весна
У меня все хорошо. Как только выпутаюсь из дипломной эпопеи, что-нибудь напишу, много всего вкусного.
А пока - чудесное стихотворение Василя Стуса (в переводе Александра Закуренко).
На Лысой горе догоранье ночного огня,
осенние листья на Лысой горе догорают.
А я позабыл, где гора та, и больше не знаю,
узнает гора ли меня?
Пора вечеренья и тонкогортанных разлук!
Я больше не знаю, не знаю, не знаю,
я жив или умер, а может, живьем умираю,
но всё отгремело, угасло, замолкло вокруг.
А ты, словно ласточка, над безголовьем летишь,
над нашим, над общим, над горьким земным безголовьем.
Прости, я случайно... прорвалась растерянность с кровью...
Когда бы ты знала, о как до сих пор ты болишь...
Как пахнут по-прежнему скорбью ладони твои
и всё еще пахнут солёные горькие губы,
и тень твоя, тень, словно ласточка, вьётся над срубом,
и глухо, как влага в аортах, грохочут вокруг соловьи!
А пока - чудесное стихотворение Василя Стуса (в переводе Александра Закуренко).
На Лысой горе догоранье ночного огня,
осенние листья на Лысой горе догорают.
А я позабыл, где гора та, и больше не знаю,
узнает гора ли меня?
Пора вечеренья и тонкогортанных разлук!
Я больше не знаю, не знаю, не знаю,
я жив или умер, а может, живьем умираю,
но всё отгремело, угасло, замолкло вокруг.
А ты, словно ласточка, над безголовьем летишь,
над нашим, над общим, над горьким земным безголовьем.
Прости, я случайно... прорвалась растерянность с кровью...
Когда бы ты знала, о как до сих пор ты болишь...
Как пахнут по-прежнему скорбью ладони твои
и всё еще пахнут солёные горькие губы,
и тень твоя, тень, словно ласточка, вьётся над срубом,
и глухо, как влага в аортах, грохочут вокруг соловьи!