(no subject)
А также 26 апреля и 2 мая. В эти дни над мегаполисом бушевали грозы, особо же бурная произошла 20-го. Даже молния шаровая в окно залетела, покружилась и утекла в розетку, полыхнув напоследок озоновыми искрами. Мысли о смерти унес ураганный ветер, что трепал вкупе с дождем мой замшелый балкон. Но невзирая на непогоду, возвышался я под свирепыми ударами стихий с устремленным вдаль взором и размышлял о поэзии. Множество стихотворцев осаждают парадные издателей, еще большее их число пытается всучить стишата электрической почтою, а особо продвинутые шлют пухлые бандероли. И вот, заполучив после длительных мук благоуханный томик, что обретают они в итоге? Славу народную, купюры хрустящие, благоволение дев? Увы и вотще! Нет в сием копошении смысла, особливо когда вершина духа взята, и простираются повсюду лишь голые макушки облаков. В народ, в народ воротиться пора, буквально к корневищам, где звучит обыденная речь пейзан, а не выспренние вирши стихоплетов, там и обрести счастие.