Почти по Павлу Григорьевичу
Я завещаю правнукам безликим
Стихи об императоре великом,
Что смог пронзить молниеносным бликом
Мглу старины, в Европу выбив дверь.
И вот он, монумента удостоен,
Одет в тунику, словно римский воин,
И к братьям грозен, как библейский Каин,
И конь под ним, как будто адский зверь.
Он скачет, скачет городом бессонным,
От цокота колышутся колонны,
И мрачной тенью Готфрида Бульона,
Кипящего, стекает он во храм.
А там, где лапу вздев, точно живые,
Стоят в молчанье львы сторожевые -
Там, где сопит немытая Россия,
Играется страшнейшая из драм.
Там, над Невой, средь города и мира,
Евгений, угрожающий кумиру,
В безумии своем не зная меру,
Вдруг ощущает чей-то страшный взгляд.
И тот, кем этот город был основан,
Зажав всевластной дланью мощный повод,
Использовав «Ужо тебе!» как повод,
Вновь грозной скачкой будит Петроград.
И мчится, мчится, бронзовый и хладный,
Ритмичнее Вийоновой баллады,
Не ведая покоя и отрады,
Не предложив ответа на вопрос...
О том поведал правнукам в записках,
Где высказана будет без опаски
Вся истина о медной свистопляске,
Великий мастер Иеронимус Босх.