Банкрот
Вспомнила я чтой-то сегодня Джесси Ливермора. И даже не его самого, а его огромное банкротство, то, 1929 года, самое крупное из его многочисленных неудач, из которых он умел заново подниматься. И даже не банкротство, а его тактику, позволившую ему из банкротства выйти. И даже не всю тактику, а те моменты, которые мне кажутся самыми трудными. И еще его, Джесси Ливермора, финал.
Итак, момент первый, один из самых трудных, на мой взгляд. Успешный, удачливый биржевой спекулянт, можно сказать - легенда тех времен (да чего уж там - всех времен!) - в очередной раз все просрал (насколько я помню, ок. 100 млн. долларов - это вам не нынешние 100 млн!). Даже больше - остался должен очень многим клиентам разные большие и не очень суммы. Потерял источник привычного образа жизни. Потерял лицо - то, чего мы больше всего боимся. Что-то мне подсказывает, что и он был, мягко говоря, удручен таким поворотом. Естественно, был подвергнут остракизму. Но вот что он сделал? Стал убегать от кредиторов, прятаться, оправдываться?
Ничего подобного. Как раз наоборот. Он попросил кредиторов простить ему долги. Напрямую обратился к каждому с такой вот странной просьбой. К людям, которые тоже пострадали от кризиса, были озлоблены и собственными потерями, и крушением надежд на его талант и связанные с ним прибыли. Т.е. он не пообещал что-то вернуть, не рассказывал, почему так получилось - просто попросил освободить его от бремени долга. И - что удивительно - почти все его поняли и официально освободили от финансового преследования.
Что же он делает дальше, свободный от прежней жизни человек? Начинает все заново. Берет заем и начинает спекуляции. И - успешно. Настолько, что отдает все прежние долги, которые были ему прощены.
Вот такие штуки - обнуления - я думаю, может сделать, начать и закончить, выдержать только субъект. Никакая самая успешная персона такую задачу не может даже помыслить. Прежде всего - признание собственного поражения, публичное, окончательное. И из такого вот глубокого поражения - просьба о признании этого поражения другими. Обычный человек чего ждет? - чтоб ему сказали, мол, ничего, товарищ, мы в тебя верим, ты справишься. Собственно, так оно и происходит - обычно близкие люди поддерживают, вывозят психологически или как-то по-другому, словом, помогают. А тут прямо противоположное. Я хочу, чтоб не только я знал, но и все остальные признали - я никто, и звать меня никак.
Про него можно много рассказывать, еще больше - домысливать, анализировать, предполагать - так всегда бывает с людьми неординарными. Мне очень нравится то, как он поступил со своей семьей, очень. То, как он распорядился со своей жизнью - тоже поступок. Почему так - можно предполагать, но опять же, это будут совсем домыслы, не для этого места.
А здесь я хочу еще раз обратить внимание на обнуление. Можно смотреть это как на игру, но это честная игра, все по-настоящему, потому что ставки самые крупные - собственная жизнь.
И вот вам предложение - найдите 10 отличий от нынешнего «финансового гения» Мавроди. На поверхности сильно похоже - а по сути?
Итак, момент первый, один из самых трудных, на мой взгляд. Успешный, удачливый биржевой спекулянт, можно сказать - легенда тех времен (да чего уж там - всех времен!) - в очередной раз все просрал (насколько я помню, ок. 100 млн. долларов - это вам не нынешние 100 млн!). Даже больше - остался должен очень многим клиентам разные большие и не очень суммы. Потерял источник привычного образа жизни. Потерял лицо - то, чего мы больше всего боимся. Что-то мне подсказывает, что и он был, мягко говоря, удручен таким поворотом. Естественно, был подвергнут остракизму. Но вот что он сделал? Стал убегать от кредиторов, прятаться, оправдываться?
Ничего подобного. Как раз наоборот. Он попросил кредиторов простить ему долги. Напрямую обратился к каждому с такой вот странной просьбой. К людям, которые тоже пострадали от кризиса, были озлоблены и собственными потерями, и крушением надежд на его талант и связанные с ним прибыли. Т.е. он не пообещал что-то вернуть, не рассказывал, почему так получилось - просто попросил освободить его от бремени долга. И - что удивительно - почти все его поняли и официально освободили от финансового преследования.
Что же он делает дальше, свободный от прежней жизни человек? Начинает все заново. Берет заем и начинает спекуляции. И - успешно. Настолько, что отдает все прежние долги, которые были ему прощены.
Вот такие штуки - обнуления - я думаю, может сделать, начать и закончить, выдержать только субъект. Никакая самая успешная персона такую задачу не может даже помыслить. Прежде всего - признание собственного поражения, публичное, окончательное. И из такого вот глубокого поражения - просьба о признании этого поражения другими. Обычный человек чего ждет? - чтоб ему сказали, мол, ничего, товарищ, мы в тебя верим, ты справишься. Собственно, так оно и происходит - обычно близкие люди поддерживают, вывозят психологически или как-то по-другому, словом, помогают. А тут прямо противоположное. Я хочу, чтоб не только я знал, но и все остальные признали - я никто, и звать меня никак.
Про него можно много рассказывать, еще больше - домысливать, анализировать, предполагать - так всегда бывает с людьми неординарными. Мне очень нравится то, как он поступил со своей семьей, очень. То, как он распорядился со своей жизнью - тоже поступок. Почему так - можно предполагать, но опять же, это будут совсем домыслы, не для этого места.
А здесь я хочу еще раз обратить внимание на обнуление. Можно смотреть это как на игру, но это честная игра, все по-настоящему, потому что ставки самые крупные - собственная жизнь.
И вот вам предложение - найдите 10 отличий от нынешнего «финансового гения» Мавроди. На поверхности сильно похоже - а по сути?