СЕРДЦА ЧЕТЫРЕХ
Театральный Петербург. 2009. № 19-20. 1-30 ноября.
ЕЛЕНА ГЕРУСОВА
СЕРДЦА ЧЕТЫРЕХ
Такого спектакля в театре Льва Додина давно не было. Возможно, не было вовсе. Навряд ли он станет поворотным в истории философии этой труппы. Но трогательный мотив пусть немного нелепого, но упрямого сопротивления не режиму, не року, не человеческой природе, а просто циничности обыденной жизни останется. Да и не сопротивления даже, а какого-то эксцентричного упрямства.
В Малом драматическом театре не изменили название пьесы Уильямса, в России известной как «Прекрасное воскресенье для пикника», а скорее вернулись к оригинальному A Lovely Sundy for Creve Coeur. По-русски оно зазвучало, пожалуй, менее иронично, и не то чтобы оптимистичнее, но гуманнее.
Конечно, «Прекрасное воскресенье» легче всего поставить как мелодраму. В этом и кроется главная опасность для постановщиков.
Центральная героиня пьесы - Доротея (Елизавета Боярская), преподавательница колледжа, очарованная и соблазненная его директором и строящая далеко идущие планы. Но из светской хроники становится известно, что вообще-то тот уже составил более респектабельную партию, нежели преподавательница гражданского права, снимающая бедную квартирку ну паях.
Но ни один мужчина на сцене не появляется. Это пьеса для четырех актрис.
Боди (Ирина Тычинина), соседка Доти, пытается сосватать ее за своего братца Мисс Глюк (Уршула-Магдалена Малка), безумная соседка по дому, приходит к ним на чашечку кофе. Элена (Елена Соломонова), коллега по колледжу, наносит деловой визит за деньгами: они с Доти хотели бы снять квартиру попрестижнее.
Лев Додин ставит «Прекрасное воскресенье» без сентиментальности, без быта но с поэтическими отсылками к другим пьесам Теннесси Уильямса. Что, воз можно, предполагал и сам американский классик, сочиняя одну из своих послед них пьес. Достаточно сказать, что к пикнику на озере «Разбитое сердце» героинь увозит трамвай. И достаточно увидеть, что действие спектакля разворачивается на раскаленной крыше, куда выходит мансардный люк квартирки Боди. Здесь же художник Александр Боровский установил металлическую конструкцию, на которой, как на турнике, в изнурительном труде физического самоусовершенствования упорно занимается влюбленная Доротея.
В нелепых роговых очках и пузырчатых сатиновых трусах она делает гимнастику и как цербер охраняет телефон: ждет звонка. Елизавета Боярская играет это романтическое ожидание гротескно, безжалостно и по отношению к себе, и к своей героине. Желание «красивой любви» в додинском спектакле оказывается ловушкой плотского, жестокого, глянцевого мира красивых, совершенных и бессердечных людей. У модной машины Ральфа откидывающееся сиденье. Вот, пожалуй, и все, что Доти может рассказать о возлюбленном.
Мисс Глюк - сумасшедшая, опекаемая Боди соседка - в этом спектакле не только сгущает гротескные краски, но и выглядит очевидной жертвой стерильного, элегантного мира. Она своего рода абсурдистская, фарсовая Бланш Дюбуа, дошедшая до психологического предела.
Элена - тоже в своем роде Бланш Дюбуа, но никогда не страдавшая. Надменная, холодная, безукоризненная. Сотканная из условностей.
Однако главной героиней в спектакле Малого драматического театра - Театра Европы, вопреки сюжету, неожиданно оказывается вовсе не Доротея, по ходу сюжета переживающая любовное разочарование. А, казалось бы, приземленная Боди.
В мастерском, серьезном и одновременно цирковом исполнении Ирины Тычининой она оказывается защитником тех, кого сломал или готов сломать безжалостный мир романтических иллюзий, светских норм и прочих идеалов. Боди - не борец, но крепость-инвалид. Настолько уже разрушенная, что никакие удары ей вроде бы и не страшны. Она овладела каким-то эксцентрическим способом победы над миром. Боди не просто крепко стоит на ногах - она уперлась в этот мир всеми силами: удержаться здесь можно, хотя бы посвятив свою жизнь выбору цыплят в лавке мясника.
Боди смачно припечатывает к раскаленной крыше цыплят, прикрывает дурацкой бумажной лилией свой слуховой аппарат, обсыпает слишком ухоженную Элену мукой.
В заведомо проигрышной войне с миром Боди упрямо не сдается и не собирается сдавать своих близких. Даже ее желание выдать Доти за своего странного братца не кажется столь уж эгоистичным. Мы знаем, что этот Бади далеко не столь лощен и холен, как Ральф, даже нелеп, но догадываемся, что у него тоже разбитое сердце.
В итоге Доти, вроде бы, терпит фиаско: иллюзии разбиты. И путь один - отправиться в компанию аутсайдеров, на трамвае на озеро «Разбитое сердце». Но похоже, в поражении Доти в Малом драматическом видят победу над глянцевыми идеалами. Но доказать это предпочитающему победителей обществу невозможно. В финале героини просто поют.
ЕЛЕНА ГЕРУСОВА
СЕРДЦА ЧЕТЫРЕХ
Такого спектакля в театре Льва Додина давно не было. Возможно, не было вовсе. Навряд ли он станет поворотным в истории философии этой труппы. Но трогательный мотив пусть немного нелепого, но упрямого сопротивления не режиму, не року, не человеческой природе, а просто циничности обыденной жизни останется. Да и не сопротивления даже, а какого-то эксцентричного упрямства.
В Малом драматическом театре не изменили название пьесы Уильямса, в России известной как «Прекрасное воскресенье для пикника», а скорее вернулись к оригинальному A Lovely Sundy for Creve Coeur. По-русски оно зазвучало, пожалуй, менее иронично, и не то чтобы оптимистичнее, но гуманнее.
Конечно, «Прекрасное воскресенье» легче всего поставить как мелодраму. В этом и кроется главная опасность для постановщиков.
Центральная героиня пьесы - Доротея (Елизавета Боярская), преподавательница колледжа, очарованная и соблазненная его директором и строящая далеко идущие планы. Но из светской хроники становится известно, что вообще-то тот уже составил более респектабельную партию, нежели преподавательница гражданского права, снимающая бедную квартирку ну паях.
Но ни один мужчина на сцене не появляется. Это пьеса для четырех актрис.
Боди (Ирина Тычинина), соседка Доти, пытается сосватать ее за своего братца Мисс Глюк (Уршула-Магдалена Малка), безумная соседка по дому, приходит к ним на чашечку кофе. Элена (Елена Соломонова), коллега по колледжу, наносит деловой визит за деньгами: они с Доти хотели бы снять квартиру попрестижнее.
Лев Додин ставит «Прекрасное воскресенье» без сентиментальности, без быта но с поэтическими отсылками к другим пьесам Теннесси Уильямса. Что, воз можно, предполагал и сам американский классик, сочиняя одну из своих послед них пьес. Достаточно сказать, что к пикнику на озере «Разбитое сердце» героинь увозит трамвай. И достаточно увидеть, что действие спектакля разворачивается на раскаленной крыше, куда выходит мансардный люк квартирки Боди. Здесь же художник Александр Боровский установил металлическую конструкцию, на которой, как на турнике, в изнурительном труде физического самоусовершенствования упорно занимается влюбленная Доротея.
В нелепых роговых очках и пузырчатых сатиновых трусах она делает гимнастику и как цербер охраняет телефон: ждет звонка. Елизавета Боярская играет это романтическое ожидание гротескно, безжалостно и по отношению к себе, и к своей героине. Желание «красивой любви» в додинском спектакле оказывается ловушкой плотского, жестокого, глянцевого мира красивых, совершенных и бессердечных людей. У модной машины Ральфа откидывающееся сиденье. Вот, пожалуй, и все, что Доти может рассказать о возлюбленном.
Мисс Глюк - сумасшедшая, опекаемая Боди соседка - в этом спектакле не только сгущает гротескные краски, но и выглядит очевидной жертвой стерильного, элегантного мира. Она своего рода абсурдистская, фарсовая Бланш Дюбуа, дошедшая до психологического предела.
Элена - тоже в своем роде Бланш Дюбуа, но никогда не страдавшая. Надменная, холодная, безукоризненная. Сотканная из условностей.
Однако главной героиней в спектакле Малого драматического театра - Театра Европы, вопреки сюжету, неожиданно оказывается вовсе не Доротея, по ходу сюжета переживающая любовное разочарование. А, казалось бы, приземленная Боди.
В мастерском, серьезном и одновременно цирковом исполнении Ирины Тычининой она оказывается защитником тех, кого сломал или готов сломать безжалостный мир романтических иллюзий, светских норм и прочих идеалов. Боди - не борец, но крепость-инвалид. Настолько уже разрушенная, что никакие удары ей вроде бы и не страшны. Она овладела каким-то эксцентрическим способом победы над миром. Боди не просто крепко стоит на ногах - она уперлась в этот мир всеми силами: удержаться здесь можно, хотя бы посвятив свою жизнь выбору цыплят в лавке мясника.
Боди смачно припечатывает к раскаленной крыше цыплят, прикрывает дурацкой бумажной лилией свой слуховой аппарат, обсыпает слишком ухоженную Элену мукой.
В заведомо проигрышной войне с миром Боди упрямо не сдается и не собирается сдавать своих близких. Даже ее желание выдать Доти за своего странного братца не кажется столь уж эгоистичным. Мы знаем, что этот Бади далеко не столь лощен и холен, как Ральф, даже нелеп, но догадываемся, что у него тоже разбитое сердце.
В итоге Доти, вроде бы, терпит фиаско: иллюзии разбиты. И путь один - отправиться в компанию аутсайдеров, на трамвае на озеро «Разбитое сердце». Но похоже, в поражении Доти в Малом драматическом видят победу над глянцевыми идеалами. Но доказать это предпочитающему победителей обществу невозможно. В финале героини просто поют.