Питер Дикинсон: Позорная правда о Путине. Что раскрыло падение Асада
18 декабря, 20:13
Это хорошая новость для сторонников стратегии «мир через силу»
Крах режима Асада в Сирии застал врасплох весь мир, но пропагандистская машина Владимира Путина отреагировала на него одной из первых. После девяти лет неустанной демонизации всех антиасадовских сил и позиционирования их как «террористов» кремлевское телевидение вдруг начало описывать их в гораздо более уважительных тонах как «вооруженные оппозиционные группы». Между тем московские чиновники вскоре стали также говорить о том, что недавно набравшие силу повстанцы на самом деле не опасные религиозные радикалы, а вполне респектабельные потенциальные партнеры, с которыми Россия может вести бизнес.
Этот бесстыдный сдвиг в кремлевском нарративе вряд ли удивителен. В конце концов, Путин отчаянно пытается заключить с новыми правителями Сирии сделку, которая позволит ему сохранить контроль над военно-морскими и военно-воздушными базами, жизненно важными для российских интересов во всей Африке и на Ближнем Востоке. Тем не менее, значение резкой смены позиции России невозможно переоценить.
Сирийская интервенция России стала первой крупной военной операцией за пределами бывшего СССР с момента его распада. Она обошлась недешево: Путин вложил десятки миллиардов долларов в смешанный отряд военных советников, наемников, военно-морских сил и авиации, которым было поручено поддержать сирийский режим. В течение долгого времени казалось, что эта авантюра окупилась с лихвой. Путин стал широко известен как спаситель Башара Асада и смог использовать этот вновь обретенный престиж для проецирования российского влияния на весь регион.
Сирийские подвиги России получили широкое освещение в тщательно контролируемом информационном пространстве страны. Кремлевские СМИ провели большую часть последнего десятилетия, трубя о войне в Сирии как о символе возвращения России статуса великой державы, а московские обозреватели регулярно позиционировали военную кампанию страны как праведный крестовый поход против западных интриг и исламистских сил тьмы. Были сняты бесконечные документальные фильмы, организованы пропагандистские туры и даже проведен концерт классической музыки посреди развалин страны, опустошенной российскими воздушными бомбардировками. Теперь все это, похоже, забыто, поскольку Кремль стремится заручиться поддержкой новых властей в Дамаске.
Готовность Путина сдать все свои пропагандистские позиции в Сирии и спокойно принять новые военные реалии должна помочь Западу преодолеть страх перед эскалацией российской агрессии в Украине. С тех пор как почти три года назад началось полномасштабное вторжение России в Украину, реакция Запада была затруднена опасениями, что поддержка Украины может спровоцировать Россию на эскалацию агрессии и привести к расширению конфликта. Путин умело воспользовался этими опасениями, используя сочетание ядерных угроз и предупреждений о российских «красных линиях», чтобы ограничить поставки западной военной помощи Киеву и наложить абсурдные ограничения на способность Украины защитить себя.
Эта чрезмерная осторожность Запада привела в ярость многих в Киеве, не в последнюю очередь потому, что Украина неоднократно уличала Россию в пустых угрозах. Когда в сентябре 2022 года Путин пригрозил защищать свои украинские завоевания ядерным оружием и заявил: «Я не блефую», Украина незамедлительно разоблачила его блеф и освободила стратегически важный южный украинский город Херсон. Вместо того чтобы достать свой ядерный чемоданчик, Путин просто приказал своим разбитым войскам отступить за Днепр. Точно так же, когда Украина проигнорировала кремлевское бахвальство и потопила или повредила около трети всего российского Черноморского флота, Путин не стал применять ядерное оружие. Напротив, он приказал своим оставшимся военным кораблям уйти из оккупированного Россией Крыма в относительную безопасность российских портов.
Самый большой удар по мифу о неизбежной российской эскалации был нанесен летом 2024 года, когда Украина нарушила самую красную из всех путинских «красных линий», вторгнувшись в саму Россию. Когда украинские войска пересекли границу и начали оккупировать территорию Курской области России, реакция Путина была показательной. Он не попытался сплотить своих соотечественников против иностранного захватчика или предупредить о надвигающейся ядерной войне. Совсем наоборот. Вместо того чтобы повысить ставки, Путин сознательно предпочел преуменьшить значение всего украинского наступления, назвав его всего лишь «провокацией».
Неубедительная реакция Путина на падение его сирийского союзника Башара Асада служит своевременным напоминанием о том, что страхи Запада перед российской эскалацией сильно преувеличены. В действительности, когда Путин сталкивается с решительным противником, он склонен отступать. Как и все хулиганы, он стремится подавить свою жертву запугиванием. Однако, как мы уже неоднократно видели в Украине, его угрозы почти всегда оказываются пустыми.
Это хорошая новость для сторонников стратегии «мир через силу», в том числе, для тех, кто входит в будущую администрацию Трампа. Способность Путина запугивать Запад была его самым большим успехом во всей войне в Украине, но теперь должно быть предельно ясно, что российское бряцание оружием построено на блефе.
Неспособность Кремля спасти своего сирийского союзника показала скромную реальность, скрывающуюся за путинским великодержавным позерством. Российская армия сейчас явно перенапряжена из-за продолжающегося вторжения в Украину, а Путин находится в гораздо более слабом положении, чем он хотел бы заставить нас поверить. Важно отметить, что он также более чем способен полностью отбросить собственную пропаганду и переписать историю, когда это необходимо. Если он столкнется с перспективой военного поражения в Украине, есть все основания полагать, что он снова отступит, отдав при этом приказ своей медиа-машине спасти его от позора.
