Справедливость по-русски
Давно хотел написать несколько слов на эту тему (в т.ч. и в продолжение старой темы), а тут и повод подвернулся.
Пытаясь сформулировать "русскую национальную идею", блоггер el-murid (Анатолий Несмиян) выдвигает то утверждение, что таковой является справедливость, без какой-либо конкретики.
В свою очередь, miguel-kud, как учёный, верно критикует Несмияна, обосновывая смысловую пустоту несмияновского тезиса о справедливости. В то же время, говоря об абстрактности понятия "справедливость", Мигель утверждает о невозможности выведения универсально-русской (т.е. трансисторической и внеклассово-общенародной) концепции справедливости, "рецепта справедливости по-русски": " Но в самой по себе справедливости (понимаемой абстрактно) нет и не может быть ничего специфически русского..."
Любопытно, что конкретно с этим тезисом можно спорить, притом как раз не с чисто бытовых, спекулятивных, а с научных позиций. Так, в европейской исторической антропологии существует т.н. "семейная концепция/гипотеза" (описанная, в частности, Эмманюэлем Тоддом в его работе "Третья планета. Структура семьи и идеологические системы"), объясняющая массовую предрасположенность представителей одного и того же народа к тем или иным мировоззренческим подходам, -- а далее и идеологическим установкам и принципам, могущим быть им успешно усвоенными, -- доминирующим историческим типом семейных структур, существовавшим в среде этого народа (под "историческим" в данном ключе принято подразумевать общепринятый тип организации отношений, свойственный обычной народной, т.е. крестьянской, семье до начала её модернизационной трансформации). Особую роль в этом контексте играет традиционная формула (а) наследования и (б) отношений между главой и младшими членами крестьянской семьи: передаваясь из столетия в столетие через обычай страны и частично, на уровне культурного кода, сохраняясь и после распада традиционной крестьянской среды в ходе индустриализации и распространения образования, таковая, в общем, и определяет понятие значительной части народа о правильном и неправильном, о справедливом и несправедливом.
В рамках семейной гипотезы, в силу того, что у русских традиционно принято делить наследуемое имущество поровну между детьми, -- притом, что немаловажно, не только в толще крестьянства, но и в слое элиты (в этом плане, особенно показателен крах попытки Петра I ввести среди дворянства принцип майората, отменённый в 1731 г. "яко необыкновенный сему государству"), -- русские по своей природе эгалитарны, т.е. ориентированы на равенство. Именно это -- установка на равенство (в т.ч., возможно, и в такой крайней форме, как "уравниловка") -- и является, в свете семейной концепции, основой естественного и традиционно сложившегося русского представления о справедливости.
[P.S.]
P.S.
Вообще, методологически, я отношусь к любым детерминистским теориям с достаточной долей скепсиса. Я также не являюсь убеждённым приверженцем вышеприведённой гипотезы; вообще, с моей т.з., в подобных вопросах нет или почти нет абсолютных истин. Речь идёт всего лишь о попытке научного прочтения одного из интересных аспектов проблемы.
Пытаясь сформулировать "русскую национальную идею", блоггер el-murid (Анатолий Несмиян) выдвигает то утверждение, что таковой является справедливость, без какой-либо конкретики.
В свою очередь, miguel-kud, как учёный, верно критикует Несмияна, обосновывая смысловую пустоту несмияновского тезиса о справедливости. В то же время, говоря об абстрактности понятия "справедливость", Мигель утверждает о невозможности выведения универсально-русской (т.е. трансисторической и внеклассово-общенародной) концепции справедливости, "рецепта справедливости по-русски": " Но в самой по себе справедливости (понимаемой абстрактно) нет и не может быть ничего специфически русского..."
Любопытно, что конкретно с этим тезисом можно спорить, притом как раз не с чисто бытовых, спекулятивных, а с научных позиций. Так, в европейской исторической антропологии существует т.н. "семейная концепция/гипотеза" (описанная, в частности, Эмманюэлем Тоддом в его работе "Третья планета. Структура семьи и идеологические системы"), объясняющая массовую предрасположенность представителей одного и того же народа к тем или иным мировоззренческим подходам, -- а далее и идеологическим установкам и принципам, могущим быть им успешно усвоенными, -- доминирующим историческим типом семейных структур, существовавшим в среде этого народа (под "историческим" в данном ключе принято подразумевать общепринятый тип организации отношений, свойственный обычной народной, т.е. крестьянской, семье до начала её модернизационной трансформации). Особую роль в этом контексте играет традиционная формула (а) наследования и (б) отношений между главой и младшими членами крестьянской семьи: передаваясь из столетия в столетие через обычай страны и частично, на уровне культурного кода, сохраняясь и после распада традиционной крестьянской среды в ходе индустриализации и распространения образования, таковая, в общем, и определяет понятие значительной части народа о правильном и неправильном, о справедливом и несправедливом.
В рамках семейной гипотезы, в силу того, что у русских традиционно принято делить наследуемое имущество поровну между детьми, -- притом, что немаловажно, не только в толще крестьянства, но и в слое элиты (в этом плане, особенно показателен крах попытки Петра I ввести среди дворянства принцип майората, отменённый в 1731 г. "яко необыкновенный сему государству"), -- русские по своей природе эгалитарны, т.е. ориентированы на равенство. Именно это -- установка на равенство (в т.ч., возможно, и в такой крайней форме, как "уравниловка") -- и является, в свете семейной концепции, основой естественного и традиционно сложившегося русского представления о справедливости.
[P.S.]
P.S.
Вообще, методологически, я отношусь к любым детерминистским теориям с достаточной долей скепсиса. Я также не являюсь убеждённым приверженцем вышеприведённой гипотезы; вообще, с моей т.з., в подобных вопросах нет или почти нет абсолютных истин. Речь идёт всего лишь о попытке научного прочтения одного из интересных аспектов проблемы.