Проженитьбу.
Как оказалось, выйти замуж не так-то простовато. Изгнав накануне жениха из собственного дома, невеста и прихвостни до пяти утра сочиняли программу экзекуции. На следующий день свидетельница и подружка невесты, подгоняя жениха криками: "две синенькие давай, сиреневенькую", благополучно довели бедолагу до второго этажа. К тому моменту в глазах испытуемого плескалась моча растерянность. Ополоумев вконец от издевательств и конкурсов, будущий муж заплатил за собственную бутоньерку пятьсот рублей. За букет невесты снисходительно было выложено сто двадцать.
После некоторых колебаний невеста милостиво вышла к жениху и все гости с песнями-плясками двинулись в кабак во дворец бракосочетаний. Ничто не предвещало беды, гости были веселы, жених бледен, а невеста - румяна. Перед церемонией жених погрозил мне кулаком и прошипел: "Не вздумай реветь, а то я тебя знаю, белугу!". Я потрусила к маменьке и, насупив брови, сообщила ей тоже самое: "Ты это...не реви, а то знаю я тебя, испортишь все!". Маменька клятвенно пообещала быть кремень. Ну раз так, то и мне быть кремень - как два пальца обоссать несложно, подумала я и весело двинулась к церемониальной двери, волоча жениха под мышкой.
Веселость моя была непроходящей. Покуда церемониальная тетенька тихим голосом вещала про создание новой ячейки общества и вопрошала, является ли наше желание окольцеваться обоюдным, я регулярно нервно подхихикивала. И оглядывала гостей на предмет белужества. Все были кремень. Тетенька пригласила нас поставить свои закорюки для истории в церемониальной книге и сопроводила обратно на середину ковра, на которой мы стояли, ей-крест, будто два дурака на Плющихе. Следом к регистрационной книге были приглашены свидетели. Свидетель твердою рукой оставил в истории свою подпись, затем карандаш в зубы в руки взяла свидетельница.
Окинув огромными глазищами весь зал, посмотрев каждому из гостей в лицо, руки свидетельницы задрожали, после чего хлынули три ручья. Рыдая и всхлипывая, свидетельница поставила свою роспись и бросилась в свидетельское кресло - доплакивать, видимо, мою скорбную участь. Детское сердце не выдержало и я, уткнувшись в рукав пиджака жениха, завыла тоже. Так как утираться мне было совершенно нечем, то попеременно я совала лицо то в букет, то в плечо новоявленному мужу. Искоса оглядев зал, я мысленно констатировала: белугами рыдали все - от родителей до жен и подруг друзей жениха. На заднем плане менее знакомые всем гости подвывали корюшками.
- Теперь повернитесь к родителям, - скомандовала церемониальная тетенька. И только тут мне стало понятно, что со своей указкой она похожа на библиотекаршу из садо-мазохистских немецких порнофильмов. - Пусть они первыми поздравят вас в этот знаменательный день.
Постепенно успокаиваясь мы поздравились с родственниками, после чего звезда порнушки пригласила поздравляться и остальных гостей. Свидетельница, вцепившись в меня, словно клещ, рыдала на моем плече минут пять, покуда другие гости не стали просовывакть меж нами букеты, чтобы расцеловать меня от счастья.
После церемонии мы прокатились по памятникам культуры и архитектуры Санкт-Петербурга, заглянули в колодцы, полные собачьего говна и использованных презервативов, а также на закате наблюдали очертания Петропавловской крепости в разноцветной бензиновой пленке Невы. После чего отправились на банкет. На банкете все пили, ели и поздравляли молодых с таким рвением, что мы уехали в отель совершенно голодными. Было четыре часа утра.
Все события составлены в последовательную цепочку посредством видеосъемки и фотосессии. Память мне отшибло напрочь.
Одна из фотокарточек знаменательного события:
После некоторых колебаний невеста милостиво вышла к жениху и все гости с песнями-плясками двинулись в кабак во дворец бракосочетаний. Ничто не предвещало беды, гости были веселы, жених бледен, а невеста - румяна. Перед церемонией жених погрозил мне кулаком и прошипел: "Не вздумай реветь, а то я тебя знаю, белугу!". Я потрусила к маменьке и, насупив брови, сообщила ей тоже самое: "Ты это...не реви, а то знаю я тебя, испортишь все!". Маменька клятвенно пообещала быть кремень. Ну раз так, то и мне быть кремень - как два пальца обоссать несложно, подумала я и весело двинулась к церемониальной двери, волоча жениха под мышкой.
Веселость моя была непроходящей. Покуда церемониальная тетенька тихим голосом вещала про создание новой ячейки общества и вопрошала, является ли наше желание окольцеваться обоюдным, я регулярно нервно подхихикивала. И оглядывала гостей на предмет белужества. Все были кремень. Тетенька пригласила нас поставить свои закорюки для истории в церемониальной книге и сопроводила обратно на середину ковра, на которой мы стояли, ей-крест, будто два дурака на Плющихе. Следом к регистрационной книге были приглашены свидетели. Свидетель твердою рукой оставил в истории свою подпись, затем карандаш в зубы в руки взяла свидетельница.
Окинув огромными глазищами весь зал, посмотрев каждому из гостей в лицо, руки свидетельницы задрожали, после чего хлынули три ручья. Рыдая и всхлипывая, свидетельница поставила свою роспись и бросилась в свидетельское кресло - доплакивать, видимо, мою скорбную участь. Детское сердце не выдержало и я, уткнувшись в рукав пиджака жениха, завыла тоже. Так как утираться мне было совершенно нечем, то попеременно я совала лицо то в букет, то в плечо новоявленному мужу. Искоса оглядев зал, я мысленно констатировала: белугами рыдали все - от родителей до жен и подруг друзей жениха. На заднем плане менее знакомые всем гости подвывали корюшками.
- Теперь повернитесь к родителям, - скомандовала церемониальная тетенька. И только тут мне стало понятно, что со своей указкой она похожа на библиотекаршу из садо-мазохистских немецких порнофильмов. - Пусть они первыми поздравят вас в этот знаменательный день.
Постепенно успокаиваясь мы поздравились с родственниками, после чего звезда порнушки пригласила поздравляться и остальных гостей. Свидетельница, вцепившись в меня, словно клещ, рыдала на моем плече минут пять, покуда другие гости не стали просовывакть меж нами букеты, чтобы расцеловать меня от счастья.
После церемонии мы прокатились по памятникам культуры и архитектуры Санкт-Петербурга, заглянули в колодцы, полные собачьего говна и использованных презервативов, а также на закате наблюдали очертания Петропавловской крепости в разноцветной бензиновой пленке Невы. После чего отправились на банкет. На банкете все пили, ели и поздравляли молодых с таким рвением, что мы уехали в отель совершенно голодными. Было четыре часа утра.
Все события составлены в последовательную цепочку посредством видеосъемки и фотосессии. Память мне отшибло напрочь.
Одна из фотокарточек знаменательного события: