рассказец
Писатель и муза
В верхнем ящике стола, между коробкой с карандашами и стопкой чистых листов писатель держал музу. Муза была уже не первой молодости, чопорна и старомодна, держалась сухо и была порядком скучна. Уже долгие годы прославленный беллетрист свободно обходился без её помощи, писал как бог на душу положит и, стоит признать, всё лучше и лучше. За советом к музе обращался он лишь изредка, по вопросу какого-нибудь допотопного анекдота, призванного разбавить серьёзность рукописи, а по правде, всё больше для того, «чтобы не дать старушке совсем захиреть». Иногда писатель подумывал о том, чтобы отправить музу на покой или подарить какому из молодых коллег, но всегда жалел, поддавался ностальгическим чувствам или по рассеянности перескакивал на другую мысль. К тому же, после многолетних тренировок муза прекрасно научилась затачивать карандаши.
В верхнем ящике стола, между коробкой с карандашами и стопкой чистых листов писатель держал музу. Муза была уже не первой молодости, чопорна и старомодна, держалась сухо и была порядком скучна. Уже долгие годы прославленный беллетрист свободно обходился без её помощи, писал как бог на душу положит и, стоит признать, всё лучше и лучше. За советом к музе обращался он лишь изредка, по вопросу какого-нибудь допотопного анекдота, призванного разбавить серьёзность рукописи, а по правде, всё больше для того, «чтобы не дать старушке совсем захиреть». Иногда писатель подумывал о том, чтобы отправить музу на покой или подарить какому из молодых коллег, но всегда жалел, поддавался ностальгическим чувствам или по рассеянности перескакивал на другую мысль. К тому же, после многолетних тренировок муза прекрасно научилась затачивать карандаши.