Превращала её руки в два серебряных крыла (с)
Красная нить предчувствия, обреченного на запоздалое понимание. Топленое молоко, стекающее по горячей солоноватой коже. Эти высокие стены, застывшие в величии былых веков, магия чужих городов. Кусочки позолоты на языке, потревоженные воздетыми в призыве к Господу руками. Город не сдался, он лишь любезно предоставил пару трамваев и троллейбусов, остальное - неуместное, как кошка на симфоническом концерте. Главное не смотреть в глаза - не сможешь реализовать свой посадочный талон. Знаки, прямые подсказки, фактически кирпичом в лоб, но ты непрошибаем. Аццкий барранелло. Годы подпольной Персии, дикой степной свободы, слепящего белого солнца вырвались наружу. Крест из чистого льда. Бессонница. Курица. Манамана. Аньехо. Чайф и Агата. Взрывчатка, прикрученная ржавой проволокой между ребер. Утренний холодный туман над океаном. Корабль с черной просмоленной мачтой. Пенька, врезающаяся в предплечья и щиколотки. Киль в нескольких миллиметрах над водой. Раскинутые в стороны руки. Несколько тонн дерева, плоти, ракушек и припасов на чертовых веревках. Чешское посольство. Булгаков. Плавникамикадзе. Олюнидизлав. Я знаю всё, знаю я. «Борьба за огонь. Пещерный лев» - так называлась моя любимая книжка в детстве. Мама любила поиздеваться.