Неистового самолюбования псто
Проснувшись сегодня утром, с меня слетело одеяло, енод подумало: а какого это чёрта мои дорогие френды до сих пор ещё не охвачены прекрасным в виде фотачек Палау и, собссна, енода?!
Только каторжный труд, который сделал из енода обезьяну офисную нигру тётю Тому, мог послужить мне оправданием, и любой суд присяжных меня бы оправдал.
Однако же офис скрылся в тумане моих слёз, оправдание рассеялось как с белых яблонь дым, поэтому нет мне прощения. Ну а после того, как я охвачу вас лаской огневою прекрасным, прощения мне точно не станет. Извините. Сука я неприятная, и горжусь этим!
Здеся енод очинь грусный. Потому что в проклятом стейк-хаусе всё сплошь чёрный (абердинский) ангус и выбор такой, что еноду его, этот выбор, очень тяжело сделать - всё, буквально всё хочется!
А тута енод кунает нос в разливное "Асахи". Глядя на прищученные от удовольствия глаза енода, несложно догадаться, что!
В этовойт уличной закусочной неимоверно ужасно потрясающе вкусные жареные палочки из рыбы-попугая. Но енод уже обожрался суши, поэтому опять грустно смотрит.
А вот в этовойт закусочной гамбургеры делают. И тоже с чёрным ангусом. И тут уже енод весёлый, потому что голодный, а гамбургеры - вкусные.
И пить ещё очень хочется.
Потом, канешна, еноду нужно много спать, держась лапами за буйную голову.
Потом встать, мрачно осмотреть плантации неведомой ёбаной хуйни растительности крайне опасного для жизни внешнего вида.
Потом прокатиться на быстром катере к бениной матери, мечтая об одном - "остановите Землю, я сойду!"...
И в итоге залечь на дно. Попускает...
Ещё мороженого навернуть. Холодного. В тенёчке. Жить становится легче, жить становится веселее.
И в гамаке - вжых-вжых, вжых-вжых.
А вечером можно опять пойти на разливное "Асахи". И всё снова заверт...
Только каторжный труд, который сделал из енода обезьяну офисную нигру тётю Тому, мог послужить мне оправданием, и любой суд присяжных меня бы оправдал.
Однако же офис скрылся в тумане моих слёз, оправдание рассеялось как с белых яблонь дым, поэтому нет мне прощения. Ну а после того, как я охвачу вас лаской огневою прекрасным, прощения мне точно не станет. Извините. Сука я неприятная, и горжусь этим!
Здеся енод очинь грусный. Потому что в проклятом стейк-хаусе всё сплошь чёрный (абердинский) ангус и выбор такой, что еноду его, этот выбор, очень тяжело сделать - всё, буквально всё хочется!
А тута енод кунает нос в разливное "Асахи". Глядя на прищученные от удовольствия глаза енода, несложно догадаться, что!
В этовойт уличной закусочной неимоверно ужасно потрясающе вкусные жареные палочки из рыбы-попугая. Но енод уже обожрался суши, поэтому опять грустно смотрит.
А вот в этовойт закусочной гамбургеры делают. И тоже с чёрным ангусом. И тут уже енод весёлый, потому что голодный, а гамбургеры - вкусные.
И пить ещё очень хочется.
Потом, канешна, еноду нужно много спать, держась лапами за буйную голову.
Потом встать, мрачно осмотреть плантации неведомой ёбаной хуйни растительности крайне опасного для жизни внешнего вида.
Потом прокатиться на быстром катере к бениной матери, мечтая об одном - "остановите Землю, я сойду!"...
И в итоге залечь на дно. Попускает...
Ещё мороженого навернуть. Холодного. В тенёчке. Жить становится легче, жить становится веселее.
И в гамаке - вжых-вжых, вжых-вжых.
А вечером можно опять пойти на разливное "Асахи". И всё снова заверт...