции 5 метров промахиваются почти все. Даже те, кто специально обучался стрельбе на скорость» - отмечает (http://www.pistoletchik.ru/library/16.html) А. Сачков из петербургского стрелкового клуба. Из стресса и естественного психологического блока при применении оружия самообороны классические навыки стрельбы просто не работают. (У нападающего же всегда преимущество во внезапности и неограниченное время на собственную психологическую подготовку).
Важнейшей задачей в таком случае является создание дистанции между собой и нападающим, что бывает сильно затруднено, если нападение происходит в ограниченном пространстве (подъезд, кабина лифта, салон машины). Здесь стрельба фактически переходит в рукопашную или, если какая-то свобода маневра есть, - в акробатику. Однако (http://www.rustrana.ru/article.php?nid=10483) «совмещать активные перемещения со стрельбой - задача трудная, и самостоятельному обучению не поддается. Уход в укрытие, смена позиции при стрельбе с колена отнимут у вас несколько драгоценных мгновений, которые могут оказаться решающими».
Методики подготовки к подобному бою, конечно, существуют, однако требуют временных затрат и регулярной практики, которую далеко не всякий может себе позволить. (Такая подготовка означает фактическое приобретение еще одной специальности). Кроме того, никто из наших любителей потаскать в кармане смерть этим заниматься никогда не будет!
Приведу пример из собственной практики. Один интеллигентный товарищ красноречиво мне объяснял, что вот ему страшно ходить по улицам, один раз на него нападали, и вот он прикупил себе пистолет. На мой (без всякой задней мысли) вопрос, а как у него с навыками стрельбы, я получил ответ, что никак. Ибо (беда-беда!) курсов нет, правительство давит, учиться негде. На следующий день я предпринял для интереса поиск в сети и сходу нашел пять предложений по урокам стрельбы.
(Для справки: обучение стрельбе входит в программу начальной военной подготовки - «Инструкция об организации обучения граждан Российской Федерации начальным знаниям в области обороны и их подготовки по основам военной службы», N 2761, 21 июня 2001, ст. 54).
Потом как-то выяснилось, что человек имеет смутное представление о том, что у него за пистолет, какие его боевые характеристики, покупал его практически - наобум. При этом он с милой непосредственностью сообщает, что ему бы еще настоящий пистолет, боевой. А то как-то не так... Подобное отношение к «карманной смерти» типично и для США. (См. Massad F. Ayoob «In the Gravest Extreme: The Role of the Firearm in Personal Protection» Massad F., Dorothy Ayoob, 1980, P. 50,60).
Строго говоря, в большинстве случаев самообороны пистолет вообще не нужен. Темой оружия я занимаюсь не вчера, и у меня накопилась немалая почта по этой теме. Пишут люди: сторонники и противники оружия. Часто - о столкновениях с преступностью. При этом я ни разу не встретил описания вооруженной самообороны. Пишут о том, что собственная внутренняя сила и готовность защищаться спасли им жизнь.
Стоило преступникам осознать, что вы готовы защищать себя, то они сразу отступали. (Как писал один гражданин «разошлись на «вы»»). Самые, казалось бы, абсурдные ситуации: хрупкая девушка разогнала компанию хулиганов, женщина с ребенком обратила в бегство здоровенного амбала.
Уличные преступники прекрасно чувствуют, кто готов сопротивляться, кто - нет. У неспособного пистолет лишь дополнительный стимул для нападения и грабежа, к способному - не полезут итак.
Огнестрельное оружие эффективно лишь, если вы нападаете первый. Если вы охранник или полицейский, настигший нарушителя. Здесь пистолет аргумент - не пытаться вступить с ним в бой, символ власти. (Кобуру на старом воровском жаргоне двадцатых называли именно «власть»). Если вы чувствуете в себе рациональную тягу к оружию и умение овладеть им, то подумайте об этих профессиях.
Но если вы, простой гражданин, позволили запугать себя до такой степени, что начинаете ходить по собственному городу со смертью в кармане, - вы в опасности. Потому что это оружие только ваш страх и смерть. Ваша, а не чья-то еще.
Выводы: нам не удалось найти механизмов позитивного «гражданского оружия» на преступность. Вопреки существующим предубеждениям невозможно эффективное использование огнестрельного оружия непрофессионалами при самообороне. Более того, оно снижает психологическую готовность к самозащите и затрудняет объективную оценку ситуации обладателем, что повышает риск пострадать при нападении.
В наших следующих работах мы оценим влияние законов о «гражданском оружии» на преступность на примере различных стран и регионов, чтобы оценить абсолютное влияние этого фактора на число преступлений.
чтобы защитить себя, не выполняет свою основную задачу.
…это джунгли, где каждый борется только за собственное спасение.
Рамсей Кларк, бывший министр юстиции США,
Вот, товарищи, и настало время нашей третьей лекции по оружию.
Ее тема: возможно ли позитивное влияние гражданского оружия на уровень преступности. В прошлый раз мы с вами рассмотрели негативное влияние и отметили, что использование пистолета чаще приводит к смерти и тяжким последствиям, чем преступления, когда нападавший использует другие виды оружия.
Может быть, это же правильно верно для самообороны? Т.е., используя пистолет при защите, человек с большей вероятностью убьет или ранит преступника, чем без оружия?
Проверим.
Прежде всего, должен всех огорчить. В прошлых наших лекциях мы пользовались однозначными и легкодоступными цифрами, учитывающими некоторое число объектов: трупов с признаками насильственной смерти, людей с огнестрельными ранами, число изобличенных преступников. Всех их статистика просто пересчитывает «по головам».
Аналогичной статистике по самообороне практически нет. Полиция особо регистрирует лишь случаи, заканчивающиеся убийствами. В остальных случаях упоминание о том, что жертва выхватила пистолет и начала играть в ковбоя, остаются только в головах у полицейских, снимавших показания.
Здесь можно попытаться решить проблему двумя путями: либо взять некую группу случаев и, внимательно изучив всю информацию о них, выявить те, где применялось оружие самообороны. Либо прибегнуть к масштабным опросам населения, сколько народу отстреливалась от нападавших. Мы используем оба, чтобы никому не было обидно. Но предупреждаю - быстро не получится.
Учитывая, что тема гражданского оружия наиболее актуальна в США, большая часть интересующих нас исследований велись там. Например, более всего признаны результаты опроса National Crime Victimization Survey (NCVS или Национальный криминально-виктимологический опрос). Вот его итоги (1987-1992):
62 200 человек в год применяли оружие для самозащиты при насильственных преступлениях. 25,5 тысяч атаковали нападавшего, 36,7 - «пригрозили» (на самом деле во многих случаях, «угрожавший» даже не доставал пистолет, в эту колонку попадают все случаи самообороны, когда оружие было при человеке, но не было выстрелов на поражение). (См. Michael R. Rand «Guns and Crime: Handgun Victimization, Firearm Self-Defense, and Firearm Theft» // «Bureau of Justice Statistics Crime Data Brief», April 1994).
Опрос и итоги вполне солидные, однако, сторонникам оружия они очень не нравятся. В год по данным тех же опросов жертв совершается около 1 миллиона (National Crime Victimization Survey Data, 1993) насильственных преступлений, не считая, естественно, убийств, с использованием огнестрельного оружия (напомню, 99% нелегальных стволов приплыли в руки преступников с легального рынка). Данные о самообороне на этом фоне блекнут, настроение портится, продажи огнестрельной смерти падают…
Положение спасает оружейное лобби, из глубины каких-то своих закромов достаются «верные и независимые цифры»: 2,5 миллиона случаев самозащиты! Вот здорово!
Как уже догадались самые начитанные из читателей, речь идет о статье двух американских, э-э-э… граждан. Gary Kleck, Marc Gertz «Armed Resistance to Crime: The Prevalence and Nature of Self-Defense with a Gun» // «Journal of Criminal Law and Criminology», vol. 86, 1995. (Заранее прошу прощения у уже сведущей публики, но меня просили разобрать эту ахинею). (Замечу, что полной определенности у «исследователей» с числами нет: выходит и 1,8, и 2,1, и 2,5 - смотря как считать (Armed Resistance P. 184, Table 2)).
Как уже сказано, этим исследованием американское «лобби смерти» размахивает как флагом, напирая на то, что вот как здорово: случаев самообороны больше, чем преступлений.
Правда, у некоторых несознательных товарищей зреет вопрос: почему, если все так здорово, в США не исчезла профессия преступника, даже наоборот население тюрем, осужденное за насильственные преступления, растет год от года (Bureau of Justice Statistics, 1990-2004).
Более того, аналогичный вопрос мучает даже Клека и Герца. Они честно констатируют (Armed Resistance P. 167), что высчитанное ими «противоречит здравому смыслу», однако пытаются хоть как-то это объяснить. По их мнению, большинство случаев самообороны неизвестно никому кроме них, потому что люди это «скрывают», в том числе от федеральных опросчиков, боясь ответственности за незаконное ношение оружия.
На первый взгляд ситуация типичная пата: цифры против цифр. Однако если приглядеться к «альтернативным расчетам», то очень многое становится ясным.
Борьба за циферки к моменту публикации статьи соавторов тянулась уже не первый год. Т. Смит (исследователь в этом вопросе сугубо нейтральный) не поленился показать в цифрах, как росли аппетиты оружейного лобби: за сравнительно небольшой период число «случаев самообороны по альтернативным оценкам» росло от публикации к публикации (того же самого Клека) с 650 000 до тех самых 2,5 миллионов. (Tom W. Smith «A Call for a Truth in the DGU War» // «Journal of Criminal Law and Criminology», v. 87, 1997, P. 1464). Подчеркну, что зачастую совершенно разные данные касаются одного периода. Правда, часто первичные данные на момент публикации «терялись» (статья 1988 в «Social Problems»).
К 1997 году эти цифры дошли до 23 (!) миллионов преступлений в год предотвращенных чудодейственной силой оружия - но этот бред не стала раскручивать даже Американская Стрелковая Ассоциация. (Цит. по Philip J. Cook, Jens Ludwig «Guns in America: National Survey on Private Ownership and Use of Firearms» // «National Institute of Justice (Research in Brief)», May 1997, P. 8).
Вопрос: каким образом, возможны подобные фокусы?
Смотрите: вы опрашиваете 100 человек на предмет того, есть ли у них дома хурум-мумбурум. Пусть 2 из них ответили положительно. Дальше вы экстраполируете итог на страну и получаете, что в 3 миллионах российских домов есть хурум-мумбурум. Хотя о нем никто и слыхом не слыхивал.
Проблема в том, что при таких маленьких выборках и размашистых экстраполяциях велика ошибка. В нашем случае каждый из опрошенных отвечает за 1,5 миллиона человек, так что малейшая неточность его или выборки ведет к краху все опроса.
Чтобы ликвидировать или снизить вероятность ошибки увеличивают по возможности выборку и усиливают тщательность опроса (грубо говоря, опрашиваем 10 000 человек и при положительном ответе спрашиваем «А что такое хурум-мумбурум?», «Где вы его достали?»).
Дело в том, что федеральные статистики обзвонили 47 600 домов и опросили 90 560 человек. (David Hemenway «Survey Research and Self-Defense Gun Use: An Explanation of Extreme Overestimates» // «Journal of Criminal Law and Criminology», v. 87, p. 1432). Герц и Клек опросили менее 5000 тысяч человек (Armed Resistance P. 164). Соответственно в первом случае человек отвечает за 2 800, а во втором за 51 000 человек.
При этом в отличие от федералов опрос проводила никому неизвестная на тот момент фирма (пикантная подробность: этой фирмой в то время управлял - профессор Герц, и история стала неплохой рекламой). По утверждению самих авторов половина причин, по которым браковали ответы - те или иные ошибки опросчиков (Armed Resistance P. 162). Более того, было нарушено обычное для таких опросов правило: разделение источников финансирования, опросчиков и аналитиков. В общем, - дикий кавардак.
Так что ничего удивительного, что даже в исследования апологетов «карманной смерти» никакие серьезные расчеты, исходя из «статистики» Герца-Клека, не ведутся. (См., например, Gary A. Mauser «Armed self defense: the Canadian case» // «Journal of Criminal Justice», V. 24, № 5, 1997).
Итак, верная цифра - 62 000. Значит ли это, что именно столько раз в год простые люди берут в руки оружие для собственной защиты? Оказывается, нет. При опросе не учитывалась профессия опрошенных. Среди них с высокой вероятностью были и полицейские, и профессиональные охранники.
Среди случаев самообороны (вооруженной и невооруженной) закончившихся смертью преступника большая часть защищавшихся - сотрудники полиции (Bureau of Justice Statistics, 2002). Граждане совершают лишь около 200 правомочных убийств (полицейские 340) в год. При этом в число «граждан» входят и охранники, и представители силовых структур.
Более детальное исследование (D. Hemenway, D. Azrael, M. Miller «Gun use in the United States: results from two national surveys» // « Injury Prevention», №6, 2000) итогов опросов по вооруженной самообороне показало, что: в 28% случаев оружие для самозащиты применяли сотрудники государственных и частных силовых структур, 6% -отвечавшие сами были нападавшими, информация о 17,6% случаях предоставлена не самим защищавшимся или вообще недостоверна… Полное доверие исследователей вызывают лишь 34,2% (примерно 21 000 на наших данных) случаев гражданской самообороны.
Выборочное исследование на основе полицейских данных дает еще более убойные результаты: лишь 1,5% владельцев оружия смогли применить его при незаконном вторжении в их жилища (с учетом явных тактических преимуществ, доступом к длинноствольному оружию и проч.). (D. Hemenway «Survey Research and Self-Defense Gun Use». P. 1442). Вообще, применение собственного оружия для самообороны в 22 раза меньше, чем убийство или нанесение раны из него совершенно не повинному человеку. (A. Kellerman, R. Lee, J. Mercy, J. Banton «The epidemiologic basis for the prevention of firearm injuries» // «Annual Review of Public Health» V. 12, 1991).
Попытаемся определить, насколько эффективна вооруженная самооборона, если она все же кому-то удалась.
По статистике при вооруженной самообороне 19,45% получают ранения, без - 25,3% (на самом деле 24,2, т.к. 1,1% - совершенные изнасилования, которые при опросах не всегда учитываются как ранения). (Ср. Rand «Guns and Crime» и «Injuries from Violent Crime, 1992-98» // «Bureau of Justice Statistics Crime Data Brief», June 2001).
Таким образом, скольких там оружие спасает?.. Ага, сейчас!
Я действительно хотел начать считать выгоду, но мне захотелось дочитать отчет до конца. По ходу чтения я сообразил, что для различных групп населения риск получит ранения при насильственных преступлениях выше или ниже среднего. Например, мужчины реже получают ранения, чем женщины. Старики, чем молодежь.
В среднем по США женщин больше, чем мужчин, но среди владельцев «карманной смерти» мужчин большинство. Равно оружием владеют люди от 21 года, не имеющий серьезных заболеваний (т.е. эпилептиков и недееспособных выкидываем). Таким образом «средний человек» имеющий право владеть стволом имеет ряд свойств, препятствующих получению ранений.
Остается прояснить пункт с возрастом. Лица от 21 года получают ранения при насильственных преступлениях в 18,25% случаев (Расчет по Injuries from Violent Crime). А если указанная категория лиц начинает играть в ковбоев и размахивать пистолетом, то, как уже сказано, доля раненных 19,45%. Таким образом, применение оружия при самообороне приводит ежегодно примерно к 750 дополнительным ранениям.
Это только с учетом возраста, если посчитать гендерный коэффициент и «коэффициент здоровья», результаты могут выйти еще плачевнее, так как эти факторы однозначно позитивные. К тому же наш расчет на основе этих данных просто физически не может учесть тех, кто были убит при самообороне - они больше не отвечают на звонки. (Кстати, теперь я понял, почему полиция так настойчиво не советует сопротивляться при нападении).
Итак, статистика США показывает, что вооруженная самооборона повышает риск получить ранение той или иной тяжести, по крайней мере, на 6%.
Сказать что-то хорошее о влиянии самообороны на вал преступности я опять-таки не могу. В Канаде в 1,62 раза реже случаи вооруженной самообороны (Gary Mauser «Armed self defense: the Canadian case» P.23), при этом число убийств на 100 000 населения ниже в 2,5 раза, грабежей - 1,68 раз, все виды нападений 2,49 раз. (По последнему пункту разница еще больше, в США часть происшествий, учтенных в Канаде как нападения, идет по другим графам учета). Что поделаешь в Канаде гораздо тяжелее получить оружие, а, следовательно, напасть с ним на ближнего своего.
Возьмем российские реалии. Поскольку в нашей стране нет официальной статистики по этой проблеме, обратимся к СМИ. Базой для сбора статистики послужили открытые сообщения в сети о случаях самообороны, собранные мной с помощью поисковых систем Google и Yandex. Всего зафиксировано 26 случаев вооруженной самообороны в России. (Подчеркну, я брал сообщение не форумов, а СМИ, гарантирующие, что факт самообороны действительно имел место, а не является фантазией виртуала).
17 из них осуществлены силовиками, 5 сотрудниками ЧОП, 3 гражданами. Гражданами в двух случаях использованы ружья, в одном газовый пистолет (защищавшийся выхватил его и не использовал, из репортажа не ясно - сбежал ли нападавший до или после этого).
Для сравнения аналогичным способом зафиксировано 12 тяжких преступлений с использованием ружей (в 10 случаях ружья были зарегистрированы, по 2 данных нет). 9 с использование травматического оружия (точная информация о регистрации только по одному случаю).
Предвижу дикий крик: «Государство ограничивает наше право на самооборону! Нам страшно! Мы все скрываем!» Но это - их фантазии.
Ограничение права на самооборону в России - миф. В оружейных форумах постоянно муссируются случаи самообороны. Более чем в половине случаев со слов авторов имело место официальное расследование, которое признало правомочность самообороны. Из обратных случаев обычно упоминается только дело Иванниковой (по публикациям в прессе).
Кстати, об этом деле, которое получило резонанс благодаря Русскому Общественному Движению, вступившемуся за бедную женщину. С тех пор поступило 4 или 5 заявок на участие в делах «связанных с самообороной». Проверка РОД во всех случаях показала, что речь идет об обычных бытовых убийствах без всякой самообороны.
Если брать выше упомянутую мою статистику, то там против сотрудников МВД было возбуждено два уголовных дела по превышению пределов необходимой самообороны. Против граждан ни одного, хотя в одном из случаев (судя по описанию журналиста) закон был грубо нарушен.
В Израиле, который нам постоянно ставят в пример, ситуация гораздо хуже. Мой поиск в электронных СМИ (русский, английский, французский) выдал около трех десятков случаев самообороны (вернее я отобрал первые три десятка сообщений), из них только три совершены гражданским населением. В двух из них суд самообороны не признал и стрелявших посадил.
В Италии такое - сплошь и рядом, так как даже отредактированный в январе закон о самообороне гораздо жестче российского (Richard Heuzé «La droite italienne légalise la légitime défense» // «Le Figaro», 26 janvier 2006)
Между тем вооруженную самооборону в России считают не эффективной сами ее адепты. Одни из них обнадежил «Комсомольскую правду» (13 февраля 2005): «целиться … не придется. После первого же выстрела этот резинострел засунут самооборонщику в то самое место из бородатого анекдота».
При этом, как мы уже отмечали выше, травматическое оружие успешно применяется при совершении преступлений. Почему оружие может убивать, но не может защищать?
Ответ: не профессионал практически не может эффективно обороняться с помощью огнестрельного оружия.
Проблема в том, что практически любая стрелковая подготовка сводится к обучению стрельбе по статичным объектам, в лучшем случае - движущимся по заданной траектории («тарелочкам»). В реальной оборонительной практике такой вид стрельбы практически не встречается. (Paul W. Abel «Self defense Misconceptions» // опубликовано Shoot-N-Iron Practical Shooting & Training Academy (США), 2004).
«…мы в СК «Пистолетчик» попытались смоделировать ситуации нападения при обучении стрелков, то увидели, что с первого раза на дистанции 5 метров промахиваются почти все. Даже те, кто специально обучался стрельбе на скорость» - отмечает (http://www.pistoletchik.ru/library/16.html) А. Сачков из петербургского стрелкового клуба. Из стресса и естественного психологического блока при применении оружия самообороны классические навыки стрельбы просто не работают. (У нападающего же всегда преимущество во внезапности и неограниченное время на собственную психологическую подготовку).
Важнейшей задачей в таком случае является создание дистанции между собой и нападающим, что бывает сильно затруднено, если нападение происходит в ограниченном пространстве (подъезд, кабина лифта, салон машины). Здесь стрельба фактически переходит в рукопашную или, если какая-то свобода маневра есть, - в акробатику. Однако (http://www.rustrana.ru/article.php?nid=10483) «совмещать активные перемещения со стрельбой - задача трудная, и самостоятельному обучению не поддается. Уход в укрытие, смена позиции при стрельбе с колена отнимут у вас несколько драгоценных мгновений, которые могут оказаться решающими».
Методики подготовки к подобному бою, конечно, существуют, однако требуют временных затрат и регулярной практики, которую далеко не всякий может себе позволить. (Такая подготовка означает фактическое приобретение еще одной специальности). Кроме того, никто из наших любителей потаскать в кармане смерть этим заниматься никогда не будет!
Приведу пример из собственной практики. Один интеллигентный товарищ красноречиво мне объяснял, что вот ему страшно ходить по улицам, один раз на него нападали, и вот он прикупил себе пистолет. На мой (без всякой задней мысли) вопрос, а как у него с навыками стрельбы, я получил ответ, что никак. Ибо (беда-беда!) курсов нет, правительство давит, учиться негде. На следующий день я предпринял для интереса поиск в сети и сходу нашел пять предложений по урокам стрельбы.
(Для справки: обучение стрельбе входит в программу начальной военной подготовки - «Инструкция об организации обучения граждан Российской Федерации начальным знаниям в области обороны и их подготовки по основам военной службы», N 2761, 21 июня 2001, ст. 54).
Потом как-то выяснилось, что человек имеет смутное представление о том, что у него за пистолет, какие его боевые характеристики, покупал его практически - наобум. При этом он с милой непосредственностью сообщает, что ему бы еще настоящий пистолет, боевой. А то как-то не так... Подобное отношение к «карманной смерти» типично и для США. (См. Massad F. Ayoob «In the Gravest Extreme: The Role of the Firearm in Personal Protection» Massad F., Dorothy Ayoob, 1980, P. 50,60).
Строго говоря, в большинстве случаев самообороны пистолет вообще не нужен. Темой оружия я занимаюсь не вчера, и у меня накопилась немалая почта по этой теме. Пишут люди: сторонники и противники оружия. Часто - о столкновениях с преступностью. При этом я ни разу не встретил описания вооруженной самообороны. Пишут о том, что собственная внутренняя сила и готовность защищаться спасли им жизнь.
Стоило преступникам осознать, что вы готовы защищать себя, то они сразу отступали. (Как писал один гражданин «разошлись на «вы»»). Самые, казалось бы, абсурдные ситуации: хрупкая девушка разогнала компанию хулиганов, женщина с ребенком обратила в бегство здоровенного амбала.
Уличные преступники прекрасно чувствуют, кто готов сопротивляться, кто - нет. У неспособного пистолет лишь дополнительный стимул для нападения и грабежа, к способному - не полезут итак.
Огнестрельное оружие эффективно лишь, если вы нападаете первый. Если вы охранник или полицейский, настигший нарушителя. Здесь пистолет аргумент - не пытаться вступить с ним в бой, символ власти. (Кобуру на старом воровском жаргоне двадцатых называли именно «власть»). Если вы чувствуете в себе рациональную тягу к оружию и умение овладеть им, то подумайте об этих профессиях.
Но если вы, простой гражданин, позволили запугать себя до такой степени, что начинаете ходить по собственному городу со смертью в кармане, - вы в опасности. Потому что это оружие только ваш страх и смерть. Ваша, а не чья-то еще.
Выводы: нам не удалось найти механизмов позитивного «гражданского оружия» на преступность. Вопреки существующим предубеждениям невозможно эффективное использование огнестрельного оружия непрофессионалами при самообороне. Более того, оно снижает психологическую готовность к самозащите и затрудняет объективную оценку ситуации обладателем, что повышает риск пострадать при нападении.
В наших следующих работах мы оценим влияние законов о «гражданском оружии» на преступность на примере различных стран и регионов, чтобы оценить абсолютное влияние этого фактора на число преступлений.