Repo!
Я все-таки эту сделал.
Я выполнил заявку на Колд Фест - www.diary.ru/~coldfest/p82736950.htm - которая подмигивала мне давным-давно, но я не знал, с какого боку к ней подойти.
А вчера утром просто взял - и написал. Да, это был особенно штырный день. Во всех отношениях.
Сюда драббл тоже запостим, для порядку. Тем паче, он отредактированный.)
Рипо! Генетическая Опера. Грэйвроббер|Шайло. "У тебя странно тонкие руки."
Шайло надо бы отдохнуть - но Шайло не может. Не может, не может, не может, не должна. «Что там, папа? - Ничего, Шайло, ни-че-го…»
Шайло то свернется в клубок посреди кровати, то свесится башкой вниз, раскинув руки и бездумно шаря по покрывалу, и все косится, косится на часы. Часы идут исправно - и отсчитывают: года, минуты, секунды.
Глупости какие - конечно же, это не обратный отсчет, часы идут нормально, но Шайло кажется, что когда высветится последняя значимая цифра - время ехать в Оперу - она взорвется, как тротил. Если, конечно, не помрет раньше - от ожидания. Шайло колотит. По пологу, по шторам скользят лучи прожекторов.
Она то включит музыку и побегает по комнате - и по стенам, и по потолку бы сейчас побегала, если бы могла - а чего, вот, лапки какие тощие, как у паучка, кому бегать-то, как не ему - то снова валится на кровать, и давай рассматривать свои руки. «У тебя странно тонкие руки» - он сказал своим низким голосом, и отвернулся. Она тогда успела увидеть, что он улыбается. Он вообще все время ухмыляется, когда не поет. Она, конечно, что-то ему тогда ответила - что-то жутко умное и в меру наглое, такое, что он снова захохотал. Когда Могильщик смеется, кажется, что вместе с ним хохочет весь город - вот, луна в небе, и та скачет, и заливается.
Она снова смотрит на свои руки. Тонкие - это хорошо или плохо? Все косточки можно пересчитать; под бледной кожей видно, как змеятся вены. А у самого-то вон какая лапа - ай, - Шайло снова скачет по комнате, - крупная, цепкая, теплая, даром что тоже бледнющая - уууу!
Сдохнуть можно.
Шайло жарко. Шайло холодно. Шайло потряхивает. Как будто ее костный мозг так и мечет в плазму зараженные кровяные тельца - да, она много знает про кровь и ее болезни, у нее было полно времени, чтобы начитаться, и почему-то сейчас перед ее глазами так и стоит этот дрянский костный мозг. Заражена, заражена! Мать моя Марни, это не та лихорадка, это не твоя кровь, это жизнь сама меня трясет.
Папа, папочка, что же ты мне не говорил, как это странно, это же одуреть можно, что кто-то еще знает, какие там у нее руки.
Ох, какие же там, за окном, огни.
Шайло сидит на полу, и сопит, застегивая сапог - молнию заело. Ее уже не трясет. Решилась.
«Он знает это лучше Ротти, - думает Шайло, - этот Могильщик, он как будто вообще все про нее знает. Он-то знает, что она хочет жить. Как она хочет жить».
Хочет вцепиться в жизнь своими тоненькими руками, и не отпускать.
«Увидимся в Опере».
