архетипы
Не смогла удержаться от зарисовки на две любимые темы сразу - так мне вчера это ярко представилось.
Однажды Локи завел кота.
Вернее сказать, кот, как и положено всякому уважающему себя разбойному коту, завелся сам. Во время застольной беседы трикстер имел неосторожность пожаловаться братцу: мол, у тебя и волки, и вороны, у Фрейи боров и ездовые кошки - что тот боров, у Тюра - овчарки, а у меня - ни-ко-гошеньки...
Под утро пришел кот. Одно ухо было порвано, глаза яростно зеленели, усы вздымались с кавалерийской лихостью. Морда была отчаянная. Локи тряхнул головой, но монстр исчезать не собирался. Напротив, он деловито осмотрелся, поточил когти, проверил крынки, облизал усы и решил: не хоромы, но изредка ночевать можно.
По хорошей традиции, всех в верхнем мире, включая белку, как-то да звали - всех, кроме кота. Зверь форменно терроризировал Асгард. Он тянул все, что плохо лежало, гадил в волшебные башмаки хозяина, в самый нежный момент растягивался между ним и женщиной, гнусил бас-баритоном под дверью Фрейи... Словом, брал от жизни все.
Часто в хижине на отшибе можно было услышать такой диалог:
- Вы чего разорались? - заглянув, спрашивал Один.
- Мало того, что эта рыжая сволочь опять нагадила, так она еще и препирается! - возмущался Локи.
- Сочувствую, - отвечал Один и удалялся, жизнерадостно напевая под нос тевтонскую боевую песню.
Участие кота в Рагнарёке Вёльвой освещено не было; однако я полагаю, что кто-то должен был заняться луной и провиантскими складами.
Однажды Локи завел кота.
Вернее сказать, кот, как и положено всякому уважающему себя разбойному коту, завелся сам. Во время застольной беседы трикстер имел неосторожность пожаловаться братцу: мол, у тебя и волки, и вороны, у Фрейи боров и ездовые кошки - что тот боров, у Тюра - овчарки, а у меня - ни-ко-гошеньки...
Под утро пришел кот. Одно ухо было порвано, глаза яростно зеленели, усы вздымались с кавалерийской лихостью. Морда была отчаянная. Локи тряхнул головой, но монстр исчезать не собирался. Напротив, он деловито осмотрелся, поточил когти, проверил крынки, облизал усы и решил: не хоромы, но изредка ночевать можно.
По хорошей традиции, всех в верхнем мире, включая белку, как-то да звали - всех, кроме кота. Зверь форменно терроризировал Асгард. Он тянул все, что плохо лежало, гадил в волшебные башмаки хозяина, в самый нежный момент растягивался между ним и женщиной, гнусил бас-баритоном под дверью Фрейи... Словом, брал от жизни все.
Часто в хижине на отшибе можно было услышать такой диалог:
- Вы чего разорались? - заглянув, спрашивал Один.
- Мало того, что эта рыжая сволочь опять нагадила, так она еще и препирается! - возмущался Локи.
- Сочувствую, - отвечал Один и удалялся, жизнерадостно напевая под нос тевтонскую боевую песню.
Участие кота в Рагнарёке Вёльвой освещено не было; однако я полагаю, что кто-то должен был заняться луной и провиантскими складами.