Волынь,1943 год. Почему во время Второй мировой войны поляки и украинцы начали уничтожать друг друга
июля, 14:37
Беженцы села Пшебраже Луцкого уезда в лагере самообороны, лето 1943 года (Фото:AIPN)
Автор: Олег Шама
81 год назад произошла Волынская трагедия - обоюдные этнические чистки поляков и украинцев, в которых участвовали польская Армия Крайова и Украинская Повстанческая Армия, подчинявшаяся ОУН.
Впервые в ХХ веке политические интересы украинцев и поляков обострились в 1918 году. Украинцы провозгласили во Львове Западно-Украинскую Народную Республику (ЗУНР). Тогда как политические элиты Польши мечтали об унитарном государстве с Галичиной, и этому украинцы мешали.
Поэтому Варшава, которая к тому времени и сама недавно получила независимость, восприняла ЗУНР как хулиганство или даже бунт. В 1919-м на территорию ЗУНР вошла 80-тысячная польская армия генерала Юзефа Галлера. Правительство ЗУНР эмигрировало, а молодые пассионарии Организации украинских националистов (ОУН) ушли в подполье сражаться с «оккупантами» - именно так воспринимали они польскую администрацию в Западной Украине. Кроме пропаганды, в ход пошел и терроризм.
В сентябре 1921 года во Львове оуновцы устроили покушение на Юзефа Пилсудского, главу польского государства. Тот чудом уцелел после того, как Степан Федак трижды выстрелил в него, попав лишь раз - и то в офицера сопровождения.
Делом рук подполья стали взрывы на Восточных торгах - ежегодной ярмарке во Львове в 1929-м. С июля по ноябрь следующего года, по подсчетам историка Луцины Кулинской, боевка Украинской военной организации дала о себе знать 172 раза.
Жесткое умиротворение
В 1934-м в Варшаве убили министра внутренних дел Бронислава Перацкого. Он отвечал за пацификацию (принуждение к миру), проведенную в 450 украинских селах Галичины в 1930 году. Эта репрессивная операция надолго засела в массовом сознании местного населения. Тогда украинские села окружали военизированные отряды полиции, всех жителей обязывали сидеть по домам во время обысков. Если пацификаторы начинали что-то подозревать - а они искали оружие и запрещенную литературу - могли легко разобрать или разбить крыши и стены.
В официальном отчете польская администрация отметила: в итоге умиротворения конфисковали 1.287 единиц длинноствольного оружия, 566 револьверов, 398 штыков, 31 гранату, несколько десятков метров огнепроводной проволоки и 100 кг взрывчатки. За неповиновение и националистические высказывания задержали 1732 человека, среди которых 220 студентов, 360 школьников и 30 священников. Более двух третей задержанных отправили под суд.
В городе Рогатин из-за найденного на чердаке пистолета полиция сожгла украинскую гимназию. Такая же судьба постигла и лицей в Тернополе. Повсеместно закрывались украинские школы. После пацификации в трех воеводствах - Львовском, Тернопольском и Станиславском - их осталось всего 14.
В 1930-х борьба с украинским национализмом переросла в истерию. Тюрьма службы безопасности Польши в Береге-Картузской (ныне город в Беларуси) стала концлагерем, через который прошли тысячи представителей украинской интеллигенции, некоторые с семьями. Пик загруженности лагеря пришелся на 1938 год, когда в нем находились 5 тыс. украинцев, преимущественно врачи, адвокаты, учителя, инженеры, студенты.
Волынский шрам
Пацификация не коснулась Волыни - на этих землях деятельность ОУН была минимальной. Поэтому и волынское направление стало популярным среди поляков, которые по государственной программе переселялись из центральных воеводств на восточные окраины Второй Речи Посполитой. В межвоенный период сюда перебрались более 200 тыс. человек: Варшава давала им подъемные, а уже на месте они получали хорошие наделы.
По планам центральной власти эти люди должны были способствовать интеграции местных украинцев. Однако в 1930-м новоназначенный глава Волынского воеводства Генрик Юзевский предложил альтернативный проект. «У местного населения нужно воспитать такое сильное чувство лояльности к Польше, чтобы оно не захотело выйти из нее, даже когда возникнет независимая Украина с центром в Киеве», - считал он. Для этого и попытался создать условия для свободного развития украинцев в крае.
Юзевский начал с того, что оградил Волынь от влияния ОУН: создал так называемый сокальский кордон, усилив присутствие полиции на границах с Тернопольским и Львовским воеводствами. На Волынь не пропускалась пресса и книги из Галичины. Ограничивались даже поездки к родственникам через эту «границу».
В волынских городах закрывались все общественные организации с центрами в Галичине. Вместо них Юзевский создал Волынское украинское объединение, которое даже получило места в сейме. В администрации школы он пригласил украинцев-эмигрантов, но только из бывшей Украинской Народной Республики (УНР), ведь сам был министром в ее правительстве при Симоне Петлюре.
Будущих специалистов стали готовить в народных университетах, созданных в Михайловке под Дубном, в Ружине и Малинске. Там преподаватели пытались убедить слушателей в украинско-польском равноправии, чтобы они потом разнесли эту идею по городам и селам.
Все шло как положено, пока в 1936 году внутреннюю политику страны не начало контролировать Второе отделение генштаба Войска польского (ВП). Историк того времени Владислав Побуг-Малиновский назвал эту структуру мафией. Он писал: «Его сотрудники, даже тупые поручики и капитаны, имели более важный голос, чем министры». Национальный вопрос те решали так: «На территориях с украинским меньшинством не заморачиваться, а просто держать за морду».
К 1938 году в Польше разрушили около 100 православных церквей, многим из которых было по несколько веков. В знак протеста Юзевский подал в отставку. «Позиция ненависти ко всему украинскому порождает соответствующую ненависть ко всему польскому со стороны украинцев», - писал он.
В конце 1930-х в польской публицистике остро обсуждалась тема «разжижения густого украинского соуса». Станислав Красицкий, землевладелец из Стратова (сейчас - Ивано-Франковская область), издал памфлет, который разоблачал политику украинизации волынского воеводы Юзевского. Его ошибки автор призывал немедленно исправить соответствующей полонизацией. А чтобы избежать естественных препятствий, следовало выселить украинцев вглубь Польши. На их место должен был прийти польский бизнес, где на новых предприятиях работали бы только выходцы из центральных и западных регионов страны.
«Создавая привилегии полякам на востоке и украинцам в центральной Польше, построим монолитную сильную Польшу», - писал Красицкий. Его брошюра с посвящением верховному главнокомандующему Эдварду Ридз-Смиглы выдержала два издания.
Современный украинский историк Иван Патриляк утверждает, что подобные идеи в то время серьезно обсуждались в самых верхах польского политикума.
В такой атмосфере Волынь встретила Вторую мировую. В сентябре 1939-го ее занял СССР, летом 1941-го - Третий рейх. А в 1943 году по этим землям прокатилась волна массовых убийств поляков и украинцев.
По поводу причин трагедии и ее многочисленных жертв нет единого мнения. Польские историки склоняются к тому, что резню начала Украинская повстанческая армия (УПА) по устному приказу ее командующего Клима Савура, который якобы призывал изгонять поляков любыми способами. О приказе поляки узнали не напрямую, а лишь из материалов допросов ряда командиров УПА. Причем допрашивали их специалисты из советского НКВД.
Украинские исследователи рассматривают Волынскую трагедию как обоюдную этническую чистку. В ее авангарде стояли УПА с украинской стороны и такая же партизанская Армия Крайова (АК) - с польской.
В итоге на Волыни погибло более 100 тыс. поляков и 40 тыс. украинцев. Свидетели тех событий отмечают немыслимо жестокие методы расправ с обеих сторон.
Рука Москвы
За польско-украинским конфликтом внимательно следила Москва. Иногда прибегая и к реальным провокациям. Так, убийство в 1931 году польского государственного деятеля Тадеуша Голувко списали на оуновцев. За это преступление суд приговорил к смерти совсем юных Дмитрия Данилишина и Василия Биласа.
Историк Тимоти Снайдер утверждает, что от смерти Голувко больше всего выиграли россияне. Потому что из-за этого убийства украинская делегация в Женеве, собрав жалобы о пацификации в Лигу Наций, выглядела совершенно дискредитированной. «Расследование Второго отдела Генштаба Войска польского пришло к выводу, что Советы были наиболее вероятными преступниками, - пишет Снайдер, - Хорошо осведомленные информаторы сообщали о советских агентах среди украинского подполья».
Москва сильно наследила и летом 1943-го на Волыни. Украинский исследователь Богдан Гудь сообщает, что уже в следующем году польское подполье докладывало: в УПА произошел раскол - просоветская часть пошла на восток на соединение с советской армией, а остальные отступили на запад.
«Самый яркий пример этих влияний, которые имели советские спецслужбы, является нападение на костел в Порицке 11 июля 1943-го года, во время которого убили около 200 поляков, - рассказывает профессор Гудь, - Этим нападением руководил Василий Левочко, сотенный УПА, который через год появился в этой местности уже в мундире капитана НКВД пограничной службы. Еще через год его убили уповцы в окрестностях Грубешова».
Исследователь приводит слова Марии Савчиной, деятельницы националистического движения, мол, таких «левочков» в структуре УПА было много. Поскольку не хватало командиров, то брали бывших офицеров советской армии. Через них НКВД и осуществляла свои влияния на Волыни, в том числе, для разжигания украинско-польского конфликта.
Однако никакие такие аргументы редко убеждают польскую сторону. Потому что то массовое убийство, как бы там ни было, совершили украинцы, неважно, в какую форму одеты. Следовательно, оба народа, а прежде всего их исследователи имеют впереди еще немало выяснений.
Click to view