ЛЕТОПИСЬ KALAKAZO: "ВПЕРЕДИ ПЛАНЕТЫ ВСЕЙ"...
ЛЕТОПИСЬ kalakazo
книга вторая
"Золотой треугольник" (2015)
Эссе из цикла "Северна Ривьера - Мариоки":
«ВПЕРЕДИ ПЛАНЕТЫ ВСЕЙ
На том же кладбИщи
люблю постоять у надгробного валуна
на могиле Марии Крестовской.
https://kalakazo-archiv.livejournal.com/14142.html
В конце в 60-х
исчезло её скульптурное подобие,
сидевшее на этом камне
и печально всматривавшееся в морские дали,
а чуть раньше - бронзовый медвежонок,
приютившийся у её ног.
Несколько позже валун сумели
раздолбать и раздвинуть,
чтоб подкопаться
"в поисках сокровищ"
уже и под него...
И так уж получилось,
что тема дамского "эмансипизма" в России
была мне когда-то близкой,
и я своих учениц всё подначивал
написать её историю.
В чём в чём,
но как и в истории политического терроризма,
так и в расковыривании могил
собственных же предков,
мы и здесь были ведь
впереди планеты всей.
Достоевский в "Дневнике писателя"
как-то даже обронил, что
именно у нас и настанут те самые
апокалипсныя времена,
когда женщина одна (без сопровождения)
станет появляться на улице
и даже самостоятельно сидеть в ресторациях(!!!).
И как ни ёрничали
Щедрин или Лесков
над стриженными под скобу
и курящими пахитоски
курсистками,
но мы были первыми,
кто даму научил стрелять в градоначальников,
а уже в совковые времена -
добиться равенства в переноске шпал
и замесе цементу.
Так и отпечатлелись в моей памяти
студентки Щукинского,
каких на очередной комсомольской стройке
поставили "утюжить" - разравнивать асфальт,
и где наманикюренная и
вся в продуманном "рабочем" прикиде -
ныне "народная" - девица,
попозировав минут двадцать,
внезапу выкрикнула:
"Так помогите же кто-нибудь!"
Европейский двадцатый век,
с завистью поглядывая на эСэСэСэРию,
до дыр зачитывал не романы Льва Николаевича
или Фёдора Михайловича,
а как уже руководство к действию:
"Что делать",
"Цемент" Гладкова
и "Время вперёд" Валентина Катаева.
А в начале был
(конечно, писаный на французском)
"Дневник" Марии Башкирцевой -
двадцатитрехлетней, умершей от чахотки в Париже,
русской художницы,
из-за кощунственного богоборчества
так до конца и не переведённый на русский.
И ещё - четырёхтомник дочери Всеволода Крестовского, Марии,
про мятущуюся женскую душу,
родившуюся в малосимпатичную эпоху
да ещё на беду - женщиной...
Если я не ошибаюсь,
после революции она уже не переиздавалась
и оказался неизданным даже её последнее - "Дневник".
В то время как в соседней Швеции или Финляндии
издано всё, что вышло из-под её пера,
вплоть до маргиналий,
писаных ею
на полях
прочитанных книг...»
https://kalakazo.livejournal.com/92419.html
https://www.liveinternet.ru/photo/kalakazo/post13935277/
https://kalakazo-archiv.livejournal.com/14142.html
.
книга вторая
"Золотой треугольник" (2015)
Эссе из цикла "Северна Ривьера - Мариоки":
«ВПЕРЕДИ ПЛАНЕТЫ ВСЕЙ
На том же кладбИщи
люблю постоять у надгробного валуна
на могиле Марии Крестовской.
https://kalakazo-archiv.livejournal.com/14142.html
В конце в 60-х
исчезло её скульптурное подобие,
сидевшее на этом камне
и печально всматривавшееся в морские дали,
а чуть раньше - бронзовый медвежонок,
приютившийся у её ног.
Несколько позже валун сумели
раздолбать и раздвинуть,
чтоб подкопаться
"в поисках сокровищ"
уже и под него...
И так уж получилось,
что тема дамского "эмансипизма" в России
была мне когда-то близкой,
и я своих учениц всё подначивал
написать её историю.
В чём в чём,
но как и в истории политического терроризма,
так и в расковыривании могил
собственных же предков,
мы и здесь были ведь
впереди планеты всей.
Достоевский в "Дневнике писателя"
как-то даже обронил, что
именно у нас и настанут те самые
апокалипсныя времена,
когда женщина одна (без сопровождения)
станет появляться на улице
и даже самостоятельно сидеть в ресторациях(!!!).
И как ни ёрничали
Щедрин или Лесков
над стриженными под скобу
и курящими пахитоски
курсистками,
но мы были первыми,
кто даму научил стрелять в градоначальников,
а уже в совковые времена -
добиться равенства в переноске шпал
и замесе цементу.
Так и отпечатлелись в моей памяти
студентки Щукинского,
каких на очередной комсомольской стройке
поставили "утюжить" - разравнивать асфальт,
и где наманикюренная и
вся в продуманном "рабочем" прикиде -
ныне "народная" - девица,
попозировав минут двадцать,
внезапу выкрикнула:
"Так помогите же кто-нибудь!"
Европейский двадцатый век,
с завистью поглядывая на эСэСэСэРию,
до дыр зачитывал не романы Льва Николаевича
или Фёдора Михайловича,
а как уже руководство к действию:
"Что делать",
"Цемент" Гладкова
и "Время вперёд" Валентина Катаева.
А в начале был
(конечно, писаный на французском)
"Дневник" Марии Башкирцевой -
двадцатитрехлетней, умершей от чахотки в Париже,
русской художницы,
из-за кощунственного богоборчества
так до конца и не переведённый на русский.
И ещё - четырёхтомник дочери Всеволода Крестовского, Марии,
про мятущуюся женскую душу,
родившуюся в малосимпатичную эпоху
да ещё на беду - женщиной...
Если я не ошибаюсь,
после революции она уже не переиздавалась
и оказался неизданным даже её последнее - "Дневник".
В то время как в соседней Швеции или Финляндии
издано всё, что вышло из-под её пера,
вплоть до маргиналий,
писаных ею
на полях
прочитанных книг...»
https://kalakazo.livejournal.com/92419.html
https://www.liveinternet.ru/photo/kalakazo/post13935277/
https://kalakazo-archiv.livejournal.com/14142.html
.