(no subject)
Sorry, I`m not available now, I`m in winter
Я президент зимы, пушистая белая сволочь, я выставил на ютьюбе хоум видео оленей Санты и наобещал подарков, горок, румяных щек, я клялся Великим устюгом, что опыт прошлых лет будет учтен, нет, мои северные, теперь никакого холода до костей, метелей, унылости, темноты. Ежики, кузнечики, маленькие жучки обретут бессмертие в нашей коммунистической матушке зиме, и в любой момент закольцованного времени мы сможем отогреть их теплыми ручками обреченных на серебристое счастье детей, чтобы идея жила и, будто бессмертный таракан, не умирала в наших головах. Голосуйте за президента зимы, и все будет белым-бело,снегурочка - елочко! Зима - время теплых шарфиков, горячих напитков, уютных посиделок. Обмотайте друг друга, напоите друг друга, сядьте друг на друга!
Я президент зимы, и я всех опять наебал!
Зима длиной в 89 ночей.
Зима двадцать десять. Час за полтора, бутылка за две, хлеб за воду, сегодня за завтра, завтра как вчера. Профессиональная московская вредность.
Я целую водосточную трубу взасос и чувствую крепкое, мужское, клеймоментовое притяжение чугуна. Никто не целовал меня так жестко как ты, неотесанная уличная чугунина, я останусь спать с тобой, свернувшись остывшим калачиком, поверив в тот безумно привлекательный факт, что тепло - понятие межличностных отношений, а не градусов Цельсия.
Зимний сон похож на подледное плавание с давно уже не аква, а айс лангом. Просто в ту роковую ночь последнего дня ноября ты закрыл глаза и мгновенно оказался внутри замерзшего болота, и все эти месяцы ты выбиваешься из сил, пытаясь пробить слой льда над одуревшей головой, и чем больше ты делаешь попыток спастись, тем выше амлитуда W ритма твоего мозга и тем глубже засасывает сон, который внутри самого сна предстает в образе болота. Твое сердце и голова, два выскабленных на льдине пингвиненка, Лоло и Пепе, уплыли очень далеко и, обнявшись, ждут, кто отключится первым. Зимой трудно думать и писать простыми образами, все должно быть сложно, как семейное положение в той самой непохожей и в то же время такой похожей на все остальные, прямо как снежинка, социальной сети, в которой я пишу тебе сообщения шрифтом для слепых, а ты никак не можешь прочитать их сквозь варежки.
Привет, я пишу тебе из халата, из закрытой на дверь, из заклеенных окон, их тысячи петель шерсти, из безумно горячей ванны, из объятий случайного друга из сети Интерхлад, я пишу тебе и, понимаешь, пытаюсь согреться.Я хочу говорить глазами на твоем языке. Карта оледенения мира устроена так, что если я начну лизать границы материков и смотреть тебе в глаза, ты подумаешь о том же, о чем и я. Давай заниматься телепатией, давай встретимся в Ледовитом океане.
Мы любим друг друга двухлетней давности. Бывают такие хуевые упаковки продуктов, на которых срок годности написан где-то в загибе, и ты понимаешь, что искать бесполезно. У нас что-то вроде союза просроченных, мы просто ловко наебываем друг друга, два скисших домика в деревне. Мы привыкли верить в свежесть друг друга, ведь продукты не портятся и становятся бессмертными, если положить их в холодильник, так сказал президент зимы, как ты можешь ему не верить?
Я рисую тебе из зимы на стекле автобуса паром изо рта. Ты войдешь именно на той остановке, на которой выйду я, мы разминемся благодаря системе АСКП(которая звучит как Айс Кафэ), и ты сразу заметишь полустертое МН ЛОДНО, и ты узнаешь меня,так ни разу не встретив живой и теплой. Тебе покажется, что ты вспомнишь, как я выложила на воде травинками, а ты прочитал расплывшееся ЛЕ О Н ВСЕГДА. Тебе покажется, что это было не с тобой, потому что ты уже успел забыть, что такое лето и что такое я.
Я гражданин зимы, я заиндевевший космополит, вечный студент института Сугробов, пациент морозовской больницы. Я еще так нескоро пойду на поправку.
Мое имя Джесика Флетчер, и да, я сама написала убийство. Я устранила Пер Ноэля, Дедушку, Санту, у меня руки в крови по локоть, ребята.
Я все еще сплю, хотя дышу все реже и реже. Мне снится, что у меня немеют пальцы, пока ты пропускаешь мои обветренные губы и целуешь щеки. Это так горячо, что мое ледяное сердце тает и не справляется с собственным обрушением. Ты ведь слышал про острую сердечную недостаточность?
Если ты читаешь это письмо, зима уже кончилась.
осталась в ней
Я президент зимы, пушистая белая сволочь, я выставил на ютьюбе хоум видео оленей Санты и наобещал подарков, горок, румяных щек, я клялся Великим устюгом, что опыт прошлых лет будет учтен, нет, мои северные, теперь никакого холода до костей, метелей, унылости, темноты. Ежики, кузнечики, маленькие жучки обретут бессмертие в нашей коммунистической матушке зиме, и в любой момент закольцованного времени мы сможем отогреть их теплыми ручками обреченных на серебристое счастье детей, чтобы идея жила и, будто бессмертный таракан, не умирала в наших головах. Голосуйте за президента зимы, и все будет белым-бело,снегурочка - елочко! Зима - время теплых шарфиков, горячих напитков, уютных посиделок. Обмотайте друг друга, напоите друг друга, сядьте друг на друга!
Я президент зимы, и я всех опять наебал!
Зима длиной в 89 ночей.
Зима двадцать десять. Час за полтора, бутылка за две, хлеб за воду, сегодня за завтра, завтра как вчера. Профессиональная московская вредность.
Я целую водосточную трубу взасос и чувствую крепкое, мужское, клеймоментовое притяжение чугуна. Никто не целовал меня так жестко как ты, неотесанная уличная чугунина, я останусь спать с тобой, свернувшись остывшим калачиком, поверив в тот безумно привлекательный факт, что тепло - понятие межличностных отношений, а не градусов Цельсия.
Зимний сон похож на подледное плавание с давно уже не аква, а айс лангом. Просто в ту роковую ночь последнего дня ноября ты закрыл глаза и мгновенно оказался внутри замерзшего болота, и все эти месяцы ты выбиваешься из сил, пытаясь пробить слой льда над одуревшей головой, и чем больше ты делаешь попыток спастись, тем выше амлитуда W ритма твоего мозга и тем глубже засасывает сон, который внутри самого сна предстает в образе болота. Твое сердце и голова, два выскабленных на льдине пингвиненка, Лоло и Пепе, уплыли очень далеко и, обнявшись, ждут, кто отключится первым. Зимой трудно думать и писать простыми образами, все должно быть сложно, как семейное положение в той самой непохожей и в то же время такой похожей на все остальные, прямо как снежинка, социальной сети, в которой я пишу тебе сообщения шрифтом для слепых, а ты никак не можешь прочитать их сквозь варежки.
Привет, я пишу тебе из халата, из закрытой на дверь, из заклеенных окон, их тысячи петель шерсти, из безумно горячей ванны, из объятий случайного друга из сети Интерхлад, я пишу тебе и, понимаешь, пытаюсь согреться.Я хочу говорить глазами на твоем языке. Карта оледенения мира устроена так, что если я начну лизать границы материков и смотреть тебе в глаза, ты подумаешь о том же, о чем и я. Давай заниматься телепатией, давай встретимся в Ледовитом океане.
Мы любим друг друга двухлетней давности. Бывают такие хуевые упаковки продуктов, на которых срок годности написан где-то в загибе, и ты понимаешь, что искать бесполезно. У нас что-то вроде союза просроченных, мы просто ловко наебываем друг друга, два скисших домика в деревне. Мы привыкли верить в свежесть друг друга, ведь продукты не портятся и становятся бессмертными, если положить их в холодильник, так сказал президент зимы, как ты можешь ему не верить?
Я рисую тебе из зимы на стекле автобуса паром изо рта. Ты войдешь именно на той остановке, на которой выйду я, мы разминемся благодаря системе АСКП(которая звучит как Айс Кафэ), и ты сразу заметишь полустертое МН ЛОДНО, и ты узнаешь меня,так ни разу не встретив живой и теплой. Тебе покажется, что ты вспомнишь, как я выложила на воде травинками, а ты прочитал расплывшееся ЛЕ О Н ВСЕГДА. Тебе покажется, что это было не с тобой, потому что ты уже успел забыть, что такое лето и что такое я.
Я гражданин зимы, я заиндевевший космополит, вечный студент института Сугробов, пациент морозовской больницы. Я еще так нескоро пойду на поправку.
Мое имя Джесика Флетчер, и да, я сама написала убийство. Я устранила Пер Ноэля, Дедушку, Санту, у меня руки в крови по локоть, ребята.
Я все еще сплю, хотя дышу все реже и реже. Мне снится, что у меня немеют пальцы, пока ты пропускаешь мои обветренные губы и целуешь щеки. Это так горячо, что мое ледяное сердце тает и не справляется с собственным обрушением. Ты ведь слышал про острую сердечную недостаточность?
Если ты читаешь это письмо, зима уже кончилась.
осталась в ней