Россия нацелена на технологический суверенитет - строить заводы по выпуску конечных изделий. Часть 3

[memory_sticks29]

окончание

Источник: ПРЕСС-СЛУЖБА СОЛИКАМСКОГО МАГНИЕВОГО ЗАВОДАСоликамский магниевый завод - производитель практически 100% соединений РЗМ, ниобия и тантала, более 60% товарного магния и 4-5% титановой губки в России


Как защищать внутренний рынок, чтобы мы были по деньгам конкурентоспособны, не будем скрывать, с китайскими компаниями, -это уже совсем другой разговор. Но в общем и целом у нас есть ввозные пошлины. На большинство редких металлов - пять процентов.

Вы не вписались в цену «Китай плюс пять процентов»? Это ваша проблема. Надо уметь работать с себестоимостью. У вас не получается работать с себестоимостью, потому что у вас руда в 20 раз беднее, чем в Китае? Но я скажу так: кто хочет, тот находит решение, кто не хочет, тот находит отговорки.

- Это вы сейчас кого-то цитировали?

- В общем-то, так. (Смеется.)

«Почему вы не выпускаете?» - «Потому что у нас руда в 20 раз беднее». - «Надо искать решение. У нас же наука самая лучшая!» - «У нас самая лучшая наука? Покажите, пожалуйста, самый лучший научный коллектив, мы пойдем к нему за разработкой. Они нам дадут технологию, желательно не опытную, а промышленную». - «Слушайте, это вы сами ищите. Россия большая, много всяких научных коллективов, много талантов. Идите поищите. В России все есть».

Такой диалог между командами, которые реализуют инвестиционные проекты, и лицами, принимающими инвестиционные решения, постоянно происходит. Наша промышленность действительно очень глубоко интегрирована в мировой рынок. Наши продукты разомкнуты, то есть не все потребляется внутри страны, мы часть экспортируем. Наши поставки разомкнуты, то есть не все производится внутри страны, мы часть импортируем. И добиться полного технологического суверенитета за два года точно невозможно. В ряде случаев его достижение требует достаточно болезненных решений. Либо закрывайте внутренний рынок от импорта, соответственно, позволяйте производителям осуществлять диктат цен для потребителей и, будьте добры, озаботьтесь тем, чтобы потребители могли аналогичный диктат цен транслировать на следующие переделы, дай бог, если они есть в Российской Федерации. И тогда можно будет говорить о технологическом суверенитете.

Либо субсидии. Если российский производитель не тянет экономику против китайского поставщика, значит, дайте ему денежную субсидию, которая будет измеряться миллиардами рублей. Либо давайте раскачивать внутренние пошлины, чтобы они составляли не пять процентов, а, например, сто процентов, как в Америке. Тогда вот этот двукратный гандикап позволит вытягивать собственные производства. Вариантов много, над ними надо работать. Они все непопулярны, они все требуют тех или иных финансовых решений. То есть, так или иначе, все будет упираться в бюджет, а значит, Минфин потребует обоснований. Со словами: «Вы что, хотите ограничить конкурентную среду на российском рынке? С ума сошли?»

Вот смотрите. Соликамский магниевый завод производит ниобий. Высокочистый. Содержание ниобия в руде у нас примерно одна десятая процента. Понятно, происходит обогащение, содержание поднимается. А в Бразилии содержание ниобия в руде сразу пять процентов. После того как его подвергли элементарному обогащению, содержание уже 30 процентов. Дальше они берут этот ниобий, смешали с алюминиевой пудрой и кусковым железом, поднесли спичку и подожгли. Пах! Загорелось, и через несколько минут у тебя феррониобий. За счет этого они могут продавать свой феррониобий по 30 долларов за килограмм.

А нам ниобий вначале нужно добыть из достаточно крепкой руды, размолоть ее, потом обработать хлором, пройти многостадийную ректификацию очистки ниобия от тантала. Мы получаем высокочистый ниобий, из которого можно делать, например, медно-ниобиевые сверхпроводники. Или, например, жаропрочные никель-ниобиевые сплавы. Но наши металлурги говорят: слушайте, давайте нам этот ниобий по цене бразильского. Мы говорим: нет, извините, мы ни в объемах производства не можем вырасти, ни в себестоимости ниже просесть. Просто потому, что руда в 50 раз беднее. Как ни крути, пусть не 50 раз, но в разы цена будет выше. Мы не в состоянии бороться с бразильским ниобием. Как это лечить?

- Пошлиной?

- Но тогда металлурги говорят, что их сплавы становятся неконкурентными по сравнению с китайскими на мировых рынках.

Из ниобия можно делать жаропрочные сплавы, а из них потом авиационные двигатели. Когда эти жаропрочные сплавы можно было продавать для двигателей Boeing и Airbus, все было хорошо с экономикой. Если ты сваливаешься в объем производства сплавов только под объем производства российских двигателей (а он сильно меньше), снижается объем производства. И здесь ты будешь вынужден раскачивать себестоимость, потому что постоянные издержки не масштабируются вниз.

Руслан Димухамедов уверен: без вмешательство государства отрасль РЗМ не развить

У меня был разговор с коллегами, которые делают твердосплавные инструменты из тантала. Я спрашиваю: «Можете производить больше?» Они говорят: «Производить можем, продать не можем. До тех пор пока были открыты рынки зарубежных развитых стран, мы нормально продавали наши твердосплавные инструменты во всем мире. Сейчас для нас многие рынки закрыты. Ну и кому нам этот твердосплавный резец, с которым можно работать на станке с ЧПУ, продавать? В Африку? Так там нет таких станков». В общем, рынки лимитированы.

Соответственно, чтобы вот так заботливо взрастить всю отрасль редкоземельных металлов, надо по всем переделам посчитать балансы - сколько производится РЗМ, сколько выпускается готовых изделий с их использованием. На это наложить стратегию развития соответствующих секторов экономики, посчитанную в количестве изделий: автомобилей, самолетов, станков и так далее. Минпромторг всерьез озаботился этой задачей: если раньше считался баланс по производству и потреблению собственно редкоземельных металлов, то в конце прошлого года перед экспертным сообществом была поставлена задача посчитать все до изделий, выявить узкие места на промежуточных переделах. По результатам этой работы мы поймем, где у нас бутылочные горлышки и какие меры поддержки нужны, чтобы от них избавиться.

Нужно не ограничиваться металлами на начальных переделах, надо думать обо всей цепочке. Никому в стране не нужны оксиды неодима, потому что никто не потребляет оксид неодима. Но производство металлического неодима не развивается, потому что у нас действующих игроков здесь плюс-минус три-пять компаний. Если мы говорим про неодимовые магниты, это уже другой разговор. А если про двигатели, сделанные на их основе, или квадрокоптеры с двигателями на неодимовых магнитах, то третий-четвертый. Государство сегодня озадачилось тем, чтобы провести эту сквозную цепочку по всей промышленности страны. И да, это Госплан 2.0! И да, это наступление на святая святых открытого коммерческого рынка - вмешательство в деятельность хозяйствующих субъектов для того, чтобы они выпускали не столько, сколько им хочется, а столько, сколько нужно государству. Поэтому государство в лице всех федеральных и региональных органов исполнительной власти проводит регулярные встречи с представителями бизнес-сообщества и говорит: «Ребята, пожалуйста, стройте новые заводы, мы вам обеспечим - двоеточие - дешевые деньги, удобное подключение ко всем инженерным сетям и энергоресурсам, выделение земельных участков, при необходимости трансфер соответствующих технологий, если вы не можете разработать, выделение субсидий на НИОКР… Все мы вам дадим. Пожалуйста, стройте!»

- Судя по ключевой ставке и политике ЦБ, с дешевыми деньгами у нас все не особо хорошо.

- Нет, не так. Если мы говорим о развитии промышленности, понятно, что там никто в кредит под 30 процентов не строит заводы. Для этого есть такие механизмы, как Фонд развития промышленности, есть Фонд национального благосостояния для инфраструктурных проектов, есть концессионные соглашения, когда регион может на себя часть инфраструктурных инвестиций взять. У нас есть субсидируемые, льготные кредиты. То есть для промышленности-то более дешевые деньги есть. Понятно, что надо уметь их взять, и это требует особого уровня зрелости самих промышленников.
Конец монополии

- Что сейчас происходит на мировом рынке редкоземельных металлов?

- После того как Китай построил у себя редкоземельную промышленность, он обрушил цены на мировом рынке РЗМ вообще в ноль и дождался, пока все закроются. Сейчас он действует так: раскачивает цены вверх, начинает продавать в два-три раза дороже и стричь рынок. Один год стрижет рынок, второй, третий… За эти три года во всем мире набирается много юниоров, которые говорят: «Смотрите, какие высокие цены на рынке. Мы на таких ценах заработаем сверхприбыль. Давайте делать проекты. Давайте лицензировать месторождения, готовиться к проектированию и строительству завода». На четвертый год, как только китайцы видят, что запускается много-много юниоров, они говорят: оп, все! И опять роняют рынок, и все эти юниоры, которые подняли деньги инвесторов на фондовых рынках, мгновенно схлопываются. Всё, проекты закрываются, все опять говорят, что при таких ценах строить невыгодно. Китай три-четыре года держит низкие цены, а потом снова начинает ценовое ралли. Это просто, ну скажем так, диктат одной страны, у которой очень далекий горизонт планирования.

- Получается, чтобы нам сейчас сделать технологическую цепочку полного производства редкоземельных металлов, нужно упереться, что называется, рогом, и переждать период низких цен?

- Как только переждем, все будет хорошо.

- Что предпринимают США в этой ситуации?

- Американцы поняли, что с китайцами будут разводиться. Им нужен свой технологический суверенитет. У них есть возможность использовать технологическую экспертизу со всего мира. Они привлекли австралийцев, чтобы те построили им разделительное производство. А в области производства магнитов привлекли японцев.

- Нам нужно их опередить?

- Американцы для своих собственных продуктов строят свою собственную технологическую цепочку. Мы в России для себя должны построить свою. Нам нужно добиться технологического суверенитета сейчас. Вот мы его добьемся и потом будем думать, надо ли нам кого-то догонять и обгонять на мировых рынках. Для нас сейчас это не является приоритетной задачей. Приоритетная задача - насыщение внутреннего рынка.

- Когда такой крупный потребитель, как США, решит для себя проблему редкоземельных металлов, у Китая уменьшится возможность манипулирования рынком и цены на РЗМ будут более справедливыми?

- Я считаю, что да. Соединенные Штаты не смогут выдерживать текущий уровень цен на редкоземельные металлы на своих внутренних рынках. И поэтому у них будут держаться более высокие цены на редкоземельные металлы.

- Они не дадут свои компаниям покупать РЗМ в Китае? И это фактически будет государственное регулирование рынка?

- В общем-то, да. По крайней мере, для критичных компаний.

- Как вариант, они введут высокие пошлины на китайские редкоземы, чтобы их промышленность покупала американские, хоть они и дороже?

- Да. Тут можно посмотреть на соседний рынок, например на рынок магния. В Америке есть свое собственное производство и потребление магния. Они делают алюминиевые сплавы, а из алюминиевых сплавов - самолеты. Есть национальный производитель - Магниевая корпорация Америки. У них есть уровень себестоимости. И он выше, чем китайские продажные цены на магний! Ну и что? Америка ввела стопроцентную ввозную пошлину на магний из Китая со словами «это антидемпинговая пошлина». Ну и заодно, чтобы два раза не ходить, ввели стопроцентную ввозную пошлину на магний из России со словами «антидемпинговая пошлина против страны-агрессора». В результате, в то время как на мировом рынке действуют цены три - три с половиной доллара за килограмм магния, на внутреннем американском рынке цены держатся на уровне девять - двенадцать долларов за килограмм. И американскому производителю, который выпускает 60 тысяч тонн магния, этой цены достаточно, чтобы уверенно чувствовать себя на внутреннем американском рынке.

- А Boeing при этом себя нормально чувствует?

- Нормально. Доля редкоземельных металлов в конечном изделии - доли процента. Даже если этот металл подорожает в разы, в общей стоимости самолета это будет практически незаметно.

- Нашим авиастроителям магний во сколько обходится? В три доллара?

- Да.

- А надо, чтобы в девять?

- Надо… Когда мы будем иметь массовый серийный выпуск самолетов, повышение цены будет проще обсуждать. Сегодня у нас производство первичных материалов в разы больше, чем производство конечных изделий. России надо раскачивать выпуск конечных изделий. Этим сейчас и занято государство. А наша задача как сырьевиков - заблаговременно обеспечить материалы для развития последующих переделов.

Николай Ульянов заместитель главного редактора, редактор отдела промышленности «Монокль»

источник