12 ноября 1940. Начался визит Молотова в Берлин по приглашению Риббентропа. Что произошло 13-го?
13 ноября 1940 года. Председатель советского правительства и нарком иностранных дел СССР Вячеслав Молотов пожимает руку рейсхфюреру СС Генриху Гиммлеру во время государственного визита в Берлин.
13 ноября 1940 года Глава советской делегации Вячеслав Молотов встречается в Берлине с Адольфом Гитлером.
(окончание. Начало https://pismadljaliz.livejournal.com/4925015.html) На следующий день - 13 ноября - в первой половине дня Молотов провел переговоры с рейхсмаршалом авиации Германом Герингом, заместителем Гитлера по партии Рудольфом Гессом и послом в Москве фон Шуленбургом. А дальше он отправился на мероприятие, о котором официальное объявление говорило так: «Фюрер и рейхсканцлер приглашает председателя Совета народных комиссаров СССР и народного комиссара иностранных дел СССР господина Молотова на завтрак в среду 13 ноября 1940 года в 14 часов. Дом фюрера и рейхсканцлера. Вильгельмштрассе, 77».
В ходе второй беседы с Гитлером, продолжавшейся три с половиной часа, вновь обозначился уже накануне переговорный тупик: Гитлер вновь отвергал все советские претензии и повторял абстрактные геополитические формулы. В итоге все свелось к перепалке, в которой особым пунктом стала Финляндия.
Вечером в советском посольстве состоялся прием, на который не явился приглашенный туда Гитлер. Прием прервался бомбардировкой Берлина, и Риббентроп пригласил Молотова в свое бомбоубежище. Там он поделился, своими, как он выразился, «сырыми мыслями» о будущем мироустройстве. Они сводились к тому, что вместо Тройственного пакта заключается Четверной с участием СССР, стороны договариваются о разделе сфер влияния, они также не должны поддерживать группировки, направленные против одной из них. Соглашение должно иметь срок десять лет.
Председатель советского правительства и нарком иностранных дел СССР Вячеслав Молотов в Берлине: слева - Молотов, советник посольства Густав Хильгер и Адольф Гитлер в рейхсканцелярии. 13 ноября 1940.
Кроме того, Риббентроп предлагал приложить к соглашению два секретных протокола. Первый - о разделении сфер влияния: Германия получает Среднюю Африку, Италия - Северо-Восточную и Северную Африке, Японии предлагается территория южнее Маньчжоу-Го и Японских островов, а СССР - зона вокруг Индийского океана. Второй протокол был о замене Конвенции Монтрё (Convention de Montreux) иным документом, устанавливающим советскую монополию на проход военных кораблей через проливы.
Молотов не дал определенного ответа и утром 14 ноября отбыл в Москву. Ответ был дан в ходе беседы Молотова с Шуленбургом 25 ноября и состоял в том, что СССР согласен присоединиться к пакту трех, если германские войска будут выведены из Финляндии, Япония откажется от концессий на Северном Сахалине на основе компенсации, СССР и Болгария заключат пакт и будет создана военно-морская база СССР в районе Босфора и Дарданелл, а сама зона влияния СССР будет признана южнее Баку и Батуми. Все этим договоренности предлагалось закрепить секретными протоколами. Ответа из Берлина не последовало.
Что же стояло за всеми этими событиями?
Фактически германское руководство пыталось создать ситуацию международной изоляции СССР с непредсказуемыми последствиями. Если бы Москва согласилась присоединиться к Тройственному пакту, то она оказывалась бы автоматически врагом Великобритании со всеми вытекающими последствиями, а вот получаемые ей дивиденды были весьма сомнительны. Зона влияния в районе Персидского залива и Аравийского моря - это общие слова. Более того, за эту зону пришлось бы немедленно начинать конфликт с той же Британией. При этом Германия торпедировала все инициативы СССР по Финляндии, которая уже находилась в зоне советского влияния.
«Сырые мысли» Риббентропа, который, судя по всему, и был автором всей комбинации с приглашением Молотова в Берлин, на самом деле были мыслями лукавыми. Под видом союза с СССР предлагалась геополитическая авантюра, в ходе которой СССР сразу же оказывался в серии ненужных конфликтов, а искренность новоиспеченных партнеров по коалиции (в первую очередь, Берлина и Токио) была крайне сомнительна.
Можно ли расценивать визит Молотова как неудачу? С формальной точки зрения - да, так как советский нарком не добился никаких конкретных результатов в Берлине. Однако сама ситуация того визита была такова, что советскому руководству приходилось выбирать между плохими вариантами различной степени. Чем было плохо присоединение к гитлеровским инициативам - сказано выше. Но не менее плох был и вариант с решительным и открытым отказом. Ведь тогда советско-германский конфликт начинался почти немедленно.
Советская сторона соблюла все формы «вежливого отказа»: она сначала задала вопросы о выполнении уже заключенных договоренностей, а потом потребовала уточнения и конкретизации новых германских инициатив. По характеру ответов было понятно, что советско-германский разрыв и, как следствие, военный конфликт - неизбежны. И являются лишь вопросом времени.
Следует признать, что советское руководство не слишком рационально воспользовалось отпущенным до нападения нацистской Германии временем. Однако рисовать Молотова как человека, который то ли пытался в последний момент угодить Гитлеру, то ли обмануть его, нельзя. Как нельзя изображать в этой истории «дипломата от фюрера» Риббентропа «голубем мира». Распределение ролей в этом акте исторической драмы слишком очевидно, и не нуждается в мифотворцах.
(с) Автор: Всеволод ВЛАДИМИРОВ