«Богородицы». Колонка Ольги Мариничевой
Ольга Мариничева
С Ксюшей мы повстречались в комнате посетителей. Мама привела ее госпитализировать, но мест в «острой» поднадзорной палате пока не было, решили подождать. Ксюшка не сразу вспомнила меня (мы с ней лежали здесь лет пять назад, у меня дома еще остался ее рисунок в палевых тонах). А когда узнала. Расцвела радостью. И между делом сообщила, что она - Богородица. «Святая воля» ее, правда, выражалась лишь в постоянном повсеместном курении, невзирая на все запреты. Властных, угрожающих интонаций, слава богу, не было. Доктор Павел Владимирович заметил маме, что в этот раз все же полегче, чем в предыдущий. (Приступы у нее сопровождают каждую влюбленность).
В тот же вечер Ксюша сбежала из дома через окно, ее отловили и вынуждены были отправить в Ганнушкина. А через несколько дней перевели сюда, когда место освободилось.
Продолжение колонки читайте на нашем сайте
С Ксюшей мы повстречались в комнате посетителей. Мама привела ее госпитализировать, но мест в «острой» поднадзорной палате пока не было, решили подождать. Ксюшка не сразу вспомнила меня (мы с ней лежали здесь лет пять назад, у меня дома еще остался ее рисунок в палевых тонах). А когда узнала. Расцвела радостью. И между делом сообщила, что она - Богородица. «Святая воля» ее, правда, выражалась лишь в постоянном повсеместном курении, невзирая на все запреты. Властных, угрожающих интонаций, слава богу, не было. Доктор Павел Владимирович заметил маме, что в этот раз все же полегче, чем в предыдущий. (Приступы у нее сопровождают каждую влюбленность).
В тот же вечер Ксюша сбежала из дома через окно, ее отловили и вынуждены были отправить в Ганнушкина. А через несколько дней перевели сюда, когда место освободилось.
Продолжение колонки читайте на нашем сайте