Почти по Александру Аркадьевичу
У жене моей спросите, Параши,
У сестре ее спросите, у Клавки.
Вовсе не был я в тот вечер поддавши -
Разве только что маленько с поправки.
Я пил чай и созерцал палисадник,
Говорил себе о том, что я бедный.
Но смотрю, что приближается всадник:
Медный конь, на нем седок - тоже медный.
Прогибается гранит под ним травою,
Ковылем от цоканья гнутся сосны.
И кивает всадник мне головой -
Лавроносною своей, венценосной.
Медный змий тихонько кажет мне жало,
Взгляд в меня вперяет свой откровенно…
И нутро всё у меня задрожало,
Страшно хочется бежать по Вселенной!
Я сказал бы наглецу: «Погодите!»
И добавил свысока ему: «Ужо вам!»
Но холодный и чужой стольный Питер
Обернулся враз ко мне медной жо…ой.
И пришлось метаться мне между стрелок,
По мостам надневским, неразведённым.
Говорят, что Питер любит лишь смелых,
Ну а робких - тех сошлют в регионы.
И нахлынула волна за волною,
Потонуло все имущество наше.
Бабы все на дно - одна за одною,
И свояченица Клавка с Парашей.
Сирый я сижу на льве и убогий,
Вспоминаю своей жизни детали.
И смеется этот всадник безрогий,
Даже губ не разжимая, как Сталин.