в Оптину пустынь соловьев
Рулю в Оптину пустынь соловьев.
Дерево растет. Стрела летит. Я сижу за столом. Над головой лампа в сто свечей. Рядом кружка с выпитым чаем; кружка пуста, и именно поэтому я не смущаясь говорю, что в ней выпитый чай. Я смотрю сквозь стену. Вижу двух девушек-веселушек, врубающих по утрам "О Боже, какой мужчина!"; скорее всего они снимают там квартиру. Я не знаю, как они выглядят - хороши ли собой или дурны. Скорее всего они уже работают. Где-нибудь в сетевом магазине кассирами. Иногда к ним приходят мужчины, тогда они смеются, запрокидывая головы и обнажая крепкие моляры. Музыка становится громче, сигаретный дым слоями висит в комнате.
Дерево растет. Стрела летит. Я сижу за столом. Над головой лампа в сто свечей. Рядом кружка с выпитым чаем; кружка пуста, и именно поэтому я не смущаясь говорю, что в ней выпитый чай. Я смотрю сквозь стену. Вижу двух девушек-веселушек, врубающих по утрам "О Боже, какой мужчина!"; скорее всего они снимают там квартиру. Я не знаю, как они выглядят - хороши ли собой или дурны. Скорее всего они уже работают. Где-нибудь в сетевом магазине кассирами. Иногда к ним приходят мужчины, тогда они смеются, запрокидывая головы и обнажая крепкие моляры. Музыка становится громче, сигаретный дым слоями висит в комнате.