Невозможное возможно...
- Нельзя поверить в невозможное!
- Просто у тебя мало опыта, - заметила Королева. - В твоем возрасте я уделяла этому полчаса каждый день! В иные дни я успевала поверить в десяток невозможностей до завтрака!
Практически первая вещь, которую спрашивают сейчас журналисты радиостанций у очевидцев: Что вы сейчас чувствуете?
Интересный вопрос... Что же я сейчас чувствую?..
Наверное, стоит признать, что преобладают два чувства.
Во-первых, ощущение невероятности, невозможности происходящего. Такого не бывает. Такого не может быть в современном мире. И я себя на этой мысли одёргиваю. Я уже не верил в реальность происходящего в 2014. Я чуть не попал на полуостров в дни аннексии. Аэропорт закрыли за 12 часов до нашего прилёта. Я до последнего говорил всем «этого не может быть».
Враг в Чернобыле (130 км от столицы, по прямой ближе), захвачен аэропорт в 10 км от столицы, над головой летают самолёты очевидно не гражданской авиации, полиция просит не задерживаться на мосту, поскольку в любой момент могут появиться вертушки, объявлены военное положение и комендантский час - что мне ещё надо, чтобы поверить, что да, это происходит и это происходит со мной. Такова реальность сейчас.
Во-вторых, чувство беспомощности и разочарования. Беспомощности от того, что даже с полученной помощью мы - Моська... Или даже моська. С маленькой буквы. Беспомощности от того, что я не вижу как персонально я могу навредить захватчикам. Мы не можем ничего. Мы бы ещё что-то смогли, если бы военные действия были только в районе проклятых республик. Наверное смогли бы. Но всё побережье, но север... 3/4 протяженности границы в военных действиях.
Разочарования от осознания: никто... никто нам не поможет. ООН доказала свою бесполезность, как за два года до этого свою доказала ВОЗ.
Будапештское соглашение (по которому мы отказывались от ядерного вооружения, а 4 крупные страны выступали гарантом нашей безопасности и суверенности) европейские политики уже официально назвали «не обязующим». Не говорим о том, что на нас напала именно та страна, которая обещала гарантировать наш сувернитет.
Многие страны мира выражают нам свою поддержку и обещают ограничить своё финансирование агрессора в тех рамках, которые не сильно болезненны для этих стран.
Многие люди из страны-агрессора пишут, как они переживают за нас и как не одобряют действие своего правительства. Но собака лает, а караван идёт. Их переживания никак не спасут меня, а их неодобрение никак не влияет на действия их страны.
К чему тогда всё это?..
Ну и дальше уже россыпью.
Смирение
Моя семья отказалась бежать из города. Мы в жилом районе, на 15 этаже. За первый день есть информация об одном жилом здании города, куда что-то попало. И ещё одно здание в соседнем городе, который по сути уже часть столицы. Но раз мы никуда не бежали, то я и не хочу спускаться в бомбоубежище, реагировать на самолёты над районом. Пусть уже это хоть как-то закончится...
Веселье
Я смотрю на очереди на заправках, в магазинах, аптеках... да даже за водой к колонкам. Мне интересно было бы зайти в магазин, чтобы посмотреть на полки. Просто посмотреть. Нам было бы неплохо купить свечей и хлеба, но не сейчас, не с этими толпами. Мама не выдержала и постояла таки в очереди в аптеку. Часа два, пожалуй... А может и больше... Хотя по сути на ближайшую неделю ей лекарств должно хватить. Отец сходил ещё за водой. Я пойду завтра. Авось будут не такие весёлые очереди... Но в целом смотреть на это смешно.
Усталость.
Уж не знаю, кто первый сказал «я устал жить в интересные времена».
Я устал.
Пусть это уже закончится.