СИСТЕМА ОДНОПОЛЯРНОГО ПРАВОСЛАВИЯ
Дмитрий Данилов
4 февраля 2010 г.
Будет всё, будут все,
Отблеск солнечный в росе,
Изменения в законах,
Бог веселый на иконах,
Процветание на долгие года,
Только нас уже не будет никогда!
Борис Усов
На наших глазах в РПЦ выстраивается система «однополярного православия», которая при всех призывах к церковному единству и соборности, делает все, чтобы эти проявления подлинного церковного духа оставались виртуальными. На Церковь опускается новый железный занавес, который четко разделяет две правды - церковного официоза и церковной реальности
Прошел год с момента избрания на Поместном Соборе Русской Православной Церкви и интронизации нового предстоятеля РПЦ, которым вполне ожидаемо для многих стал митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (Гундяев). С 1 февраля 2009 года Русская Церковь вступила в совершенно новый период своей современной истории. Впервые со времен обновленческого раскола 20-30-х годов прошлого столетия власть в Церкви открыто перешла в руки либерально-модернистского меньшинства с одновременным крушением всей негласной и зыбкой системы сдержек и противовесов между либеральным и консервативным крылом РПЦ, выстроенной во времена Алексия II.
Церковный официоз, как и полагается, к первому патриаршему юбилею вовсю раструбил о произошедших за истекший год «судьбоносных переменах и достижениях», связываемых с именем нового предстоятеля. Согласно ему, патриарх Кирилл «пробил» воссоздание института военного духовенства в российской армии, преподавания основ православной культуры в школах, а также передачи религиозным организациям ранее изъятого большевиками имущества Церкви. К Церкви, мол, повысился интерес - ведь ее представляет такой «динамичный» предстоятель.
Однако количество возмутительных скандалов, произошедших за этот год и случаев клинической русофобии из уст представителей РПЦ, показывают совсем иной «интерес» и иные тенденции развития церковной жизни, которые обнадеживающими, увы, не назовешь.
Про кульбиты виднейшего апостата современной РПЦ - протодиакона Андрея Кураева, уже сказано столько всего в последнее время, что можно лишний раз и не говорить. Но как понимать вызывающие заявления самого патриарха Кирилла?
«Мы принимаем любой выбор человека, в том числе в сфере сексуальной ориентации, это личное дело человека», - сказал первосвятитель РПЦ на встрече с генеральным секретарем Совета Европы Турбьерном Ягландом 23 декабря 2009 года.
«Совершающийся грех не должен наказываться... Поэтому мы периодически выступали и выступаем против любой дискриминации людей нетрадиционной сексуальной ориентации», - заявил тогда патриарх Кирилл.
Что это, если не пощечина чувствам всех русских верующих? Как понимать значение слов о том, что «грех не должен наказываться»? Это значит: воруй, убивай? Прямо как в песне перспективных миссионерок из группы «ВИА-гра»: «Наказаний больше нет!». Вот только помнят ли при этом авторы идеи «ненаказуемого греха» о Божьем наказании?
Другой, не менее масштабный скандал произошел на Святках. Студент Русской Духовной Семинарии во Франции Андрей Серебрич написал открытое письмо, в котором привел многочисленные факты почти нескрываемого со стороны церковных властей окатоличивания русских студентов во Франции и заявил о своем уходе из этого учреждения по зову православной совести. Серебрич рассказал, что на уроках догматического богословия отцы из ведомства ОВЦС учили о том, что «вообще нет разницы, как читать Символ веры - с filioque или без», что их заставляли принимать благословение от католических священников, а также работать в праздник Рождества Христова вместе с католиками. «Письмо Серебрича» мгновенно вызвало большой резонанс в православном сообществе Рунета. Впрочем, реакция от официальных церковных властей, как и всегда - многозначительное молчание.
Однако другой недавний факт бьет все рекорды по уровню кощунства и запредельного цинизма священноначалия РПЦ по отношению к святыням. 19 декабря 2009 года в Свято-Даниловом монастыре состоялось учреждение новой общественной организации - «Защитников православных христиан имени святого князя Димитрия Донского». В открытии учредительного съезда приняли участие представители ряда российских регионов, представители Русской Православной Церкви, МВД РФ, зарубежные гости.
«Работа под руководством Русской Православной Церкви, а так же служение ей и защита интересов Русской Православной Церкви и Православия в мире - в этом корень и смысл существования Организации в России», - заявил на открытии съезда председатель новой общественной организации известный адвокат Игорь Трунов, который является по совместительству «Командором» и «Великим Офицером» т.н. «Суверенного Воинского Ордена Храма Иерусалимского». Проще говоря - масонского ордена тамплиеров.
По словам Трунова, общественная организация «Защитников православных христиан имени святого князя Димитрия Донского» ставит перед собой ряд задач, в числе которых - «квалифицированная юридическая помощь Русской Православной Церкви, осуществление благотворительной деятельности, привлечение добровольных пожертвований на восстановление православных святынь, участие в воспитании подрастающего поколения, помощь и реализация совместных программ Церкви со спецслужбами и правоохранительными органами».
На торжественном мероприятии «православные тамплиеры» сидели в своих традиционных масонских мантиях с красными крестами. Такое знаковое и громкое мероприятие должно было найти свое отражение в официальных СМИ Патриархии, но ни слова об этом событии обнаружить не удалось.
Информация и об этом мероприятии появилась в СМИ самих масонов и на сайте «Интерфакса». Сомневаться в ее достоверности нет причин, т.к. их сообщения подтверждаются многочисленными фото, в том числе и вместе со священниками РПЦ. К тому же, никаких опровержений случившемуся мы так и не увидели. Кроме того, патриарх Кирилл во внимание к трудам во укрепление духовно-нравственных основ служения Отечеству наградил орденами РПЦ МП руководство организации-ордена тамплиеров Трунова И.Л., Айвар Л.К., Ситковского А.Л. (полковник милиции, замначальника ВНИИ МВД РФ по научной работе).
Возникает простой вопрос: кому нужна такая «работа под руководством Русской Православной Церкви» и не находится ли само руководство РПЦ, в свою очередь, под чьим-нибудь «руководством»?
Впрочем, многие ждали от первого года патриаршества Кирилла начала радикальных реформ в жизни Церкви: структурно-институциональных, кадровых и даже духовно-канонических. Однако за истекший год были отмечены лишь некоторые, пока лишь частичные контуры реформ, а сам патриарх Кирилл пока не спешит начинать эти реформы и при каждом любом случае открещивается от необходимости что-либо «реформировать» в радикальном ключе. Хотя по произошедшим изменениям уже можно сделать первые выводы о грядущих переменах в жизни всей Церкви и некоторых их «общих знаменателях».
Особо следует отметить одно основное изменение. На смену предыдущей эпохе с ее «цветущей сложностью» самых разнообразных мнений и течений в Церкви, которые свободно проявлялись, и при всех расхождениях были едины в одном - в единодушном признании отеческого авторитета Святейшего Патриарха, сейчас приходит совершенно противоположная модель внутрицерковных взаимоотношений. На наших глазах постепенно выстраивается «однополярное православие», которое при всех призывах к церковному единству, открытости и соборности, делает все, чтобы эти естественные проявления подлинного церковного духа оставались виртуальными. В этой новой системе негласное уважение мнения консервативного большинства неизбежно уходит в историю, а само это большинство все больше загоняется в гигантское внутрицерковное гетто без права полноценного участия в активной общецерковной жизни, без права голоса и права на отстаивание позиции, отличной от идеологической линии церковного официоза.
Какие же магистральные пути эволюции церковного организма прослеживаются уже сейчас? О становлении новой эпохи «однополярного православия» в России, на наш взгляд, свидетельствуют следующие тревожные признаки.
Необратимый характер приняла узурпация и дальнейшее нивелирование соборных прав православных верующих путем узурпации функций и самого формата Поместного Собора РПЦ бюрократическими механизмами Архиерейского Собора РПЦ и параллельными околоцерковными структурами. Мы видим, что на прошедшем в прошлом году Поместном Соборе, кроме темы избрания нового патриарха ни одна проблема жизни Русской Церкви не была поднята, как будто подобных проблем не существует вовсе. Вместе с этим сам механизм делегирования фактически был узурпирован церковной бюрократией, из-за чего соборные права большинства чад РПЦ оказались грубо попранными, а сами они оказались выключенными из сколько-нибудь серьезного обсуждения церковных проблем, не говоря уже о реальном влиянии на механизм принятия соборных решений. Никто из первых лиц Церкви ни разу за этот год так и не обмолвился хотя бы о гипотетических сроках созыва Поместного Собора. В недавнем Докладе Святейшего Патриарха Кирилла на Архиерейском cовещании 2 февраля 2010 года сама эта возможность даже не обсуждается.
«Необходимо в полной мере использовать возможности, предоставляемые соборным устроением церковной жизни - Архиерейские Соборы и заседания Священного Синода (здесь и далее выделено мной - Д.Д.) - для обсуждения вопросов, волнующих совесть верующих. Важную вспомогательную роль в обеспечении работы этих церковных органов могут играть конференции и круглые столы по внутрицерковным проблемам и ведение дискуссий в православных средствах массовой информации», - считает патриарх.
Таким образом, становится ясно, что в сознании священноначалия РПЦ соборное устроение церковной жизни заключается в исправном функционировании структур и институтов высшей церковной бюрократии, на которые простым смертным повлиять канонически невозможно. Несмотря на неоднократные признания ныне действующего патриарха о стремлении вернуться к соборным нормам Поместного Собора 1917-1918 годов, ничего этого не происходит. В действующей схеме роль Поместного Собора сводится лишь к исключительному церковному электоральному механизму - аналогичному анклаву кардиналов перед выбором нового папы Римского. В то же время лакуну «соборной жизни» по мнению патриарха должны успешно заменять (и уже заменяют!) ее организационные симулякры - конференции, круглые столы и прочее «соборное обсуждение», успешно имитирующее участие православных верующих в решении самых насущных и острых проблем в жизни Церкви. Наиболее характерный пример - т.н. «Всемирный Русский Народный Собор», по мысли ныне действующего патриарха, являющегося основным «общественным» соборным представительством Русской Церкви, а де-факто - имитирующего функции Поместного Собора. Итог, как и воз в известной русской поговорке - очевиден. Волнуюшие совесть верующих вопросы и их проблемы в нынешней системе их официального проявления на соборном уровне остаются на том же месте, где они были и год назад, и десять лет назад.
Почему так происходит? Помимо ментальности нынешних церковных вождей, есть еще одно объяснение - складывающаяся за последнее десятилетие политическая ситуация в стране заставляет Церковь не только определяться в своих взаимоотношениях с властью, но и максимально четко делать свой политический выбор. Если раньше Русская Православная Церковь подчеркивала свое отделение от государства, но говорила о «симфонии» с ним, оставаясь его устойчивым «моральным союзником», то в нынешних условиях, особенно в эпоху глобального кризиса, поддержка Церкви все больше носит конкретный политический характер. Из «Церкви молчащей» РПЦ превращается в «Церковь оправдывающую» - причем, прямо оправдывающую любые проявления государственной политики.
«Власть впервые за несколько десятилетий повернулась лицом к своим гражданам и говорит: давайте вместе работать по целому ряду важных направлений, связанных с воспитанием, преодолением общественных недугов. Так и давайте работать вместе. При этом сохраняя тот конституционный принцип, который существует: Церковь не вмешивается в дела государства, а государство не вмешивается в дела Церкви», - сказал патриарх в интервью программе «Воскресное время» на Первом канале накануне годовщины своей интронизации. А на декабрьской встрече с московским духовенством Его Святейшество выразился еще определеннее :
«Последние годы государственная власть прилагает немалые усилия для повышения уровня жизни в нашей стране. При этом очень важно, чтобы экономическая политика органично принималась народом, ибо без этого она не будет по-настоящему эффективна. В этой связи весьма положительно были восприняты людьми, особенно малоимущими, изменения в пенсионном обеспечении».
Складывается такое впечатление, что либо патриарх Кирилл совершенно не знает жизни народа, реального положения дел и подлинного отношения людей к «немалым усилиям» по повышению уровня их жизни, либо откровенно и сознательно лукавит, используя авторитет Церкви в качестве необходимого Кремлю социального механизма по нейтрализации брожения протестных токов в обществе, заметим - абсолютно справедливых. Да, происходит повышение пенсий и т.н. «валоризация». Но вместе с этим рост цен, тарифов ЖКХ, транспортных тарифов, с которым сталкиваются простые люди, сводит на нет всю «заботу» правительства РФ. В результате обычный человек снова оказывается в «минусе», а пресловутое «повышение пенсий» служит всего лишь фиговым листком и очередной социальной «операцией прикрытия» безнаказанности олигархического капитала и тесно связанных с ним государственных чиновников. Мы все в итоге наблюдаем почти абсурдную ситуацию: те памятные страшилки из советских учебников истории, в которых Церковь была представлена институтом, полностью обслуживающим эксплуататорские классы и выполняющим особые функции по морально-идеологическому обоснованию справедливости творящегося вокруг беззакония с помощью своего духовного авторитета, становятся жуткой реальностью наших дней.
Отсюда еще один планомерный симптом - политизация самого голоса Церкви, политическое прочтение любых шагов ее активности, причем, как светскими, так и православными людьми. При этом одновременно происходит релятивизация и умаление собственно духовного свидетельства Церкви. Активность Церкви, ее «динамизм», ее «наступление» в современном российском обществе все больше видится именно как наступление и присутствие ее структурных подразделений, а не примеров и образа преображения человеческой жизни. Обязательства духовного наполнения общецерковной «миссии» все больше видятся как неудобный балласт, нужный для моральной ссылки необходимости самой активности, от которого в силу ряда объективных причин невозможно отказаться. Но зато который запросто можно игнорировать, как некую второстепенную «жантильность».
Например, в вопросах относительно роли И.В. Сталина в нашей истории, верхушка РПЦ заняла крайне политизированную точку зрения, не взирая на то, что даже в самых острых вопросах она должна вроде бы быть «вне политики». Тем более, что среди церковных чад есть множество людей, уважительно относящихся к Сталину, а в обществе идут довольно бурные дискуссии на этот счет, в которых часто историческая правда, подкрепленная весом документальных свидетельств, оказывается далеко не такой черно-белой, какой она видится глашатаям ОВЦС и пресс-службе Московской Патриархии. Не менее политизированными оказываются возмутительные попытки целого ряда иереев РПЦ очернить русский народ, его национальное самосознание и его историю, прославить предателей, вроде генерала А.Власова и т.д. Тот факт, что все эти проявления никак не одергиваются священноначалием, а наоборот - это открыто потакается, свидетельствует о том, что РПЦ выполняет определенный социальный и политический заказ, используя подчас метод самых грязных политтехнологий.
Еще один повсеместный и, увы, далеко не новый синдром, охвативший сегодня всю структуру РПЦ - это тотальная монетизация всех церковных связей, не относящихся к непосредственно литургической стороне. Деньги сегодня определяют все и в Церкви, точнее - рентабельность приходов, должностей и служений, а также отношения между Москвой и епархиями. Хуже всего, что при этом происходит и тотальная монетизация сознания: епископ или батюшка, который не способен собрать определенную сумму денег, чтобы отослать «наверх», неизбежно выводится на периферию церковной активности и влияния. Вот что говорит сам патриарх в своем докладе Архиерейскому Собору 2 февраля 2010 года:
«Нам необходимо сделать пастырскую, миссионерскую, административную деятельность более системной и более эффективной. При этом сразу подчеркну: работа по многократно выверенной схеме, без сердечной молитвы, без любви, без горения духом, заранее обрекает такую деятельность на провал. И к тому следует стремиться и этого не оставлять. Без веры, любви и молитвы самая правильная форма будет пуста. Но и без надлежащей формы доброе содержание, скорее всего, не принесет достаточного плода».
Фактически патриарх Кирилл призывает священников одновременно и эффективно «духа не угашать» и оптимизировано копеечку зарабатывать, забывая, что в нашем мире все равно, по слову Агнца о двух господах, чем-то одним придется пожертвовать. При этом от священников нынче требуется не «пещься о столах», а больше внимания уделять пастырской работе, как будто большинство из них занимаются «излишними попечениями» от излишне хорошей жизни. Но ведь при этом Чистый переулок сам требует от приходов и епархий все больше денег, жалуясь, что огромные суммы не доходят до «центральной кассы» (понятное дело - часто они «зависают» у епископов, не стремящихся делиться с Москвой всеми «барышами»). А крайними в этой ситуации снова оказываются приходы, которых обложили дополнительным церковным налогом. Одного моего знакомого настоятеля небольшого сельского прихода из епархии уже озадачили поиском «лишних» 30 тысяч рублей, что для такого прихода - сумма немалая.
К тому же патриарх отныне требует «реагировать на современные потребности Церкви» и вводить в штат прихода социального работника, педагога-катехизатора и молодежного руководителя с полноценной заработной платой. Пожелание, конечно, благое. Но не каждый приход себе может позволить увеличивать свои штаты - ведь о конкретной финансовой помощи этой, без сомнения, крупномасштабной программы, предстоятель РПЦ ничего не сказал. Правда, патриарх Кирилл считает, что необходимо продумать такую финансовую систему, когда «схемы средства с богатых городских приходов будут грамотно перераспределяться», поскольку «богатый приход - это не средство для «кормления» настоятеля и клира этого прихода, а источник финансирования всей епархии и отчислений на общецерковные нужды». Но насколько такой, пока лишь гипотетический «общецерковный социализм» в реальности уживется с «диким» и уже действующим вовсю «общецерковным капитализмом» - вопрос более, чем открытый.
Но если тема церковных денежных потоков и «зажравшихся попов в мерседесах» пока еще вызывает у обычных людей отмашку с ухмылкой и горькую оскомину, как от ставшего уже традиционным фольклора церковной жизни, то в нынешних реалиях наметились ряд тем, поопасней и посерьезней. И одну из них можно назвать ставшим вполне реальным развитием в РПЦ механизмов тоталитарно-идеологического контроля за верующими. В складывающейся системе «однополярного православия» это проявляется в абсолютизации голоса и веса церковного официоза - синодальных отделов, СМИ, курируемых общественных организаций, а также в негласной кампании по сознательному игнорированию или травле «неблагонадежных» или просто любой «альтернативной позиции» в общецерковном медиа-поле, но и не только в нем. Уже готов заработать на «полную катушку» церковный суд со всеми вытекающими. И это вполне объяснимо. Система избавляется от любых попыток угрозы ее всевластию и в данном отношении иезуитские политтехнологии по установлению тоталитарного, прежде всего - информационного контроля за сознанием верующих для нее востребованы и допустимы.
За примерами попыток подобного тоталитарного идеологического контроля далеко ходить не стоит. Патриарх Кирилл накануне годовщины своей интронизации постановил необходимым обязательное рецензирование Издательским советом Русской Православной Церкви, с последующим присвоением соответствующих грифов, всех изданий, предназначенных для распространения через церковную систему, а также обязательность представления продукции епархиальных, монастырских и приходских издательств в Издательский совет после получения разрешения от правящего архиерея. О свободе церковной прессы отныне можно забыть - без грифа церковной цензуры ни один приходской вестник, не говоря уже о более солидных изданиях, в церковных лавках распространяться не может. Издавать материалы по благословению викарных архиереев или архиереев, находящихся на покое, а также клириков и игумений, да и самих правящих архиереев без данного грифа теперь нельзя.
Конечно, эта мера формально рассчитана на вполне востребованную и давно назревшую задачу - остановить поток псевдоправославной полу-оккультной сомнительной литературы, благославляемой всяческими «младостарцами». Но, положа руку на сердце, нужно признать, что сам процент данной литературы, хоть и попадается на церковных прилавках, все же не так значителен и уж явно не соразмерен принятым контрмерам. Цель здесь иная - установить полное информационное господство и убрать с церковных лавок более серьезных конкурентов «одномерной реальности» церковного официоза, которые могут нести совсем иную правду, совсем иную «информационную картину дня», с «оккультным мракобесием» не имеющей ничего общего, и поэтому особо неугодную нынешним церковным властям. Речь, разумеется, не о какой-то «оппозиционной прессе», а просто о тех газетах и журналах, на страницах которых простые люди еще могут высказывать свое мнение, включая возмущение происходящим вокруг.
Но самая страшная, и, к сожалению, далеко идущая тенденция «однополярного православия» - это стремление со стороны нео-обновленческой верхушки РПЦ изменить массовое сознание русских православных людей. Для цели «вытравливания неправильного православия» задействованы все доступные методы и механизмы - на всем фронте церковной активности. Одна из их задач - унификация мировоззрения современного православного человека, а также дерусификация его национально-духовной идентичности, приспособление его духовных требований и запросов к стандартам постоянно меняющегося мира. Именно поэтому в РПЦ сегодня с таким трепетом относятся к воспитательному процессу в сфере духовного образования и работы с молодежью. Семинарии и духовные академии с их сегодняшней удушливой схоластической атмосферой уже штампуют молодых манкуртов с отформатированной верой - послушных и управляемых православных биороботов, беззаветно преданных патриарху Кириллу и Священному Синоду РПЦ. Правда, «инерция 90-х» в Церкви с их великим наследием, призывающим думать нестандартно и при этом думать самому, пока еще сопротивляется этим апостасийным процессам.
Однако, нет никакого сомнения, что пройдет еще лет 15-20 и этот конвейер выпустит столько «правильных пастырей» и «правильных катехизаторов», что массовое православное сознание будут во многом определять уже они - «дети патриарха Кирилла». И уже сам предстоятель РПЦ в своем докладе Архиерейскому собору определяет основные направления процесса, приводя примеры наиболее «качественной работы с молодежью»:
«В сфере подготовки православных молодежных лидеров весьма важен опыт московского Данилова монастыря и Патриаршего молодежного центра при нем, - указывает патриарх Кирилл, намекая на деятельность небезызвестного апостата, модерниста и русофоба игумена Петра (Мещеринова). - В Центре достаточно давно действует Школа молодежного служения, которая в течение двух лет готовит молодых людей к делу катехизации, социальному служению, начальной миссионерской работе, преподаванию православной культуры. В Патриаршем центре в начале текущего учебного года впервые открыто учебное направление «организация молодежного служения на приходе». Убежден, что эта инициатива не должна остаться без внимания в епархиях».
«Хотел бы отметить одну важную концептуальную идею, которую в своей работе реализует Патриарший молодежный центр. Наше время - время утраты традиции, время нравственного релятивизма. В этих условиях формы и методы православного просвещения, в которых служитель Церкви выступает как учитель, знающий истину, эффективны в очень редких случаях. Человек, в особенности молодой, сегодня все чаще стремится сбросить с себя «предрассудки» и «стереотипы». Поэтому ненавязчивая передача веры, осторожное, чуткое и предельно терпимое отношение к человеку - это залог успеха в деле церковного просвещения».
И далее - о молодежном миссионерском служении:
«Юноша или девушка, занимающиеся молодежным служением, должны помогать людям двигаться к Богу независимо от того, достигли они сами вершин духовного совершенства или нет».
Что это, если не профанация самой идеи миссии, самой идеи веры? Технология одерживает верх над образом, количество - над качеством, назойливый энтузиазм - над опытом и рассудительностью. Я не буду говорить лишний раз, кто такой о.Петр (Мещеринов) и каковы его взгляды - это всем и так более, чем хорошо известно. И вряд ли стоит напоминать, что именно говорили Св. Отцы об опасности доверять учительство новоначальным. Как же иначе назвать новую эпоху в Церкви, как не эпоху сплошной апостасии, если ее, бывшие некогда частными тенденции, становятся сегодня общецерковным мэйнстримом?
Как бы то ни было - Церковь сегодня, несмотря на все призывы ее руководства к единству, снова разделяется - не в последнюю очередь благодаря проводимой политике священноначалия. Несмотря на множество русских людей, которые рады и готовы послужить Церкви не за страх, но за совесть, ей они оказываются не нужны, а востребованы не в меру активные подонки и лицемеры всех мастей, на которых печати негде ставить (кроме одной, но она будет после). Сегодня на Церковь внешне провозглашаемого «диалога культур» и «открытых дискуссий» опускается новый железный занавес, который четко и неотвратимо разделяет две правды - церковного официоза и церковной реальности. К сожалению, одностороннее игнорирование одной из этих «правд» другой почти не оставляет надежд на эволюционное и бесконфликтное разрешение этой грандиозной проблемы, начавшейся отнюдь не вчера и даже не 10 лет назад. Эти два мира уже сейчас говорят на разных языках. Прессинг официальной Церкви действует хитроумно и коварно - своих оппонентов он просто шаг за шагом лишает оперативного пространства для реагирования, а к системным угрозам уже применяет вовсю режим «бархатных репрессий».
Либеральная верхушка РПЦ прекрасно понимает, что одной из таких системных угроз являются наши духоносные старцы, которые еще остались на Руси и чьи неформальные контакты с народом часто сводят на нет многие усилия апостатов. И вот за этот год произошли первые серьезные «звонки»: всенародно почитаемый оптинский старец схиигумен о.Илий неожиданно для всех своих чад вдруг исчезает, его контакты с простым народом прерываются и он становится духовником патриарха - по сути, изолируется от народа в патриаршей резиденции в Переделкино. По телевидению в церковные праздники всячески демонстрируется единение патриарха со своим духовником (понятно, почему). Но в Оптиной - до сих пор великое смущение, которое трудно объяснить иначе, чем несвободой старца. Другой великий старец - духовник Троице-Сергиевой Лавры о.Кирилл (Павлов) - тяжело больной, находится фактически под домашним арестом - как говорят, за неприятие новой церковной политики патриарха. Кто на очереди?
Подытоживая, следует признать, что официальные церковные структуры превратились в некое подобие свифтовского Лапуту, совершенно оторванного в своих «миссионерских небесах» от повседневной реальности. Но постоянное ужесточение прессинга новоявленных лапутян из РПЦ ни к чему, кроме повышения социального напряжения в Церкви не приведет. Более того - оно спровоцирует куда более серьезные последствия. Говоря языком философа и социолога Александра Неклессы, сейчас в Русской Церкви складывается своеобразный Undernet - неформальная сеть противников новых апостасийных церковных реалий и тенденций, да и просто людей, которые желают альтернативной активности в Церкви, не тождественной церковному официозу. Многие скажут, что актуализация такого явления невозможна. Я скажу - она неизбежна. И собирает она под собой не только мирян, но и многих священников. При этом, кстати говоря, для рычагов контроля церковного официоза гораздо большую опасность представляют далеко не радикальные «идейные противники», а огромная масса вполне умеренных верующих, просто игнорирующих официальную реальность. Конечно, оппоненты могут упрекнуть, что мы видим исключительно лишь плохое, гиперболизируем и искажаем реальную церковную жизнь. Но все вышеприведенные наблюдения и размышления основываются не на домыслах, а на фактах, в ответ на просьбу разъяснения которых - традиционное молчание или отговорки. Если бы было иначе, в том же Докладе Архиерейскому Собору патриарха многие негативные явления в церковной жизни нашли бы свое место и оценку. Но вместо этого, напротив, слышен бодрый оптимизм и народу показываются новые кривые зеркала, в которых почти все хорошо, за исключением ряда второстепенных недочетов. Словно в советском фильме 1960-х годов «Дайте жалобную книгу»: «Работаем еще лучше!».
Но отчаиваться все равно не стоит. Во-первых, обо всем этом, чему «надлежит быть», сказал сам Господь. Были времена в Церкви и похуже. Даже предреволюционная Церковь, времена которой сейчас принято всячески прославлять, была намного более больной, чем сейчас - и в марте 1917 года подавляющая ее часть, включая не только иерархов, но и массы священников, предала Государя и нарушила клятвы, соблазнив на это нарушение и весь народ. Сейчас все же не те времена. Апостаты упускают одно важное обстоятельство - они пришли в силу на поколение позже. Столько предателей в Церкви сегодня нет и пока об этом еще можно говорить вслух - не будет. Правда, учитывая, что буквально на днях главу ОВЦС - одиознейшего церковного апостата - архиепископа Волоколамского Илариона предстоятель РПЦ возвел не по годам быстро в сан митрополита, можно не сомневаться, что «смена подрастает» и еще придут те времена, когда каждый из нас с душевной теплотой вспомнит об эпохе патриарха Кирилла.
И еще одно. Нельзя забывать, что на патриархе Кирилле сосредоточен сегодня не только фокус всех творящихся в Церкви беззаконий, но и фокус молитв всех нас. И что окажется сильнее - зависит и от нас самих.
http://pravaya.ru/look/17961
Ссылка на фото:
http://subscribe.ru/group/bliz-pri-dvereh/11296931/
P.S. Статья написана в 2010 г., к каким катастрофическим духовным повреждениям привела деятельность филокатолика и друга иезуитов Кирилла Гундяева в Церкви, мы видим сегодня.
4 февраля 2010 г.
Будет всё, будут все,
Отблеск солнечный в росе,
Изменения в законах,
Бог веселый на иконах,
Процветание на долгие года,
Только нас уже не будет никогда!
Борис Усов
На наших глазах в РПЦ выстраивается система «однополярного православия», которая при всех призывах к церковному единству и соборности, делает все, чтобы эти проявления подлинного церковного духа оставались виртуальными. На Церковь опускается новый железный занавес, который четко разделяет две правды - церковного официоза и церковной реальности
Прошел год с момента избрания на Поместном Соборе Русской Православной Церкви и интронизации нового предстоятеля РПЦ, которым вполне ожидаемо для многих стал митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (Гундяев). С 1 февраля 2009 года Русская Церковь вступила в совершенно новый период своей современной истории. Впервые со времен обновленческого раскола 20-30-х годов прошлого столетия власть в Церкви открыто перешла в руки либерально-модернистского меньшинства с одновременным крушением всей негласной и зыбкой системы сдержек и противовесов между либеральным и консервативным крылом РПЦ, выстроенной во времена Алексия II.
Церковный официоз, как и полагается, к первому патриаршему юбилею вовсю раструбил о произошедших за истекший год «судьбоносных переменах и достижениях», связываемых с именем нового предстоятеля. Согласно ему, патриарх Кирилл «пробил» воссоздание института военного духовенства в российской армии, преподавания основ православной культуры в школах, а также передачи религиозным организациям ранее изъятого большевиками имущества Церкви. К Церкви, мол, повысился интерес - ведь ее представляет такой «динамичный» предстоятель.
Однако количество возмутительных скандалов, произошедших за этот год и случаев клинической русофобии из уст представителей РПЦ, показывают совсем иной «интерес» и иные тенденции развития церковной жизни, которые обнадеживающими, увы, не назовешь.
Про кульбиты виднейшего апостата современной РПЦ - протодиакона Андрея Кураева, уже сказано столько всего в последнее время, что можно лишний раз и не говорить. Но как понимать вызывающие заявления самого патриарха Кирилла?
«Мы принимаем любой выбор человека, в том числе в сфере сексуальной ориентации, это личное дело человека», - сказал первосвятитель РПЦ на встрече с генеральным секретарем Совета Европы Турбьерном Ягландом 23 декабря 2009 года.
«Совершающийся грех не должен наказываться... Поэтому мы периодически выступали и выступаем против любой дискриминации людей нетрадиционной сексуальной ориентации», - заявил тогда патриарх Кирилл.
Что это, если не пощечина чувствам всех русских верующих? Как понимать значение слов о том, что «грех не должен наказываться»? Это значит: воруй, убивай? Прямо как в песне перспективных миссионерок из группы «ВИА-гра»: «Наказаний больше нет!». Вот только помнят ли при этом авторы идеи «ненаказуемого греха» о Божьем наказании?
Другой, не менее масштабный скандал произошел на Святках. Студент Русской Духовной Семинарии во Франции Андрей Серебрич написал открытое письмо, в котором привел многочисленные факты почти нескрываемого со стороны церковных властей окатоличивания русских студентов во Франции и заявил о своем уходе из этого учреждения по зову православной совести. Серебрич рассказал, что на уроках догматического богословия отцы из ведомства ОВЦС учили о том, что «вообще нет разницы, как читать Символ веры - с filioque или без», что их заставляли принимать благословение от католических священников, а также работать в праздник Рождества Христова вместе с католиками. «Письмо Серебрича» мгновенно вызвало большой резонанс в православном сообществе Рунета. Впрочем, реакция от официальных церковных властей, как и всегда - многозначительное молчание.
Однако другой недавний факт бьет все рекорды по уровню кощунства и запредельного цинизма священноначалия РПЦ по отношению к святыням. 19 декабря 2009 года в Свято-Даниловом монастыре состоялось учреждение новой общественной организации - «Защитников православных христиан имени святого князя Димитрия Донского». В открытии учредительного съезда приняли участие представители ряда российских регионов, представители Русской Православной Церкви, МВД РФ, зарубежные гости.
«Работа под руководством Русской Православной Церкви, а так же служение ей и защита интересов Русской Православной Церкви и Православия в мире - в этом корень и смысл существования Организации в России», - заявил на открытии съезда председатель новой общественной организации известный адвокат Игорь Трунов, который является по совместительству «Командором» и «Великим Офицером» т.н. «Суверенного Воинского Ордена Храма Иерусалимского». Проще говоря - масонского ордена тамплиеров.
По словам Трунова, общественная организация «Защитников православных христиан имени святого князя Димитрия Донского» ставит перед собой ряд задач, в числе которых - «квалифицированная юридическая помощь Русской Православной Церкви, осуществление благотворительной деятельности, привлечение добровольных пожертвований на восстановление православных святынь, участие в воспитании подрастающего поколения, помощь и реализация совместных программ Церкви со спецслужбами и правоохранительными органами».
На торжественном мероприятии «православные тамплиеры» сидели в своих традиционных масонских мантиях с красными крестами. Такое знаковое и громкое мероприятие должно было найти свое отражение в официальных СМИ Патриархии, но ни слова об этом событии обнаружить не удалось.
Информация и об этом мероприятии появилась в СМИ самих масонов и на сайте «Интерфакса». Сомневаться в ее достоверности нет причин, т.к. их сообщения подтверждаются многочисленными фото, в том числе и вместе со священниками РПЦ. К тому же, никаких опровержений случившемуся мы так и не увидели. Кроме того, патриарх Кирилл во внимание к трудам во укрепление духовно-нравственных основ служения Отечеству наградил орденами РПЦ МП руководство организации-ордена тамплиеров Трунова И.Л., Айвар Л.К., Ситковского А.Л. (полковник милиции, замначальника ВНИИ МВД РФ по научной работе).
Возникает простой вопрос: кому нужна такая «работа под руководством Русской Православной Церкви» и не находится ли само руководство РПЦ, в свою очередь, под чьим-нибудь «руководством»?
Впрочем, многие ждали от первого года патриаршества Кирилла начала радикальных реформ в жизни Церкви: структурно-институциональных, кадровых и даже духовно-канонических. Однако за истекший год были отмечены лишь некоторые, пока лишь частичные контуры реформ, а сам патриарх Кирилл пока не спешит начинать эти реформы и при каждом любом случае открещивается от необходимости что-либо «реформировать» в радикальном ключе. Хотя по произошедшим изменениям уже можно сделать первые выводы о грядущих переменах в жизни всей Церкви и некоторых их «общих знаменателях».
Особо следует отметить одно основное изменение. На смену предыдущей эпохе с ее «цветущей сложностью» самых разнообразных мнений и течений в Церкви, которые свободно проявлялись, и при всех расхождениях были едины в одном - в единодушном признании отеческого авторитета Святейшего Патриарха, сейчас приходит совершенно противоположная модель внутрицерковных взаимоотношений. На наших глазах постепенно выстраивается «однополярное православие», которое при всех призывах к церковному единству, открытости и соборности, делает все, чтобы эти естественные проявления подлинного церковного духа оставались виртуальными. В этой новой системе негласное уважение мнения консервативного большинства неизбежно уходит в историю, а само это большинство все больше загоняется в гигантское внутрицерковное гетто без права полноценного участия в активной общецерковной жизни, без права голоса и права на отстаивание позиции, отличной от идеологической линии церковного официоза.
Какие же магистральные пути эволюции церковного организма прослеживаются уже сейчас? О становлении новой эпохи «однополярного православия» в России, на наш взгляд, свидетельствуют следующие тревожные признаки.
Необратимый характер приняла узурпация и дальнейшее нивелирование соборных прав православных верующих путем узурпации функций и самого формата Поместного Собора РПЦ бюрократическими механизмами Архиерейского Собора РПЦ и параллельными околоцерковными структурами. Мы видим, что на прошедшем в прошлом году Поместном Соборе, кроме темы избрания нового патриарха ни одна проблема жизни Русской Церкви не была поднята, как будто подобных проблем не существует вовсе. Вместе с этим сам механизм делегирования фактически был узурпирован церковной бюрократией, из-за чего соборные права большинства чад РПЦ оказались грубо попранными, а сами они оказались выключенными из сколько-нибудь серьезного обсуждения церковных проблем, не говоря уже о реальном влиянии на механизм принятия соборных решений. Никто из первых лиц Церкви ни разу за этот год так и не обмолвился хотя бы о гипотетических сроках созыва Поместного Собора. В недавнем Докладе Святейшего Патриарха Кирилла на Архиерейском cовещании 2 февраля 2010 года сама эта возможность даже не обсуждается.
«Необходимо в полной мере использовать возможности, предоставляемые соборным устроением церковной жизни - Архиерейские Соборы и заседания Священного Синода (здесь и далее выделено мной - Д.Д.) - для обсуждения вопросов, волнующих совесть верующих. Важную вспомогательную роль в обеспечении работы этих церковных органов могут играть конференции и круглые столы по внутрицерковным проблемам и ведение дискуссий в православных средствах массовой информации», - считает патриарх.
Таким образом, становится ясно, что в сознании священноначалия РПЦ соборное устроение церковной жизни заключается в исправном функционировании структур и институтов высшей церковной бюрократии, на которые простым смертным повлиять канонически невозможно. Несмотря на неоднократные признания ныне действующего патриарха о стремлении вернуться к соборным нормам Поместного Собора 1917-1918 годов, ничего этого не происходит. В действующей схеме роль Поместного Собора сводится лишь к исключительному церковному электоральному механизму - аналогичному анклаву кардиналов перед выбором нового папы Римского. В то же время лакуну «соборной жизни» по мнению патриарха должны успешно заменять (и уже заменяют!) ее организационные симулякры - конференции, круглые столы и прочее «соборное обсуждение», успешно имитирующее участие православных верующих в решении самых насущных и острых проблем в жизни Церкви. Наиболее характерный пример - т.н. «Всемирный Русский Народный Собор», по мысли ныне действующего патриарха, являющегося основным «общественным» соборным представительством Русской Церкви, а де-факто - имитирующего функции Поместного Собора. Итог, как и воз в известной русской поговорке - очевиден. Волнуюшие совесть верующих вопросы и их проблемы в нынешней системе их официального проявления на соборном уровне остаются на том же месте, где они были и год назад, и десять лет назад.
Почему так происходит? Помимо ментальности нынешних церковных вождей, есть еще одно объяснение - складывающаяся за последнее десятилетие политическая ситуация в стране заставляет Церковь не только определяться в своих взаимоотношениях с властью, но и максимально четко делать свой политический выбор. Если раньше Русская Православная Церковь подчеркивала свое отделение от государства, но говорила о «симфонии» с ним, оставаясь его устойчивым «моральным союзником», то в нынешних условиях, особенно в эпоху глобального кризиса, поддержка Церкви все больше носит конкретный политический характер. Из «Церкви молчащей» РПЦ превращается в «Церковь оправдывающую» - причем, прямо оправдывающую любые проявления государственной политики.
«Власть впервые за несколько десятилетий повернулась лицом к своим гражданам и говорит: давайте вместе работать по целому ряду важных направлений, связанных с воспитанием, преодолением общественных недугов. Так и давайте работать вместе. При этом сохраняя тот конституционный принцип, который существует: Церковь не вмешивается в дела государства, а государство не вмешивается в дела Церкви», - сказал патриарх в интервью программе «Воскресное время» на Первом канале накануне годовщины своей интронизации. А на декабрьской встрече с московским духовенством Его Святейшество выразился еще определеннее :
«Последние годы государственная власть прилагает немалые усилия для повышения уровня жизни в нашей стране. При этом очень важно, чтобы экономическая политика органично принималась народом, ибо без этого она не будет по-настоящему эффективна. В этой связи весьма положительно были восприняты людьми, особенно малоимущими, изменения в пенсионном обеспечении».
Складывается такое впечатление, что либо патриарх Кирилл совершенно не знает жизни народа, реального положения дел и подлинного отношения людей к «немалым усилиям» по повышению уровня их жизни, либо откровенно и сознательно лукавит, используя авторитет Церкви в качестве необходимого Кремлю социального механизма по нейтрализации брожения протестных токов в обществе, заметим - абсолютно справедливых. Да, происходит повышение пенсий и т.н. «валоризация». Но вместе с этим рост цен, тарифов ЖКХ, транспортных тарифов, с которым сталкиваются простые люди, сводит на нет всю «заботу» правительства РФ. В результате обычный человек снова оказывается в «минусе», а пресловутое «повышение пенсий» служит всего лишь фиговым листком и очередной социальной «операцией прикрытия» безнаказанности олигархического капитала и тесно связанных с ним государственных чиновников. Мы все в итоге наблюдаем почти абсурдную ситуацию: те памятные страшилки из советских учебников истории, в которых Церковь была представлена институтом, полностью обслуживающим эксплуататорские классы и выполняющим особые функции по морально-идеологическому обоснованию справедливости творящегося вокруг беззакония с помощью своего духовного авторитета, становятся жуткой реальностью наших дней.
Отсюда еще один планомерный симптом - политизация самого голоса Церкви, политическое прочтение любых шагов ее активности, причем, как светскими, так и православными людьми. При этом одновременно происходит релятивизация и умаление собственно духовного свидетельства Церкви. Активность Церкви, ее «динамизм», ее «наступление» в современном российском обществе все больше видится именно как наступление и присутствие ее структурных подразделений, а не примеров и образа преображения человеческой жизни. Обязательства духовного наполнения общецерковной «миссии» все больше видятся как неудобный балласт, нужный для моральной ссылки необходимости самой активности, от которого в силу ряда объективных причин невозможно отказаться. Но зато который запросто можно игнорировать, как некую второстепенную «жантильность».
Например, в вопросах относительно роли И.В. Сталина в нашей истории, верхушка РПЦ заняла крайне политизированную точку зрения, не взирая на то, что даже в самых острых вопросах она должна вроде бы быть «вне политики». Тем более, что среди церковных чад есть множество людей, уважительно относящихся к Сталину, а в обществе идут довольно бурные дискуссии на этот счет, в которых часто историческая правда, подкрепленная весом документальных свидетельств, оказывается далеко не такой черно-белой, какой она видится глашатаям ОВЦС и пресс-службе Московской Патриархии. Не менее политизированными оказываются возмутительные попытки целого ряда иереев РПЦ очернить русский народ, его национальное самосознание и его историю, прославить предателей, вроде генерала А.Власова и т.д. Тот факт, что все эти проявления никак не одергиваются священноначалием, а наоборот - это открыто потакается, свидетельствует о том, что РПЦ выполняет определенный социальный и политический заказ, используя подчас метод самых грязных политтехнологий.
Еще один повсеместный и, увы, далеко не новый синдром, охвативший сегодня всю структуру РПЦ - это тотальная монетизация всех церковных связей, не относящихся к непосредственно литургической стороне. Деньги сегодня определяют все и в Церкви, точнее - рентабельность приходов, должностей и служений, а также отношения между Москвой и епархиями. Хуже всего, что при этом происходит и тотальная монетизация сознания: епископ или батюшка, который не способен собрать определенную сумму денег, чтобы отослать «наверх», неизбежно выводится на периферию церковной активности и влияния. Вот что говорит сам патриарх в своем докладе Архиерейскому Собору 2 февраля 2010 года:
«Нам необходимо сделать пастырскую, миссионерскую, административную деятельность более системной и более эффективной. При этом сразу подчеркну: работа по многократно выверенной схеме, без сердечной молитвы, без любви, без горения духом, заранее обрекает такую деятельность на провал. И к тому следует стремиться и этого не оставлять. Без веры, любви и молитвы самая правильная форма будет пуста. Но и без надлежащей формы доброе содержание, скорее всего, не принесет достаточного плода».
Фактически патриарх Кирилл призывает священников одновременно и эффективно «духа не угашать» и оптимизировано копеечку зарабатывать, забывая, что в нашем мире все равно, по слову Агнца о двух господах, чем-то одним придется пожертвовать. При этом от священников нынче требуется не «пещься о столах», а больше внимания уделять пастырской работе, как будто большинство из них занимаются «излишними попечениями» от излишне хорошей жизни. Но ведь при этом Чистый переулок сам требует от приходов и епархий все больше денег, жалуясь, что огромные суммы не доходят до «центральной кассы» (понятное дело - часто они «зависают» у епископов, не стремящихся делиться с Москвой всеми «барышами»). А крайними в этой ситуации снова оказываются приходы, которых обложили дополнительным церковным налогом. Одного моего знакомого настоятеля небольшого сельского прихода из епархии уже озадачили поиском «лишних» 30 тысяч рублей, что для такого прихода - сумма немалая.
К тому же патриарх отныне требует «реагировать на современные потребности Церкви» и вводить в штат прихода социального работника, педагога-катехизатора и молодежного руководителя с полноценной заработной платой. Пожелание, конечно, благое. Но не каждый приход себе может позволить увеличивать свои штаты - ведь о конкретной финансовой помощи этой, без сомнения, крупномасштабной программы, предстоятель РПЦ ничего не сказал. Правда, патриарх Кирилл считает, что необходимо продумать такую финансовую систему, когда «схемы средства с богатых городских приходов будут грамотно перераспределяться», поскольку «богатый приход - это не средство для «кормления» настоятеля и клира этого прихода, а источник финансирования всей епархии и отчислений на общецерковные нужды». Но насколько такой, пока лишь гипотетический «общецерковный социализм» в реальности уживется с «диким» и уже действующим вовсю «общецерковным капитализмом» - вопрос более, чем открытый.
Но если тема церковных денежных потоков и «зажравшихся попов в мерседесах» пока еще вызывает у обычных людей отмашку с ухмылкой и горькую оскомину, как от ставшего уже традиционным фольклора церковной жизни, то в нынешних реалиях наметились ряд тем, поопасней и посерьезней. И одну из них можно назвать ставшим вполне реальным развитием в РПЦ механизмов тоталитарно-идеологического контроля за верующими. В складывающейся системе «однополярного православия» это проявляется в абсолютизации голоса и веса церковного официоза - синодальных отделов, СМИ, курируемых общественных организаций, а также в негласной кампании по сознательному игнорированию или травле «неблагонадежных» или просто любой «альтернативной позиции» в общецерковном медиа-поле, но и не только в нем. Уже готов заработать на «полную катушку» церковный суд со всеми вытекающими. И это вполне объяснимо. Система избавляется от любых попыток угрозы ее всевластию и в данном отношении иезуитские политтехнологии по установлению тоталитарного, прежде всего - информационного контроля за сознанием верующих для нее востребованы и допустимы.
За примерами попыток подобного тоталитарного идеологического контроля далеко ходить не стоит. Патриарх Кирилл накануне годовщины своей интронизации постановил необходимым обязательное рецензирование Издательским советом Русской Православной Церкви, с последующим присвоением соответствующих грифов, всех изданий, предназначенных для распространения через церковную систему, а также обязательность представления продукции епархиальных, монастырских и приходских издательств в Издательский совет после получения разрешения от правящего архиерея. О свободе церковной прессы отныне можно забыть - без грифа церковной цензуры ни один приходской вестник, не говоря уже о более солидных изданиях, в церковных лавках распространяться не может. Издавать материалы по благословению викарных архиереев или архиереев, находящихся на покое, а также клириков и игумений, да и самих правящих архиереев без данного грифа теперь нельзя.
Конечно, эта мера формально рассчитана на вполне востребованную и давно назревшую задачу - остановить поток псевдоправославной полу-оккультной сомнительной литературы, благославляемой всяческими «младостарцами». Но, положа руку на сердце, нужно признать, что сам процент данной литературы, хоть и попадается на церковных прилавках, все же не так значителен и уж явно не соразмерен принятым контрмерам. Цель здесь иная - установить полное информационное господство и убрать с церковных лавок более серьезных конкурентов «одномерной реальности» церковного официоза, которые могут нести совсем иную правду, совсем иную «информационную картину дня», с «оккультным мракобесием» не имеющей ничего общего, и поэтому особо неугодную нынешним церковным властям. Речь, разумеется, не о какой-то «оппозиционной прессе», а просто о тех газетах и журналах, на страницах которых простые люди еще могут высказывать свое мнение, включая возмущение происходящим вокруг.
Но самая страшная, и, к сожалению, далеко идущая тенденция «однополярного православия» - это стремление со стороны нео-обновленческой верхушки РПЦ изменить массовое сознание русских православных людей. Для цели «вытравливания неправильного православия» задействованы все доступные методы и механизмы - на всем фронте церковной активности. Одна из их задач - унификация мировоззрения современного православного человека, а также дерусификация его национально-духовной идентичности, приспособление его духовных требований и запросов к стандартам постоянно меняющегося мира. Именно поэтому в РПЦ сегодня с таким трепетом относятся к воспитательному процессу в сфере духовного образования и работы с молодежью. Семинарии и духовные академии с их сегодняшней удушливой схоластической атмосферой уже штампуют молодых манкуртов с отформатированной верой - послушных и управляемых православных биороботов, беззаветно преданных патриарху Кириллу и Священному Синоду РПЦ. Правда, «инерция 90-х» в Церкви с их великим наследием, призывающим думать нестандартно и при этом думать самому, пока еще сопротивляется этим апостасийным процессам.
Однако, нет никакого сомнения, что пройдет еще лет 15-20 и этот конвейер выпустит столько «правильных пастырей» и «правильных катехизаторов», что массовое православное сознание будут во многом определять уже они - «дети патриарха Кирилла». И уже сам предстоятель РПЦ в своем докладе Архиерейскому собору определяет основные направления процесса, приводя примеры наиболее «качественной работы с молодежью»:
«В сфере подготовки православных молодежных лидеров весьма важен опыт московского Данилова монастыря и Патриаршего молодежного центра при нем, - указывает патриарх Кирилл, намекая на деятельность небезызвестного апостата, модерниста и русофоба игумена Петра (Мещеринова). - В Центре достаточно давно действует Школа молодежного служения, которая в течение двух лет готовит молодых людей к делу катехизации, социальному служению, начальной миссионерской работе, преподаванию православной культуры. В Патриаршем центре в начале текущего учебного года впервые открыто учебное направление «организация молодежного служения на приходе». Убежден, что эта инициатива не должна остаться без внимания в епархиях».
«Хотел бы отметить одну важную концептуальную идею, которую в своей работе реализует Патриарший молодежный центр. Наше время - время утраты традиции, время нравственного релятивизма. В этих условиях формы и методы православного просвещения, в которых служитель Церкви выступает как учитель, знающий истину, эффективны в очень редких случаях. Человек, в особенности молодой, сегодня все чаще стремится сбросить с себя «предрассудки» и «стереотипы». Поэтому ненавязчивая передача веры, осторожное, чуткое и предельно терпимое отношение к человеку - это залог успеха в деле церковного просвещения».
И далее - о молодежном миссионерском служении:
«Юноша или девушка, занимающиеся молодежным служением, должны помогать людям двигаться к Богу независимо от того, достигли они сами вершин духовного совершенства или нет».
Что это, если не профанация самой идеи миссии, самой идеи веры? Технология одерживает верх над образом, количество - над качеством, назойливый энтузиазм - над опытом и рассудительностью. Я не буду говорить лишний раз, кто такой о.Петр (Мещеринов) и каковы его взгляды - это всем и так более, чем хорошо известно. И вряд ли стоит напоминать, что именно говорили Св. Отцы об опасности доверять учительство новоначальным. Как же иначе назвать новую эпоху в Церкви, как не эпоху сплошной апостасии, если ее, бывшие некогда частными тенденции, становятся сегодня общецерковным мэйнстримом?
Как бы то ни было - Церковь сегодня, несмотря на все призывы ее руководства к единству, снова разделяется - не в последнюю очередь благодаря проводимой политике священноначалия. Несмотря на множество русских людей, которые рады и готовы послужить Церкви не за страх, но за совесть, ей они оказываются не нужны, а востребованы не в меру активные подонки и лицемеры всех мастей, на которых печати негде ставить (кроме одной, но она будет после). Сегодня на Церковь внешне провозглашаемого «диалога культур» и «открытых дискуссий» опускается новый железный занавес, который четко и неотвратимо разделяет две правды - церковного официоза и церковной реальности. К сожалению, одностороннее игнорирование одной из этих «правд» другой почти не оставляет надежд на эволюционное и бесконфликтное разрешение этой грандиозной проблемы, начавшейся отнюдь не вчера и даже не 10 лет назад. Эти два мира уже сейчас говорят на разных языках. Прессинг официальной Церкви действует хитроумно и коварно - своих оппонентов он просто шаг за шагом лишает оперативного пространства для реагирования, а к системным угрозам уже применяет вовсю режим «бархатных репрессий».
Либеральная верхушка РПЦ прекрасно понимает, что одной из таких системных угроз являются наши духоносные старцы, которые еще остались на Руси и чьи неформальные контакты с народом часто сводят на нет многие усилия апостатов. И вот за этот год произошли первые серьезные «звонки»: всенародно почитаемый оптинский старец схиигумен о.Илий неожиданно для всех своих чад вдруг исчезает, его контакты с простым народом прерываются и он становится духовником патриарха - по сути, изолируется от народа в патриаршей резиденции в Переделкино. По телевидению в церковные праздники всячески демонстрируется единение патриарха со своим духовником (понятно, почему). Но в Оптиной - до сих пор великое смущение, которое трудно объяснить иначе, чем несвободой старца. Другой великий старец - духовник Троице-Сергиевой Лавры о.Кирилл (Павлов) - тяжело больной, находится фактически под домашним арестом - как говорят, за неприятие новой церковной политики патриарха. Кто на очереди?
Подытоживая, следует признать, что официальные церковные структуры превратились в некое подобие свифтовского Лапуту, совершенно оторванного в своих «миссионерских небесах» от повседневной реальности. Но постоянное ужесточение прессинга новоявленных лапутян из РПЦ ни к чему, кроме повышения социального напряжения в Церкви не приведет. Более того - оно спровоцирует куда более серьезные последствия. Говоря языком философа и социолога Александра Неклессы, сейчас в Русской Церкви складывается своеобразный Undernet - неформальная сеть противников новых апостасийных церковных реалий и тенденций, да и просто людей, которые желают альтернативной активности в Церкви, не тождественной церковному официозу. Многие скажут, что актуализация такого явления невозможна. Я скажу - она неизбежна. И собирает она под собой не только мирян, но и многих священников. При этом, кстати говоря, для рычагов контроля церковного официоза гораздо большую опасность представляют далеко не радикальные «идейные противники», а огромная масса вполне умеренных верующих, просто игнорирующих официальную реальность. Конечно, оппоненты могут упрекнуть, что мы видим исключительно лишь плохое, гиперболизируем и искажаем реальную церковную жизнь. Но все вышеприведенные наблюдения и размышления основываются не на домыслах, а на фактах, в ответ на просьбу разъяснения которых - традиционное молчание или отговорки. Если бы было иначе, в том же Докладе Архиерейскому Собору патриарха многие негативные явления в церковной жизни нашли бы свое место и оценку. Но вместо этого, напротив, слышен бодрый оптимизм и народу показываются новые кривые зеркала, в которых почти все хорошо, за исключением ряда второстепенных недочетов. Словно в советском фильме 1960-х годов «Дайте жалобную книгу»: «Работаем еще лучше!».
Но отчаиваться все равно не стоит. Во-первых, обо всем этом, чему «надлежит быть», сказал сам Господь. Были времена в Церкви и похуже. Даже предреволюционная Церковь, времена которой сейчас принято всячески прославлять, была намного более больной, чем сейчас - и в марте 1917 года подавляющая ее часть, включая не только иерархов, но и массы священников, предала Государя и нарушила клятвы, соблазнив на это нарушение и весь народ. Сейчас все же не те времена. Апостаты упускают одно важное обстоятельство - они пришли в силу на поколение позже. Столько предателей в Церкви сегодня нет и пока об этом еще можно говорить вслух - не будет. Правда, учитывая, что буквально на днях главу ОВЦС - одиознейшего церковного апостата - архиепископа Волоколамского Илариона предстоятель РПЦ возвел не по годам быстро в сан митрополита, можно не сомневаться, что «смена подрастает» и еще придут те времена, когда каждый из нас с душевной теплотой вспомнит об эпохе патриарха Кирилла.
И еще одно. Нельзя забывать, что на патриархе Кирилле сосредоточен сегодня не только фокус всех творящихся в Церкви беззаконий, но и фокус молитв всех нас. И что окажется сильнее - зависит и от нас самих.
http://pravaya.ru/look/17961
Ссылка на фото:
http://subscribe.ru/group/bliz-pri-dvereh/11296931/
P.S. Статья написана в 2010 г., к каким катастрофическим духовным повреждениям привела деятельность филокатолика и друга иезуитов Кирилла Гундяева в Церкви, мы видим сегодня.