Питерские мракоборцы и антисоциальные музыканты, часть 1
Порой кажется, что через нашу коммуналку прошли все типажи обитателей питерских коммуналок - хотя, конечно же, это невозможно, и, предполагаю, жизнь ещё не раз найдёт, чем удивить внимательного пользователя.
Тем не менее, за год с небольшим поменялось довольно многое, и в настоящий момент сложилась следующая диспозиция. Узбек со всеми многочисленными родственниками съехал, предприниматель съехал, тихий алкоголик тихо умер. В комнате, откуда год назад начался пожар, проживала девушка с вытатуированными на ляжках игривыми бантиками, работавшая где-то ночами и содержавшая в качестве домашнего питомца игуану в террариуме - так вот, эта девушка просто сбежала в ночь перед пожаром неизвестно куда, чем ещё долго подстёгивала буйную фантазию оставшихся жильцов (включая и меня, параноика) на предмет причин возгорания. Хозяева той комнаты её, комнату, примерно отремонтировали, но вновь сдавать отчего-то не стали, ограничившись озвучиванием намерения продать несчастливое жильё, приносящее им один только убыток.
Тем не менее, когда на коммуналку в какой-то момент обратили внимание жадные до денег риэлторы, продана-таки была отчего-то не комната погорельцев, а две другие комнаты, принадлежавшие: одна - адвокату, и вторая - интеллигентной питерской женщине почтенных лет (старухой её назвать рука не поднимается, и, скорее, так могла бы выглядеть вышедшая на пенсию университетская преподавательница высшей математики или английского языка - высокая и стройная, сохранившая ясность ума и чувство собственного достоинства, пусть и не особо финансово обеспеченная).
Тем не менее, в комнате этой преподавательницы до прихода риэлторов успел пожить некий предельно странный мальчонка лет восемнадцати - бывший детдомовец, ныне обучающийся в музыкальном училище. Странность его заключалась не столько во внешнем виде (нормальном, вообще говоря, и даже обыденном для представителя питерской творческой интеллигенции - высокий, худой, с длинными засаленными волосами, сложенными в единый конский хвост), сколько в поведении - возможно, виной тому послужило детдомовское прошлое, но мальчонка избегал любого общения. И не то, чтобы оставшиеся соседи так уж прямо жаждали с ним пообщаться, но, согласитесь, когда человек, извиняюсь, мочится мимо унитаза в настолько массовом порядке, что в уборной немедленно наступает разруха, или когда этот же человек без тени смущения ворует чужую туалетную бумагу на глазах изумлённых подобным поведением собственников, иллюстрируя тем определение «сверхнаглости» из далёкого детства, то к этому человеку сразу возникает целый перечень вопросов, комментариев и поправок, на которые, вообще говоря, хотелось бы получить реакцию, отличную от молчаливого убегания в свою комнату практически на четвереньках. Да, Валентиныча, как ответственного квартиросъёмщика, подобное не устраивало, и он стучался в двери к поганцу и выговаривал накипевшее. В ответ поганец, что характерно, молча всё выслушивал и, по-прежнему ничего не говоря, закрывал перед носом Валентиныча дверь, переставая на какое-то время реагировать на дальнейшие внешние раздражители.
Нет, я сам тот ещё социопат, и вокруг меня почти сплошь всё такие же социопаты. Но при этом ты, гад, во-первых, хотя бы веди себя по-человечески и соблюдай нормы человеческого общежития! А во-вторых, ведь умеет данный представитель общаться и обычным способом - я сам видел, как он, идя по улице Декабристов недалеко от своего музыкального училища, весело смеялся и размахивал руками в процессе общения с неким взрослым дяденькой - по виду, преподавателем того самого училища. Значит, можем, когда захотим?
По всей видимости, пробиться в круг близкого общения этого мальчонки - задача не из тривиальных, и даже Валентиныч, однажды оказавший пареньку существенную помощь, не добился почти ничего. Там ведь как получилось? Паренёк случайно захлопнул дверь своей комнаты и остался снаружи без ключа. А ему нужно было срочно бежать на какой-то экзамен или, там не помню, конкурс - на скрипочке, короче, скрежетать. Или в трубу дудеть - я, честно, уж и не помню, на чём он там подвизался. Говоря проще, жизнь висит на волоске: срочно необходимо причёсывать сальные патлы, хватать скрипочку и свирепым кабанчиком мчаться на прослушивание! А тут такой, понимаешь, конфуз...
Делать нечего - отбросил мальчонка свои антисоциальные замашки и пошёл на поклон к тому, кто только что без видимых последствий отчитывал его за разруху в сортире, но кто при этом среди соседей издревле славится своими умелыми ручонками - к самому большому и сильному среди всех имевшихся в наличии граждан. К дальневосточному саблезубому заиньке - к Валентинычу!
И Валентиныч помог! Сказался богатый опыт вскрывания таких же дверей в фирме «Конком», в которой я в начале 90-х трудился ночным сторожем, по ночам вскрывая двери кабинетов и припадая к персональным компьютерам с целебным источником в лице игр “DOOM”, “DOOM II” и “Heretic”. В те же ночи, когда параноидально настроенные собственники предприятия, заподозрив неладное, ставили на компьютеры пароли, которые я ещё не успевал узнать через знакомых дизайнеров, от игр приходилось отказываться, и тогда я ложился в кухне «Конкома» на выстроенные в ряд табуретки и читал. Незаметно таким вот образом прочтя полное собрание сочинений Антона Павловича Чехова, споткнувшись только на напечатанных в самом последнем томе письмах и путевых заметках об острове Сахалин - очень уж малоинтересными и непознавательными они мне тогда показались.
А всё потому, что ноутбуков и смартфонов ни у кого в то время не было. Иначе, полагаю, хрен бы я тогда не то, что Чехова прочитал, но и диплом бы сдать не осилил - всё время бы усвистело на интернет, инстаграм и мега-игру “Jewels Adventure”.
Это я к тому, что от телефонов, по-хорошему, надо отказываться - я об этом говорю с начала 2000-х, когда оные телефоны были ещё маленькими и безобидными, однако, меня и тогда никто не слушал, и ныне все только рожи строить горазды. Повторяю ещё раз: телефоны - зло, их надо собрать в мешок и выбросить в море. Нет, конечно, если человек проживает осмысленную жизнь, если он строго контролирует все свои действия и каждой фиброй устремлён в светлое будущее, то такому человеку телефон помехой не станет. Такой человек, придя вечером домой с работы и упав на диван, не откроет интернет с целью «пять минуток полистать ленту» и не запустит «на пару уровней» какие-нибудь «Шарики погонять» - чтобы очнуться через три часа и понять, что уже и спать пора. Но как такого человека отделить от всенародных масс, которые, едва проснувшись, сразу лезут «лайки» проверять? Никак его не отделишь. Соритровать некогда, с каждым разбираться никакой жизни не хватит. А потому выход один - мешок и море! Всех, под корень.
Хотя, конечно, это уже перебор. И если говорить серьёзно, то лично я считаю, что ответственные родители должны хотя бы ребёнка своего по мере сил отсекать от элеткронной заразы. Хотя бы постараться подольше продержаться. Потому что на детей возможность в любом месте и в любое время посмотреть канал какой-нибудь безмозглой сверстницы на Ю-Тубе про то, какие шикарные шмотки и где она сегодня купила, воздействует крайне пагубно. Дети: а) стремительно тупеют; б) со свистом деградируют, начиная видеть в реальном мире радужных единорогов и уверывая в то, что для счастливой жизни с возможностью покупать шикарные шмотки, вовсе необязательно хорошо учиться и вдумчиво работать - достаточно просто быть клёвой чикой или модным пацанчиком, и мир сам окутает тебя радугой и бесплатно покажет кино про «Мстителей».
Впрочем, иной раз пороки развития случаются и врождённым образом - по крайней мере, у того мальчонки из нашей коммуналки я не припоминаю ни смартфона, ни ноутбука, да и реального общения ему, как бывшему воспитаннику детского дома, наверняка хватало с избытком. Однако поведение его от этого более социально адаптированным почему-то не стало. И даже Валентиныч, таки сумевший в тот раз открыть малолетнему социопату дверь, добился только того, что с ним (то есть, со мной) стали сдержанно здороваться. И гадить мимо унитаза таки перестали. И туалетную бумагу воровать перестали - хотя это, пожалуй, больше всё же заслуга Ленки, которая, поймав похитителя на месте преступления, так воодушевлённо его отчитала, что прониклась, как кажется, даже соседская кошка Варя, а сам нарушитель с тех пор приобрёл полезную в его случае привычку при приближении Ленки схлопываться в два измерения и убегать на четвереньках с повышенным рвением.
Ну, то есть, вроде бы, жизнь начала входить в свою колею. Тем более, что два помещения из семи в коммуналке были проданы, и мальчонка по итогам съехал, неведомо куда.
Где-то он теперь, болезный, ворует туалетную бумагу и ссыт мимо раковины?..
Зато практически в тот же день заехала Агриппина Львовна, кодовое имя - бабка. Мама той самой бешеной тётки, про которую я как-то рассказывал, если кто ещё помнит. По характеру очень похожая на дочь, только если у той вся вырабатываемая энергия мгновенно превращалась в кинетическую, уходя в свисток (притом, в свисток каждый раз новый и неожиданный), то у бабки энергия была потенциальной и долго и осознанно накапливалась - чтобы однажды шарахнуть управляемой молнией в строго нужном направлении.
А потому все скрытые возможности Агриппины Львовны мы поначалу не распознали. Даже помнится порадовались тому, что бешеная тётка выгнала из своей комнаты проживавшего там до бабки молодёжного ди-джея, имевшего обыкновение громко слушать музыку по ночам, курить кальян и растапливать какие-то травы для этого кальяна прямо в кухне, в открытой сковородке, отчего у соседей, однажды уже переживших пожар, случались приступы паники и негодования.
А бабка сначала вела себя тихо. Беспорядков не нарушала, со всеми благочинно здоровалась, ежедневно мыла на общей кухне полы, отринув вывешенный график дежурств. Изучала обстановку, кобра.
Мы на это и купились - и когда бабка как-то подошла к нам с просьбой как-нибудь собраться и помочь ей сначала ободрать, а потом наклеить обои в её комнатушке 3 х 3 метра, мы оказались не в силах отказать. Хотя и не собирались никому помогать! Но бабка так умильно улыбалась и так трогательно смотрела глазами кота из «Шрека», что я и сам не понял, как сказал «Да».
Даже Ленка попалась! Я ведь бабке сразу сказал: мол, Агриппина Львовна, я смогу вам только ободрать старые обои, клеить же их я не умею и желания этому учиться в себе не наблюдаю. И бабка сразу: а Лена ваша умеет? Я: умеет, но разговаривайте с ней сами.
А вечером Ленка приходит с работы и, выслушав диспозицию, вскипает. Дескать, не буду я ничего никому клеить, я и так устаю после работы, как та собака, и в собственном дому при том ничего не успеваю сделать - пусть ищет специально обученных ремонтных рабочих, вот прямо сейчас пойду, и скажу всё это ей прямо в лицо!
И уходит - в боевом, приподнятом настроении.
А через пару минут возвращается, задумчивая. Ну, говорит, не знаю, она так смотрит, так улыбается, такая она вся прямо маленькая и хрупкая - ладно, так и быть, поклею ей обои. Ты обдерёшь, а я следом поклею.
И вот, я начинаю примерно планировать. Где-то через пару недель, думаю, как раз перед отбытием на вахту - выберу день и обдеру. Бабка же явно никуда не спешит...
Оказалось - отнюдь. Теперь-то мы знаем, что бабке нельзя внушать даже маленькую надежду: вцепится, как бультерьер, и оттяпает руку по самую пятку! А тогда не знали.
И вот дня через два собираюсь я идти по каким-то своим незначительным надобностям, коих на межвахте обычно - вагон. Права, машина, налоги, зубы, ремонт, строители, там починить, там подправить - да что я вам рассказываю? Я тут со многими на работе говорил, и все сходятся во мнении, что на самом деле на работу они ездят отдыхать, а настоящая работа - вот она, дома, на отдыхе. Работа - этот как первый «Квэйк», там всё понятно: вот враг, он неистов и беснуется, в него надлежит стрелять электротоком. Всё. А дома - форменный квест... Там одно, там другое, там справка необходима, там комиссию назначают, там надо деньги заплатить, там соседи выражают негодование по поводу сверления стен, там строители отказываются сверлить стены и хотят получать большие, бешеные, нечеловеческие деньги просто так, за сидение в мобильных телефонах... Враг повсюду, враг таится и изворачивается, враг ещё вчера представлялся таким же усталым Солдатом Рока, а сегодня - глянь-ко! - раздобыл где-то бензопилу и нацепил кожаный передник, забрызганный кровищей...
Всё это я и попытался объяснить хитрой бабке, когда она остановила меня на выходе с вопросом «Леонид, а вы когда придёте ко мне обои обдирать?» Однако, все мои попытки отбиться и объяснить ситуацию натыкались на всё тот же жалобный взгляд, осуждающе поджатые губы и протяжное «Ну, вы же обеща-а-али...»
Ничего, иначе говоря, не хотел слушать человек!
И что-то как-то поддостала она меня, зацепила. Я как-то даже взъярился. Вспылил. Поскольку - с одной стороны - получается, и правда, обещал. А с другой - у меня же всё запланировано! Чтоб вы знали - людей с моим диагнозом больше всего, пожалуй, бесит, когда приходится менять планы. Ну, вот я и взбесился.
Бросил всё, пошёл, переоделся. Залез на стремянку, взял шпатель, бутыль с водой, принялся сошкрябывать.
Сошкрябывать, при том, исключительно сверху, поскольку снизу бесноватая старушка всё уже содрала сама. У неё ведь как получилось? Её дочь, изгнав из комнаты молодёжного ди-джея с каальяном, на скорую руку состряпала там ремонт. Поклеив обои этакого икеевского типа (хотя, кажется, в «Икее» обои не продаются, но по стилю - чистое оно). Чёрно-белые. Современные. Типа «лофт», если я ничего не путаю. Со схематичным изображением современного мегаполиса.
Бабке, однако, подобное творчество народов мира по вкусу не пришлось. Бабка в мечтах увидела себя живущей в этой же комнате, но с фотообоями. Чтобы всё было исключительно по фэн-шую: водопады, зелёные деревья и родные просторы.
И практически сразу, как заехала, бабка навязанный ей извне современный стиль со стен посрывала.
Я ещё её, помнится, спросил, карабкаясь на шаткую стремянку, чем же ей ночной город не угодил? На что получил чёткий ответ: жить в окружении чёрного цвета нельзя, и оттого наша энергия падает, а вот природа, с другой стороны - мать наша, эмоцонально способна нас подпитывать.
Ну, да и ладно. Залез, работаю. Из бутылки обои водой поливаю, шпателем отдираю. Всё мокрое, пол мокрый, стремянка мокрая, я мокрый... Босиком стою. В душе кипит ярость, отчего двигаюсь резко и стремительно. Стремянка, повторюсь, шаткая...
Ну, и, понятное дело, наебнулся, потянувшись за очередным куском. По другому и не скажешь - именно наебнулся. С высоты двух метров, эпично поскользнувшись босой пяткой на верхней ступени стремянки, эпично описав в воздухе сальто-мортале и не менее эпично вписавшись в пол точно головой. Одним из двух рогов-электродов. Помнится, когда мне их в череп вставляли, то строго-настрого наказывали беречь и не ударять. Даже, говорили, в футбол и волейбол играть нельзя...
А тут - об пол. Сальто. С высоты двух метров. Больно!!!
Лежу, замер, пережидаю. Боль эхом гуляет по голове, отражаясь от стен черепной коробки. Глаза зажмурены, руками за рога держусь.
Бабка вокруг бегает. Пытается руки мне на голову положить. Сейчас, говорит, я тебя вылечу.
Соседка на грохот прибежала. Заахала, принесла из холодильника лёд, туда же - к голове.
Я всех отгоняю чуть ли не матом. Практически прямым текстом посылаю. Уйдите, говорю, все. Все назад! Мне надо просто минутку полежать спокойно, чтобы меня никто не трогал. И не надо меня лечить наложением рук, я в это всё равно не верю.
Бабка вступает в спор. Почему же, спрашивает, ты, Леонид, не веришь в мои целебные силы? Почему же ты не хочешь, чтобы я тебя полечила - тебе же лучше сразу станет!
Я дискуссию не поддерживаю, только невнятно мычу и рассказываю окружающим всё, что теперь знаю о таких вот лестницах-стремянках, таких соседях по коммуналке и таких методах лечения. А заодно и о благих намерениях, и о срыванию со стен совершенно новых, пусть и чёрно-белых обоев.
Ну, короче, долго ли, коротко, да только, человек знает себя лучше многих других прочих - как я и говорил, достаточно мне было немного полежать без движения, и состояние более-менее стабилизировалось. Встал, шатаюсь. Обозреваю поле битвы.
Упал я, конечно, знатно. На месте падения - стол с посудой, комод какой-то, диван старосоветского образца, с доской впереди. Острый угол диванной доски - аккурат возле места приложения головного черепа. Буквально по касательной просвистела судьба-злодейка! Только щекой чуть-чуть задел, отчего у меня на щеке потом две недели красовался живописный синяк в виде молнии, как у Гарри Поттера... Иными словами, упади Валентиныч на полсантиметра в сторону - и не читали бы вы сейчас это послание коринфянам, а уже месяца четыре, как жили бы, смирившись с моим отсутствием.
А вы думали, я шучу! Натурально, молния! Плюс пять очков Гриффиндору!
И что удивительно, ничего себе не сломал! И на столе с посудой, представленной в изобилии, только одна кружка разбилась. А? Как так? Непонятно...
Ну, бабка, конечно, всю славу себе приписала. Это, говорит, от того, Леонид, что я тут была. Я, говорит, тебя защитила. Ну-ка, говорит, садись, вон, на табурет, сейчас я тебя исцелять буду. Заложу тебе в голову минерал, которого там не хватает.
А меня, знаете, такая апатия охватила... Чёрт с ним - минерал, так минерал. Сижу, обтекаю.
А бабка берёт книгу с портретом Иисуса на обложке и принимается там рассматривать изображения разноцветных камней. И как вскричит: вот, мол, что тебе нужно!
Подходит и начинает шептать прямо мне в голову: Аквамарин... Аквамарин... Аквамарин... Несколько раз с длительными паузами. Всё, я тебя полечила, можешь идти. Теперь точно всё будет хорошо.
После чего она ещё несколько дней меня так лечила. В ходе этих сеансов, во-первых, выяснилось, что, помимо аквамарина, Валентинычу в черепе люто недостаёт горного хрусталя, а все прочие богоугодные минералы представлены в достатке. А во-вторых, выяснилось, что в комнате у нас негодная энергетика, и оттого проистекают все наши страдания и мытарства.
(Продолжение - тут)
