Средневековья
Глядя на выпячивающиеся из снега, и покрытые тем же режуще поблескивающим отблесками фонарного света снегом, горбы домов, мужчина негромко произнёс:
«Да, по этим дворам двадцать первый век даже мимоходом не проходил, не то что «постоять».
«Можно подумать, что на других дворах он торчит безвылазно!», - слегка насмешливо сказала женщина очень приятным голосом.
«Тоже верно, - усмехнувшись, согласился мужчина. - Знаешь, когда я в детстве читал фантастику, двадцать первый век представлялся там как какое-то невероятное время, когда люди будут запросто жить на Луне, уже доберутся до Марса, а техника будет вообще…. И вот он настал! И шо, я вас спрашиваю?! До Луны, вроде бы, единожды добрались, и то до сих пор спорят, было ли это на самом деле. Чудесами техники поблескивает только одна отдельно взятая маленькая страна. А у нас всё так же каждое лето на месяц отключают горячую воду, так что приходится греть воду на плите и мыться в тазике. Дикость какая!».
«Для тебя это показатель?».
«Конечно. Когда сидишь голый в пустой ванне над пластиковым тазиком с водой - абсолютно не ощущаешь себя «человеком двадцать первого века»!».
«Но, заметь, тазик-то пластиковый! И вообще, давно надо купить водонагреватель», - с лёгкой подначкой, хитро, но добро, усмехнувшись, сказала женщина.
Мужчина искренне рассмеялся:
«Точно! Пластик, кафель, цифровая техника, компьютеры - кто бы мог подумать, что при всём при этом может наступить Средневековье?».
«В каком смысле Средневековье? - немного удивлённо спросила женщина. - Ты что, хочешь сказать, что сейчас у нас наступило Средневековье?!».
«Да, к сожалению, - без особого выражения ответил мужчина. - Видишь ли, Средневековье - это не единожды прошедший период времени, как считается, с четвёртого по четырнадцатый века; это регулярно повторяющаяся данность, выражающаяся в приостановке развития всего и вся, в бурном всплеске людского мракобесия и во многих других малоприятных вещах».
«Хочешь сказать, что тот самый технический прогресс, который оказался не таким уж и прогрессивным, как представлялось твоим любимым фантастам, сейчас совсем остановился, и скоро мы начнём деградировать?».
«Технический прогресс не остановился. Он просто произошёл, стал реальностью, обыденностью. И именно обыденность, какой бы она не была, подвигает людей к не самым лучшим их проявлениям».
«Вань, ты как что скажешь - так и не знаешь, что думать, - слегка укоризненно, но при этом немного нежно, сказала женщина. - Так и появляется искушение согласиться с теми, кто считает тебя немного «подвинутым». А мне это не нравится. Ну, когда ещё, по-твоему, случался период Средневековья?».
«Девятнадцатый век».
«Почему?».
«Это был буферный век. Этакая прокладка между эпохой Просвещения и эрой технического прогресса. Время, когда «переваривались», нивелируясь, как всё «употреблённое», плоды первого, и зарождались, как вялое урчание в животе, позывы ко второму».
«Ты рассуждаешь о истории будто с позиции гастроэнтеролога! - усмехнулась женщина. - Из твоих слов можно сделать вывод, что двадцатый век есть результат несварения веком девятнадцатым плодов эпохи Просвещения».
«А разве не так?».
«Да пошёл ты Ваня! - шутливо-возмущённо воскликнула женщина, слегка толкнув рукой мужчину в плечо. - Я не желаю считать, что родилась в «поносный» век, а теперь мне предстоит жить вообще в Средневековье!».
«Конечно нет, родная! - успокаивающе сказал мужчина, обнимая слабо противящеюся этому женщину. - Сейчас мы выйдем из этой современной машины, войдём в подъезд с домофоном, поднимемся на быстром лифте к своей замечательной квартире, перед тем как снять дублёнку, я вытащу из кармана свой навороченный мобильник, мы включим с пульта наш плазменный телевизор, и нам покажут что-нибудь…. Какое тут к чертям собачьим Средневековье?!».
...поразмыслить над словами предыдущего клиента. Средневековье - как повторяющееся состояние бытия, выпадающее на периоды «межвременья». Точнее это можно было бы назвать «Междувековьем». Что ж, это не так уж нереально, как слышится на первый раз.
«Да, по этим дворам двадцать первый век даже мимоходом не проходил, не то что «постоять».
«Можно подумать, что на других дворах он торчит безвылазно!», - слегка насмешливо сказала женщина очень приятным голосом.
«Тоже верно, - усмехнувшись, согласился мужчина. - Знаешь, когда я в детстве читал фантастику, двадцать первый век представлялся там как какое-то невероятное время, когда люди будут запросто жить на Луне, уже доберутся до Марса, а техника будет вообще…. И вот он настал! И шо, я вас спрашиваю?! До Луны, вроде бы, единожды добрались, и то до сих пор спорят, было ли это на самом деле. Чудесами техники поблескивает только одна отдельно взятая маленькая страна. А у нас всё так же каждое лето на месяц отключают горячую воду, так что приходится греть воду на плите и мыться в тазике. Дикость какая!».
«Для тебя это показатель?».
«Конечно. Когда сидишь голый в пустой ванне над пластиковым тазиком с водой - абсолютно не ощущаешь себя «человеком двадцать первого века»!».
«Но, заметь, тазик-то пластиковый! И вообще, давно надо купить водонагреватель», - с лёгкой подначкой, хитро, но добро, усмехнувшись, сказала женщина.
Мужчина искренне рассмеялся:
«Точно! Пластик, кафель, цифровая техника, компьютеры - кто бы мог подумать, что при всём при этом может наступить Средневековье?».
«В каком смысле Средневековье? - немного удивлённо спросила женщина. - Ты что, хочешь сказать, что сейчас у нас наступило Средневековье?!».
«Да, к сожалению, - без особого выражения ответил мужчина. - Видишь ли, Средневековье - это не единожды прошедший период времени, как считается, с четвёртого по четырнадцатый века; это регулярно повторяющаяся данность, выражающаяся в приостановке развития всего и вся, в бурном всплеске людского мракобесия и во многих других малоприятных вещах».
«Хочешь сказать, что тот самый технический прогресс, который оказался не таким уж и прогрессивным, как представлялось твоим любимым фантастам, сейчас совсем остановился, и скоро мы начнём деградировать?».
«Технический прогресс не остановился. Он просто произошёл, стал реальностью, обыденностью. И именно обыденность, какой бы она не была, подвигает людей к не самым лучшим их проявлениям».
«Вань, ты как что скажешь - так и не знаешь, что думать, - слегка укоризненно, но при этом немного нежно, сказала женщина. - Так и появляется искушение согласиться с теми, кто считает тебя немного «подвинутым». А мне это не нравится. Ну, когда ещё, по-твоему, случался период Средневековья?».
«Девятнадцатый век».
«Почему?».
«Это был буферный век. Этакая прокладка между эпохой Просвещения и эрой технического прогресса. Время, когда «переваривались», нивелируясь, как всё «употреблённое», плоды первого, и зарождались, как вялое урчание в животе, позывы ко второму».
«Ты рассуждаешь о истории будто с позиции гастроэнтеролога! - усмехнулась женщина. - Из твоих слов можно сделать вывод, что двадцатый век есть результат несварения веком девятнадцатым плодов эпохи Просвещения».
«А разве не так?».
«Да пошёл ты Ваня! - шутливо-возмущённо воскликнула женщина, слегка толкнув рукой мужчину в плечо. - Я не желаю считать, что родилась в «поносный» век, а теперь мне предстоит жить вообще в Средневековье!».
«Конечно нет, родная! - успокаивающе сказал мужчина, обнимая слабо противящеюся этому женщину. - Сейчас мы выйдем из этой современной машины, войдём в подъезд с домофоном, поднимемся на быстром лифте к своей замечательной квартире, перед тем как снять дублёнку, я вытащу из кармана свой навороченный мобильник, мы включим с пульта наш плазменный телевизор, и нам покажут что-нибудь…. Какое тут к чертям собачьим Средневековье?!».
...поразмыслить над словами предыдущего клиента. Средневековье - как повторяющееся состояние бытия, выпадающее на периоды «межвременья». Точнее это можно было бы назвать «Междувековьем». Что ж, это не так уж нереально, как слышится на первый раз.