Разведчица Елена Вавилова откровенно о 10 годах жизни в США. Как американцы относятся к России
Разведчица Елена Вавилова откровенно рассказала о 10 годах жизни в США и как на самом деле американцы относятся к России
Имена многих выдающих разведчиков становятся широко известны чаще в двух случаях: их смерти или шпионского скандала. О судьбе 10 российских агентов-нелегалов, годами успешно работавших в США, мир узнал летом 2010 года в результате предательства полковника разведки Александра Потеева. Штаты выслали россиян на родину.
Некоторым, кто покинул страну еще перед развалом СССР, пришлось заново учиться жить в России. Среди них оказалась и Трейси Ли Энн Фоли, по паспорту - Елена Вавилова. Вместе с супругом Андреем Безруковым, она по кирпичику выстраивала новую жизнь на родине: читала лекции, работала бизнес-консультантом, а затем обратилась к литературе. В январе состоялась премьера сериала «Русские», который снят по мотивам книги Вавиловой «Женщина, которая умеет хранить тайны». О творчестве, работе разведчиком, аресте и любви к родине - она рассказала в интервью KP.RU.
- Почему вы, кадровый разведчик, внезапно обратились к литературе?
- Наша история, в связи с предательством и разоблачением, дала нам второй шанс стать публичными людьми. Нам показалось, что это наш долг - популяризировать профессию разведчика. Может быть, даже увлечь молодых людей. О разведчиках говорят нечасто, а жанр литературы дает возможность что-то рассказать. Чаще всего о работе агентов, в том числе наших, мы узнаем из зарубежных книг и фильмов. Желание показать историю с нашей точки зрения определило мою работу по написанию романов.
- В сериале жизнь героев Антона и Веры, помимо сбора информации, похожа на жизнь агента 007. Так ли это на практике?
- Это немножко утрировано. Для кино нужно больше драматургии. Не всегда происходят яркие события, но они есть. Потому что есть оперативные мероприятия, которые мы должны проводить. Арест был одним из драматических событий. Работа разведчиков-нелегалов больше монотонная и невидимая. Наши герои в целом больше занимаются аналитической работой, сопоставлением фактов, поиском подхода к людям.
- А еще говорят, что работа разведчиков - это романтика.
- Рутины больше, чем романтики. Романтика есть в понимании, что ты делаешь что-то необычное, уникальное. В том, что ты познаешь другие культуры, для тебя открывается менталитет различных наций. Это захватывает.
- Сейчас у вас четыре книги. Две из них - серия про разведчицу в Гонконге. Вы на этом не остановитесь?
- Хотелось бы продолжить. Идея - сделать серию книг «Женщины в разведке». Работа разведчика часто ассоциируется с мужчинами. Но женщины играют большую роль в этой работе. Моим желанием было создать образ нашей современницы.
- Вы считаете, разведка - это все-таки и женская работа?
- Женщины привносят что-то свое. Несмотря на слабости, есть и преимущества. Они больше уделяют внимание психологии и понимают людей иногда тоньше мужчин. Это помогает в работе в паре. Когда мужчина концентрируется на формулировке вопросов, то женщина в это время снимает эмоциональный ответ, реакцию человека. Это необходимо, чтобы потом наметить дальнейшую работу с источником. Тем более, женщине легче познакомиться.
- Вы согласовываете свои книги с бывшим руководством?
Существует внутренняя цензура. Я пишу о том, что я знаю, как я через это проходила и чувствовала. Никаких секретов не раскрываю. Я внимательно выверяю моменты, о которых пишу, чтобы они были раньше где-то упомянуты.
- Ваши коллеги читали книги?
- Коллеги, бывшие сотрудники очень активно интересуются. Обратная связь обычно положительная: хорошо, что есть возможность немножко рассказать людям об этой профессии. Ведь самые обычные люди делают серьезный выбор в своей жизни - служить Родине, - несмотря на лишения и трудности. Иногда есть критика. Кто-то осторожничает и считает, что не нужно рассказывать так много, например, о подготовке.
«РУССКИЙ МЫСЛИТ МАСШТАБОМ»
- За границей вы провели 23 года, работали в Канаде и Франции, 10 лет - в США. За это время с любым человеком происходит культурная ассимиляция. Вы почувствовали в какой-то момент, что вы обамериканились?
- Это была задача номер один. Мы знали, что будем работать в Северной Америке. В Канаде и США очень схожие менталитеты, один язык. Попадая в среду, человек нашей профессии заинтересован в том, чтобы побыстрее обамериканиться. Это была и внутренняя работа, и работа по наблюдению за окружающими, и доработка языка. Нам пришлось много работать со словарем. Что касается менталитета, нужно было привыкнуть к образу жизни простых американцев, понять культурный код, знать, что было в их историческом прошлом, какая у них кухня. Привыкнуть к распорядку дня. Американцы очень рано начинают день. А мы больше европейцы. У нас по вечерам жизнь только начинается. В воспитании детей тоже есть тонкости. Они детям разрешают все. Американцы - люди с собственным мнением. Это прививается с детства. Я пыталась в воспитании своих детей воплощать эти американские правила.
- В чем была самая большая сложность для вас?
- Постоянное оптимистичное настроение американцев, которое нам не свойственно. Русские люди более вдумчивые, спокойные внутри. А у американцев все напоказ, это передается с молоком матери. Мы пытались быть похожими на них в этом. Каждый разведчик имеет легенду - то, что он рассказывает о своем прошлом. Дается два языка, чтобы можно было опереться на другой язык в случае каверзных вопросов. Нас спасало то, что у нас было немножко примеси европейской культуры - французский язык и культура, которые мы изучали параллельно с американской, дали эту возможность. Работая в Америке, мы привлекали многих нашим знанием французской культуры.
- У вас была своя фишка?
- Мы готовились к переезду в США из Франции, где пробыли несколько лет. Мы изучили культуру шампанских вин. Алкоголь - это объединяющий людей способ. Мы организовывали поездки во Францию, привлекали этим молодых студентов. Супруг оказался среди студентов Гарвардского университета. Это было место, где нам нужно было в течение года очень прочно закрепиться и обрасти полезными знакомствами. Там были использованы все наши знания. И это сработало.
- Есть мнение, что глубинная Америка очень похожа на Россию. Так ли это?
- Если говорить об обывателе, который живет в своем мирке, схожесть есть. Это касается того, что мы все хотим заработать деньги, создать комфорт в жизни и семье. Самое основное отличие американцев от нас в том, что у американцев интересы замыкаются на локальном уровне. Их интересуют обычно местные события. О другом с ними говорить сложно. Мало кто из них интересуется тем, что происходит за рубежом. У нас же люди тянутся к этим знаниям. У нас есть масштаб. Человек энциклопедических знаний - это человек советский, и это осталось.
- Есть темы, о которых с американцами лучше не говорить?
- В сериале «Американцы», его создатели вдохновлялись вашей историей, главные герои внутренне ненавидят США. Какие чувства вы испытывали к американцам?
- Любой разведчик должен проникнуться к людям в другой стране. Иначе неприятие будет просматриваться. Разведчику важно проявлять искренность. Мы не используем людей, мы выстраиваем доверительные отношения. То же самое - в отношении к стране. Мы полюбили многие аспекты американской жизни, их деловитость, дисциплинированность, соблюдение закона. Это нужно перенимать, что улучшило бы и жизнь в России. Нелегалы работают везде, но никто не работает против простых людей. Работа разведки сосредоточена на тех людях, которые принимают решения и могли бы нанести ущерб нашей стране. Мы работаем на защиту государства, а не против той страны, в которую нас направляют.
- Есть что-то, по чему вы скучаете в Штатах до сих пор?
- Время от времени мы вспоминаем какие-то продукты, которые мы покупали на завтрак. Вспоминаем места, где жили, например, озеро в Бостоне, бытовой комфорт. В Америке все сделано достаточно удобно. Вспоминаются люди, с которыми мы общались.
- Сохранили вы с ними общение уже после того, как вас рассекретили?
- Это был шок для многих. Несколько человек испугались, сразу отнекивались от связи с нами. Но были и те, для кого мы оставались людьми. Особенно это касалось семей, с которыми мы дружили через детей. И были даже те, кто приезжал в Россию нас навестить, на чемпионат мира по футболу. Для них наша работа не стала препятствием для хорошего человеческого отношения.
Елена Вавилова: "Русские люди более вдумчивые, спокойные внутри. А у американцев все напоказ, это передается с молоком матери".
- В сериале «Русские» героиня Вера Свиблова в какой-то момент обращается к мужу по его настоящему имени. У вас такое бывало?
- У нас было правило - не говорить по-русски, это помогало перевоплотиться и лучше войти в образ. Самое сложное, если мы вдруг слышали русскую речь. А такое бывало. Даже в школе, где учились дети, были русские семьи, которые говорили по-русски. Это сразу поднимало внутри какой-то пласт. После этого иногда было сложно перестроиться.
«НАЗВАТЬ СВОИ ИМЕНА БЫЛО УСЛОВИЕМ ШТАТОВ»
- Когда вас арестовали, как к вам относились сотрудники американских спецслужб?
- Удивительно, но сотрудники ФБР, которые нас арестовывали и проводили первичные беседы, относились к нам с уважением. Даже прозвучала фраза, что мы вас воспринимаем как равных. Давление было в плане того, что они должны были выбить из нас хотя бы первичное признание. Но они понимали, что это невозможно, благодаря предателю они примерно знали наш характер. Мы сказали, что не принимаем никаких обвинений и требуем адвоката.
- Один из тех, кто был задержан вместе с вами, Хуан Хосе Ласаро Фуэнтес (Михаил Васенков), который долгое время работал во внешней разведке, по одной из версий, назвал свое настоящее имя после избиений, по другой - когда предъявили досье на него. Вас вынудили назвать ваше настоящее имя?
- Те моменты, которые были описаны журналистами о Герое Советского Союза Васенкове, не соответствуют действительности. Никакого избиения не было, с ним обращались так же корректно, как и с нами. Мы все назвали свои имена только после того, как к нам обратился наш куратор, который специально прибыл в Америку. Он сказал, что это условие, которое выдвинули американцы для обмена. Перед судом мы получили записки, на которых было написано дословно, что нужно было сказать. Иначе бы нас не отпустили. Даже находясь в тюрьме, мы не с самого начала понимали, что произошло. И внутренне мы винили себя, искали причину, по которой нас заподозрили. Это тяжелое ощущение для любого нелегала - провалиться по собственной вине.
- Как долго вы привыкали к новым условиям по возвращению?
- Это заняло года два. Надо было обустроиться, получить документы, которых у нас не было. Дети переехали с нами и оказались в незнакомой культуре без знания языка. Нам нужно было сделать для них все необходимое, чтобы они чувствовали себя комфортно. Сначала мы даже не могли хорошо говорить по-русски, нужно было привыкнуть. У нас не было круга общения. Но тут нам помог опыт работы с людьми за рубежом. И мы это смогли в ускоренном темпе сделать.
- Вы чувствуете себя в безопасности, находясь на родине?
- Конечно, потому что мы на родной земле. Но внимательность и постоянный анализ того, что происходит вокруг, у нас сохранились. Это внутренняя установка, привычка, от которой трудно отказаться. Находясь в любой ситуации, мы оцениваем ее с точки зрения безопасности. Но жить в постоянном страхе не стоит.
WWW.KP.RU: https://www.kp.ru/daily/27457/4711943/