Наш человек в Кишиневе
Русский шпион Эдуард Багиров знал, что четвертый президент России Владимир Путин обязательно его спасет.
- Без базара, прилетит и спасет, - сказал седенький полковник ФСБ, принимавший у Эдуарда присягу, часы, ремень, и личное имущество.
- А как именно? - поинтересовался Эдуард.
- На блядь вертолете, - сказал полковник.
- Ты, главное, верь, - сказал он.
Было это еще до отправки шпиона в командировку. Тускло горели в кабинете свечи, улыбался непроницаемо в углу портрет президента РФ В. Путина. Полковник встал и потянулся, а Эдуард быстро глянул в его бумаги и увидел фамилию собеседника. Полковник Шендерович.
- Наверняка псевдоним, - подумал Эдуард.
Полковник достал из буфета бутылку, рюмку, пистолет, чистый лист бумаги и ручку. Сел.
- Ты, Эдуард, отправляешься в Молдавию, - сказал он.
- Подлое и коварное правительство этой республики, погрязшее в коррупционных схемах, встряло уже у всего человечества в горле, как кость, - сказал он.
- Как блядская кость, - сказал он, подумав.
- Все свои проблемы мы уже решили, так что... - сказал он.
- По поручению ООН, Великобритании и США независимое правительство Российской Федерации, - сказал он.
- Приняло решение немножко молдаван Подправить, - сказал он.
- А как я это буду делать? - спросил шпион.
- Как-как, вредить помаленьку, - сказал полковник.
- Водопровод, рельсы, терроризм, - сказал он.
- А можно... - сказал Эдуард покраснев.
- Ну, без этого... - сказал он.
- Я видите ли... ну... бывал... там.. и это... Молдавия... я... искренне... симпатична... и.. мне... ну там... вредить... ну не особо там хотелось бы... вот и поэ... - смущенно бормотал Эдуард под насмешливым взглядом полковника ФСБ Шендеровича.
- Молодежь-молодежь, - сказал с улыбкой полковник.
Снова встал, снова потянулся. Как он, наверное, устает, подумал тепло и с восхищением молодой шпион. Полковник сказал:
- В нашем деле эмоции это смерть, - сказал он.
- Помню, до тебя мы в Молдавию кадра одного забросили, - сказал он.
- Лоринков, но тот сам из молдаван, из бывших, - сказал он.
- Попал человек на родину, поддался эмоциям, и? - сказал он.
- Нашел проститутку какую-то, влюбился, они с ней банки грабили, ее потом пристрелили, - сказал он.
- Ну и Лоринков сам потом без вести пропал, - сказал он.
- Но тот был тонкой душевной организации, из писателей, - сказал он.
- Ты-то писанинкой не балуешься, я надеюсь? - сказал он.
- Никак нет, - сказал Эдуард, который и правда ничем таким не баловался.
Полковник кивнул, стал заполнять бланк договора. Шпион, кашлянув, спросил еще раз:
- А если попадусь... ну мало ли... помогут? - сказал он.
- Сам президент Путин тебя и вытащит,- сказал полковник, не отвлекаясь от бумаг.
- Точно? - спросил ненавидящий себя в этот момент за малодушие Эдуард.
- Да чтоб мне матрац вместо бабы ебать, если совру! - весело воскликнул полковник ФСБ.
Эдуард, успокоенный, замолчал. Попытался вспомнить фамилию агента, пропавшего в Молдавии, да уже забыл. Помнил, что заканчивалась на «ов». Сказал::
- Скажите, а среди наших агентов так мало русских? - сказал он.
- А ты что блядь, русский фашист? - сказал полковник.
- Никак нет! - сказал Эдуард.
Полковник кивнул и протянул бланк.
Подписывайся, - сказал он.
.ХХХ
… - айся, - сказал голос.
- Подписывайся ты, блядь шпионская! - сказал голос.
Эдуард приоткрыл глаза. Все в камере качалось и дрожало. Из-за постоянного света под веками словно песка напихали. Нет, не сон, понял Эдуард. Все та же камера все той же молдавской тюрьмы, куда его бросили сразу по приезду в Кишинев. Наверняка, не обошлось без «крота». Кто же, кто, кто, мучительно пытался вычислить Эдуард.
Где, когда и, главное, как, была совершена ошибка?
- Подписывайся под признанием, - сказали сверху.
Над узником, стоял, широко расставив ноги, молдавский прокурор, одетый в кожаное пальто, розовую рубахи, брюки в полоску и с барсеткой. В общем, просто одетый как молдавский прокурор.
- Подписывайся, - сказал прокурор.
- Подписывайся и сразу свет выключим, хавчика подтащим, - сказал он.
- Я гражданин Микронезии и прошу вызвать ко мне консула, - упрямо сказал Эдуард.
Прокурор покачал головой. В камеру зашел человек в костюме, с бородкой и, почему-то, значком «Отличник ГТО» на груди. Сам генеральный прокурор республики, понял шпион Эдуард. Собрался с силами и привстал на нарах. Сказал:
- Я гражданин Микронезии и тре... - почти сказал он.
- Твоя пусть заткнуться, гребанный русская свинья, - сказал прокурор.
Сел на стул, который несли за ним охранники, щелкнул пальцами. Появился столик, на нем ноутбук. Все бы сейчас отдал за то, чтобы проверить личные сообщения в «Одноклассниках», подумал Эдуард. Прокурор открыл страничку в интернете, - Эдуард успел заметит что-то вроде «... ереводчик.мд», и стал заполнять левую половинку экрана. Нажал на «энтер». Стал читать:
- Твой понять что нет смысл сопротивляться нашей система правоохранитель поскольку мы раскусать как крепкий орех и лучше твой дать признаний чтобы пожалеть мягкий приговор получать иначе собаке собачья смерть шпионам, - прочитал прокурор.
Помолчал, снова набирая текст в электронном переводчике. Дождался результата, продолжил.
- Мы осведомлять что твой калека духовный тратить наш нерв церебральный и время на поиметь информация о нашей республик солнечный европейский будущий чтобы животный русский там не срать, и победа быть будущий время инфинитив за наш, - сказал он.
Снова запечатал. Нажал на «энтер». Прочел:
- Если твой не согласиться пойти на встречный полоса правил ПДД при чем тут на хуй ПДД не понять ну ладно твой короче быть контра наша тебя операция оперировать смена пола и знакомить с двухметровый красавец разведчик любить танцевать ужинать ебаться время подойти детей рожать твой закричать на русский и все равно разоблачиться, - сказал он.
Шпион молчал.
- Как говорить твой народ сколько ни вейся бельевой веревка один хуй она находить свой конец идеоматически тоже хуй... - сказал прокурор, глядя в экран.
- Ни хуя не понимать, что за хуйня идиоматический - сказал он озадаченно.
Эдуард упрямо молчал.
- Твоя есть любой случай мясо для гаубиц и жертва отданный без кредит и возврат, - сказал прокурор.
- Мы запросить Москва рассадник зла мир пидарасы отвечать нам ты есть не разведчик отказаться от твой, - сказал он.
- Моя может приказать твой обезгла.. обегла.. обеза... - сказал он.
- Короче голова с плеч топор прямо здесь и никто ничего не узнать, - сказал он.
- Понимать? - сказал он.
- Я ничего не знать, моя гражданин Микронезии, - сказал Эдуард.
Прокурор пожал плечами, встал, закрыл ноутбук.
- Моя твоя давать шанс последний, - сказал он.
- Хотеть небось порыться в аккаунт Одноклассник? - сказал он с издевкой.
- Палачи, - сказал Эдуард.
… отвернулся к стене, дождался, пока прокурор уйдет. Вспомнил, как тот пытался говорить по-русски и воспоминания нахлынули на Эдуарда. Еще каких-то семь-шесть лет назад, - подумал узник с неожиданной грустью, - я и сам так же разговаривал на языке делопроизводства Конторы. Разведчик вспомнил, как мучительно давались ему чеченские суффиксы и ингушские спряжения... Вариативные формы неправильных глаголов каракалпакского языка и строадыгейские склонения... Но что поделать, надо было учиться! Ведь ему сам бог велел знать эти языки лучше носителей. Ведь у Эдуарда была страшная тайна...
- И мы знаем вашу страшную тайну, Эдуард, - сказал вдруг голос за спиной узника.
Тут Эдуард вздрогнул, потому что голос говорил на хорошем русском языке.
- Не так ли, Иван? - мягко сказал голос за спиной.
И тут Эдуард вздрогнул еще раз, потому что это и была его страшная тайна: при поступлении в Академию ФСБ он скрыл свое происхождение. Ведь на самом деле он был чистокровный русский. Иван Босяков из села Иваньевка, что в Рязанской области...
- И эта тайна мучит вас... - сказал голос.
Тут Эдуард не выдержал, и обернулся. Перед ним сидел... без вести пропавший агент Лоринков! От увиденного Эдуард снова вздрогнул, теперь уже в третий раз.
Пропел за стеной петух. Все как в Библии, понял Эдуард.
- Человек вынул нож, серый, ты не шути, - грустно пел петух в соседней камере.
- Хочешь крови, так что ж, - пел он.
- Дай мне, урке, уйти, - пел он.
ХХХ
Больше отпираться не имело смысла, игра выходила на новый уровень, понимал Иван- Эдуард. Так что он принял предложенную Лоринковым папиросу «Жок», и волна ароматного дыма заполнила камеру. Лоринков улыбался и для погибшего выглядел удивительно хорошо.
.
- Мне сказали, вы погибли, - сказал Эдуард.
- А, Молдавия, - сказал Лоринков.
- Все переврут, - сказал Лоринков.
- Меня просто перевербовали, - сказал он.
- Деньги? Слава? Пытки? - сказал Багиров.
- Как вы, русский, могли предать Москву? - сказал он.
- А, бросьте, - сказал бывший штабс-капитан ФСБ Лоринков.
- Потому и предал, что русский, - сказал он.
- В Москве нынче одни пидарасы в клубах да молдаване на стройках, - сказал он.
- Но что мы все обо мне? - сказал он.
- Сколько вы здесь? - сказал он.
Шпион Эдуард попытался вспомнить.
- Третий месяц, - сказал изменник Лоринков.
- Три месяца вы кушаете баланду, подвергаетесь беспрерывным допросам и слушаете 24 часа из радиоточки музыку композитора Доги.. - сказал он.
- Кстати, ВЫКЛЮЧИТЕ РАДИО! - сказал он в потолок.
Музыка утихла и Эдуард понял, что он впервые за три месяца находится в тишине. Слезы выступили на его глазах.
- Иван, - проникновенно сказал Лоринков.
- Вы здесь уже три месяца, а Медве... Путин ваш так за вами и не прилетел, - сказал он.
- Откуда вы знаете про Ме... Путина... - пролепетал Эдуард.
- Это ваше первое задание? - сказал с улыбкой Лоринков.
- Не отвечайте... вижу что первое.. - сказал он.
Встал, потянулся. Глаза у него были озорные, но грустные.
- Эдуард, - сказал он.
- Времени очень мало, поэтому я по существу, - сказал он.
- Нам нужно, чтобы вы признались в том, что вы русский шпион, - сказал он.
- Очень нужно, - сказал он.
- Кстати, это так оно и есть, - сказал он.
- Я сейчас вас попробую уговорить и тем самым окажу услугу, - сказал он.
- Вы ведь не хуже меня знаете, что власть в России нерусская, - сказал он.
- Тут, в бантустанах, местные тоже, конечно, не сахар, - сказал он, поморщившись.
- Я прокурора этого, что у вас сейчас в камере был, три года учил галстук завязывать, - сказал он.
- Чувствую себя иногда как Робинзон Крузо, у которого в подчинении три сотни Пятниц, - сказал он.
- Ну или как Грэм Грин на Гаити, - сказал он.
- Тем более, что Грэм не только разведчиком был, как я... - сказал он.
- Но и пописывал тоже... - сказал Лоринков.
- Хотя, конечно, Грин говно против меня! - сказал он.
- Я ведь не хуже чем Мейлера писать умею! - сказал он.
- Впрочем, простите, увлекся, в глуши тут и поговорить не с кем-с, - сказал он виновато.
- А туземцы и право скушные, - сказал он.
- Обижаются все время, каждый год дело на меня открывают, - сказал он.
- То за национальную рознь, то за великодержавный русский шовинизм, - сказал он.
- Правда, потом вспоминают, что я единственный, кто его оформить по-человечески в состоянии, - сказал он.
- Приходится все аннулировать, - сказал он.
- Так возвращайтесь, - сказал Эдуард, почуяв, как изменилось настроение собеседника.
- Со мной... на родину... - сказал он.
Лоринков рассмеялся.
- Там, где я сейчас, вход рубль, вход два, - сказал он.
- И говорю я, конечно, не о конторах гнилых, - сказал он.
- … что вашей, что нашей.. - сказал он.
Помрачнел. Встал со стула, на котором сидел, вальяжно развалясь.
- Мне вас по человечески жаль, Иван Багиров - сказал он.
- Ждет вас Страшное, - сказал он.
- Право, признавайтесь, - сказал Лоринков.
- И бить мы вас вовсе не будем, не дождетесь, - сказал он.
- Мы просто сегодня ночью покажем вам КОЕ-ЧТО, - сказал он.
- И вы или согласитесь с нами сотрудничать, или завтра уже не будет, - сказал он.
Эдуард отвернулся к стене и замолчал. Лоринков улыбнулся.
- Мне нравится пыл вашей юности, - сказал он.
- Сам я тоже был когда-то таким... - сказал он.
- Нонконформистом, - сказал он.
На секунду на лицо изменника легла легкая тень. Но русский шпион Багиров ее не увидел. Отвернувшись к стене, он повторял про себя «не сдаваться, не сдаваться, не... путин прилетит, путин прилетит, путин прилети...».
- Значит, этой ночью меня расстреляют, - сказал Эдуард.
- Хуже, - сказал Лоринков.
- Скажите тогда... ведь все равно уже... на чем я прокололся? - сказал Эдуард.
- Как и положено новичку, на женщине, - сказал Лоринков.
- Потупчи... попутчи... - сказал он.
- Пардон, одичал тут с дикарями бессарабскими-с, русский забываю, - сказал он.
- Попутчиц надо выбирать тщательнее, - проговорил он четко.
Эдуард закусил губу. А ведь ему так хотелось верить, что та чернявенькая студентка журфака МГУ, что ехала с ним в купе из Москвы в Кишинев, влюбилась в него совершенно бескорыстно, а не за ту тридцатку и бутылку «Хеннеси». Как там бишь ее фамилия была? Мар... мур... Укропова? Что-то в этом роде...
- Наташа, - горько подумал он.
- Ее кстати и правда Наташа зовут, - сказал Лоринков.
- Хотите свиданку устрою? - сказал он.
- Правда, еще тридцатку придется отстегнуть, - сказал он.
Эдуард, закусив губу, молчал.
- Я вас, Эдуард, приглашаю на казнь, - сказал Лоринков с торжествующей улыбкой образованного человека, которому наконец-то представилась возможность своей образованностью блеснуть.
- Улавливаете игру смыслов? - сказал он.
… - упрямо молчал шпион.
- Сейчас вам принесут пижаму, еще «Жока», обед и ноутбук, - сказал Лоринков.
- Шарьтесь в сети, сколько Вам угодно, - сказал он.
- Пишите Путину своему... Папе Римскому... в контору, - сказал он.
- Хоть в ООН пишите, - сказал он.
- Дайте только слово офицера, что про меня не напишете, - сказал он.
- Я официально мертв, и мне оживать нельзя, - сказал он.
- Я в алименты трем женщинам торчу, - сказал он.
- Обещаю, - сказал великодушный Эдуард.
- До полуночи, - сказал. Лоринков.
Вышел, скрипнула дверь. Потом еще раз скрипнула. Это принесли ужин.
Запахло жареным.
ХХХ
Поев, Эдуард вышел на связь с друзьями из центра. Первым в видеомосте появился хриплый бородач с похмельной рожей. Эдуард узнал в нем координатора центра психологической подготовки агентов.
- Эдька бля, ты там однако на хуй не сдавайся, - прохрипел бородач.
- Пендосы всякие ебаные думают что сила в авианосцах и базах, однако они тупые, - прохрипел он.
- А вот хуй там, сила бля на хуй в правде однако, - проскрипел он.
- В нашей в русской правде, - сказал он, поправляя тюбитейку.
- Мы блядь на хуй сто раз покажем молдавским блядь обезьянам блядь передачу боевого НЛП, и они однако зассут, - сказал он.
- Главное однако терпение! - сказал он.
Эдуард хотел сказать, что терпел достаточно и его этой ночью, видимо, расстреляют, но бородач выпил еще, блеванул и отключился - и от видео-конференции тоже. Следующим на экране возник товарищ Эдуарда по академии. Псевдоним его был Рыков, потому что он жил в квартире когда-то расстрелянного его прадедушкой деятеля социалистической революции 1917 года.
- Говорили же мы тебе Эдька, что русские своих не бросают, - сказал он.
- Костян! - обрадованно сказал Эдуард.
- Эдяра! - сказал Костян.
- Костян! - сказал Эдуард.
- Эдяра! - сказал Костян.
- Значит, ситуация така... - начал Эдуард.
- Ну, мне пора, если чего, звони! - сказал Костян.
- Держись там, братан, - сказал Костян.
Эдуард грустно посмотрел на следующее включение. Это была его добрая знакомая, Таня Геворкян, которой для вступления в Академию не пришлось и фамилию другую придумывать.
- Эдичка, - сказала она, улыбаясь.
- Танек, - сказал, улыбаясь, Эдуард.
- Эд-ё-ё-ё-к, - сказала Тамара.
- Т-а-а-а-нек, - сказал Эдуард.
- Эдичка, Эдюлечка, Эдюничка, - сказала Таня.
- Танек, Танюшка, Танюлечка, - сказал Эдуард.
- Ах ты солнышко, - сказала она.
- Ах ты зайка, - сказал он.
- Как дела? - сказал он.
- Вчера в клубе бухали, а в обед уже - на показ.. - сказала она.
- ... а вечером тусим на вечеринке GQ, там как раз наш человек, Захарушка, человеком года стал, - сказала она.
- По культурной линии, - сказала она.
- Но что я о нас, - сказала она с любовью.
- Ты хорошо выглядишь, - сказала она.
- Спишь небось сутки напролет, курорт... - сказала она.
- А у нас... - сказала она.
- Кокаин, коктейли, пробки... - сказала она.
- С каким удовольствием я бы села в тюрьму вместо тебя! - сказала она.
- Отдохнуть, выспаться, посвежеть... - сказала она.
- Ты держись там, - сказал Эдуард, и ему стало стыдно из-за того, как он преувеличивал свои проблемы, в то время, как его друзья и соратники, не щадя себя, бьются за Россию в Москве.
- Мы тут и за тебя тоже бьемся, - сказала она.
- За Россию, за Москву, - сказала она.
- Чтобы пидарасы всякие не выбрали себе русских фашистов во власть, - сказала она.
- Стоим стеной, - сказала она.
Эдуард послал подруге воздушный поцелуй. Экран погас...
В камеру зашел Лоринков. Был он, почему-то, в одежде ловца крокодилов из одноименного сериала «Нэшионал джеографик»: шорты и майка цвета хаки, ботинки на высокой шнуровке, сачок... Выглядело это странно, но Эдуард решил вопросов не задавать. А Лоринков и в эти условиях дал понять, что в нем осталось хоть что-то человеческое.
Выпить напоследок хотите? - сказал сказал он.
ХХХ
… в мрачном цементном подвале, освещаемом лишь чадившими факелами, Эдуарду развязали руки. Толкнули вперед.
- Снимайте повязку, - велел Лоринков.
Эдуард подчинился и.. чуть было не упал. Перед ним был обрыв высотой примерно в двадцать метров.
- Здесь и расстреляете? - сказал он, выпрямив спину.
Лоринков молча подошел и стал глядеть напряженно вниз.
- Не появился, знать, батюшка, не осерчал еще, - сказал он шепотом.
- Он ведь, зелененькай, знает, когда теплого-то подают, - сказал он.
Тоскливо заиграл где-то в коридорах молдавского КГБ охотничий рожок. Плеснуло внизу что-то мощное.
- Что... что... что вы несете? - сказал Эдуард, уже ЗНАЯ.
Лоринков вместо ответа кивнул вниз и быстро отошел назад. Опустилась за спиной Эдуарда металлическая решетка.
- Послушайте к чему весь этот ци... - сказал Эдуард, как вдруг перед ним выросло на мгновение Нечто ужасное.
Оно появлялось на доли секунд и исчезало. Мутное, склизкое чудовище с телом крокодила, лапами игуаны и хвостом варана, - двадцатиметровой высоты, - поднималось на задние лапы, чтобы подпрыгнуть, а потом со всех сил обрушиться вниз. И тогда фонтаны грязной воды окатывали несчастного пленника. Эдуард окаменел. Из-за рева чудовища и содроганий стен происходило, казалось, небывалое землетрясение. Багиров понял, что он пропал. С обратной стороны коридора бесилось другое чудовище - Лоринков.
- Сейчас батюшка вас еще не видит, - кричал Лоринков.
- Но запах, запах, ох, чует, он запах! - кричал Лоринков.
- И как учует крепко, так сразу и хап! - кричал он.
Эдуард, - отвернувшись от пропасти, в которую его неумолимо тянула мигом расстроившаяся от страха система координации, - вцепился в решетку.
- Прошу вас... умоляю... что это? - бормотал он, чувствуя, как бьется в его голову предвестие инсульта.
- Молдавское бессознательное, - прокричал Лоринков.
- А-а-а-а-а-а!!! - истошно закричал Эдуард,
- Как границы после независимости открыли... - кричал Лоринков.
- … так и контрабандой стали крокодильчиков нелегально для коллекций частных завозить, - крикнул Лоринков.
- И-и-и-и-и-и-и!!!! - истошно визжал пленный разведчик.
- … а потом в канализацию смывали, - кричал Лоринков.
- Вот и выросло … за 20 лет... ровесники независимости... - кричал он.
- А-а-а-а-а-а!!!! - кричал Эдуард.
- Так что, сдаетесь? - сказал Лоринков.
Чувствуя, как сзади к спине его прикасается что-то когтисто-зловонное, русский шпион «Эдуард» потерял сознание...
ХХХ
… свет проникал в глаза сначала узкой полоской, потом хлынул потоком. Значит, я щурился, а потом раскрыл глаза широко, понял Эдуард. Моргнул несколько раз. Пред ним, в белых халатах, стояли его друзья. Однокашник Костян, подружка Таня, хриплый Валерка «Однако», полковник Шендерович и...
- … президент Российской Федерации Владимир Путин, - сказал трубный голос глашатая.
Эдуард, пошатнувшись, попытался сесть.
- Лежи, лежи, дружочек, - сказал президент.
- Дмитрий... - сказал Эдуард.
- То есть Владимир, - сказал он.
- - Владимир Владимирович - сказал он.
- Я знал, - сказал он.
- Знал, что вы прилетите и спасете, - сказал он.
- Владимирыч- сказал он.
- Володя, Володьич, браза, - сказал он и заплакал.
- Они меня пытали, - сказал он.
- Но я им ничего не сказал, - сказал он.
Президент улыбнулся, снимая агента на мобилу.
- Ты и не мог, дружок, - сказал он.
- Ты был отвлекающей мишенью, - сказал он.
- Наша сотрудница Наташа навела их на тебя, как на ложный след, - сказал он.
- Кстати, она не предатель, как ты подумал из-за клеветы подонка Лоринкова, - сказал он.
- Она тоже служит в ФСБ, - сказал он.
Друзья расступились и Эдуард увидел, что за ними стоит, смущенная, Наташа Морару. Она была, почему-то, в подвенечном платье.
- А чего тянуть? - озорно сказал президент, увидев смущенное удивление во взгляде Эдуарда.
- Программа демографического развития РФ предполагает, что вы еще и 100 тыщ рубликов получите! - сказал он.
- Про откат 20 тыщ мне не забудьте, - сказал он.
Все тепло рассмеялись шутке ПервогоДрузья захлопали, Наташа, смущенно покусывая усики, раскраснелась. Эдуард, не веря счастью, глупо улыбался. Потом вдруг посерьезнел. Сказал:
- Владимир Владимирович, - сказал он.
- Я... мне... я бы в общем... - сказал он.
- Я хочу разоружиться перед товарищами, - сказал он.
- Говори, сынок, - сказал ласково Президент.
- Я... в общем... - сказал Эдуард Багиров.
- Я не Эдуард, а Иван, - сказал он.
- И я русский... - сказал он шепотом.
Друзья стихли. Но президент РФ улыбнулся и приложил палец к губам разведчика. Он сказал:
- Тс-с-с-с, дружище, - сказал он.
- Тебе нельзя волноваться, - сказал он.
- Мы все знаем, дружище, - сказал он.
- И всегда знали, Иван, - сказал он.
Эдуард зажмурился. Валерка достал «узи». Костян - обрез, Таня - просто кривой нож.... Но президент сказал:
- У каждого из нас есть маленький недостаток, - сказал он.
.
Подмигнул. Вышел. Друзья, спрятав оружие, стали обнимать Эдуарда. Он же плакал от счастья, ушам своим не веря. Тем более, в них все еще стоял ровный, ужасающий своей монотонностью гул молдавского бессознательного.
Которое, - знал Эдуард, - останется с ним навсегда.
И всю оставшуюся жизнь он пытался понять, не чудится ли она ему.
КОНЕЦ
- Без базара, прилетит и спасет, - сказал седенький полковник ФСБ, принимавший у Эдуарда присягу, часы, ремень, и личное имущество.
- А как именно? - поинтересовался Эдуард.
- На блядь вертолете, - сказал полковник.
- Ты, главное, верь, - сказал он.
Было это еще до отправки шпиона в командировку. Тускло горели в кабинете свечи, улыбался непроницаемо в углу портрет президента РФ В. Путина. Полковник встал и потянулся, а Эдуард быстро глянул в его бумаги и увидел фамилию собеседника. Полковник Шендерович.
- Наверняка псевдоним, - подумал Эдуард.
Полковник достал из буфета бутылку, рюмку, пистолет, чистый лист бумаги и ручку. Сел.
- Ты, Эдуард, отправляешься в Молдавию, - сказал он.
- Подлое и коварное правительство этой республики, погрязшее в коррупционных схемах, встряло уже у всего человечества в горле, как кость, - сказал он.
- Как блядская кость, - сказал он, подумав.
- Все свои проблемы мы уже решили, так что... - сказал он.
- По поручению ООН, Великобритании и США независимое правительство Российской Федерации, - сказал он.
- Приняло решение немножко молдаван Подправить, - сказал он.
- А как я это буду делать? - спросил шпион.
- Как-как, вредить помаленьку, - сказал полковник.
- Водопровод, рельсы, терроризм, - сказал он.
- А можно... - сказал Эдуард покраснев.
- Ну, без этого... - сказал он.
- Я видите ли... ну... бывал... там.. и это... Молдавия... я... искренне... симпатична... и.. мне... ну там... вредить... ну не особо там хотелось бы... вот и поэ... - смущенно бормотал Эдуард под насмешливым взглядом полковника ФСБ Шендеровича.
- Молодежь-молодежь, - сказал с улыбкой полковник.
Снова встал, снова потянулся. Как он, наверное, устает, подумал тепло и с восхищением молодой шпион. Полковник сказал:
- В нашем деле эмоции это смерть, - сказал он.
- Помню, до тебя мы в Молдавию кадра одного забросили, - сказал он.
- Лоринков, но тот сам из молдаван, из бывших, - сказал он.
- Попал человек на родину, поддался эмоциям, и? - сказал он.
- Нашел проститутку какую-то, влюбился, они с ней банки грабили, ее потом пристрелили, - сказал он.
- Ну и Лоринков сам потом без вести пропал, - сказал он.
- Но тот был тонкой душевной организации, из писателей, - сказал он.
- Ты-то писанинкой не балуешься, я надеюсь? - сказал он.
- Никак нет, - сказал Эдуард, который и правда ничем таким не баловался.
Полковник кивнул, стал заполнять бланк договора. Шпион, кашлянув, спросил еще раз:
- А если попадусь... ну мало ли... помогут? - сказал он.
- Сам президент Путин тебя и вытащит,- сказал полковник, не отвлекаясь от бумаг.
- Точно? - спросил ненавидящий себя в этот момент за малодушие Эдуард.
- Да чтоб мне матрац вместо бабы ебать, если совру! - весело воскликнул полковник ФСБ.
Эдуард, успокоенный, замолчал. Попытался вспомнить фамилию агента, пропавшего в Молдавии, да уже забыл. Помнил, что заканчивалась на «ов». Сказал::
- Скажите, а среди наших агентов так мало русских? - сказал он.
- А ты что блядь, русский фашист? - сказал полковник.
- Никак нет! - сказал Эдуард.
Полковник кивнул и протянул бланк.
Подписывайся, - сказал он.
.ХХХ
… - айся, - сказал голос.
- Подписывайся ты, блядь шпионская! - сказал голос.
Эдуард приоткрыл глаза. Все в камере качалось и дрожало. Из-за постоянного света под веками словно песка напихали. Нет, не сон, понял Эдуард. Все та же камера все той же молдавской тюрьмы, куда его бросили сразу по приезду в Кишинев. Наверняка, не обошлось без «крота». Кто же, кто, кто, мучительно пытался вычислить Эдуард.
Где, когда и, главное, как, была совершена ошибка?
- Подписывайся под признанием, - сказали сверху.
Над узником, стоял, широко расставив ноги, молдавский прокурор, одетый в кожаное пальто, розовую рубахи, брюки в полоску и с барсеткой. В общем, просто одетый как молдавский прокурор.
- Подписывайся, - сказал прокурор.
- Подписывайся и сразу свет выключим, хавчика подтащим, - сказал он.
- Я гражданин Микронезии и прошу вызвать ко мне консула, - упрямо сказал Эдуард.
Прокурор покачал головой. В камеру зашел человек в костюме, с бородкой и, почему-то, значком «Отличник ГТО» на груди. Сам генеральный прокурор республики, понял шпион Эдуард. Собрался с силами и привстал на нарах. Сказал:
- Я гражданин Микронезии и тре... - почти сказал он.
- Твоя пусть заткнуться, гребанный русская свинья, - сказал прокурор.
Сел на стул, который несли за ним охранники, щелкнул пальцами. Появился столик, на нем ноутбук. Все бы сейчас отдал за то, чтобы проверить личные сообщения в «Одноклассниках», подумал Эдуард. Прокурор открыл страничку в интернете, - Эдуард успел заметит что-то вроде «... ереводчик.мд», и стал заполнять левую половинку экрана. Нажал на «энтер». Стал читать:
- Твой понять что нет смысл сопротивляться нашей система правоохранитель поскольку мы раскусать как крепкий орех и лучше твой дать признаний чтобы пожалеть мягкий приговор получать иначе собаке собачья смерть шпионам, - прочитал прокурор.
Помолчал, снова набирая текст в электронном переводчике. Дождался результата, продолжил.
- Мы осведомлять что твой калека духовный тратить наш нерв церебральный и время на поиметь информация о нашей республик солнечный европейский будущий чтобы животный русский там не срать, и победа быть будущий время инфинитив за наш, - сказал он.
Снова запечатал. Нажал на «энтер». Прочел:
- Если твой не согласиться пойти на встречный полоса правил ПДД при чем тут на хуй ПДД не понять ну ладно твой короче быть контра наша тебя операция оперировать смена пола и знакомить с двухметровый красавец разведчик любить танцевать ужинать ебаться время подойти детей рожать твой закричать на русский и все равно разоблачиться, - сказал он.
Шпион молчал.
- Как говорить твой народ сколько ни вейся бельевой веревка один хуй она находить свой конец идеоматически тоже хуй... - сказал прокурор, глядя в экран.
- Ни хуя не понимать, что за хуйня идиоматический - сказал он озадаченно.
Эдуард упрямо молчал.
- Твоя есть любой случай мясо для гаубиц и жертва отданный без кредит и возврат, - сказал прокурор.
- Мы запросить Москва рассадник зла мир пидарасы отвечать нам ты есть не разведчик отказаться от твой, - сказал он.
- Моя может приказать твой обезгла.. обегла.. обеза... - сказал он.
- Короче голова с плеч топор прямо здесь и никто ничего не узнать, - сказал он.
- Понимать? - сказал он.
- Я ничего не знать, моя гражданин Микронезии, - сказал Эдуард.
Прокурор пожал плечами, встал, закрыл ноутбук.
- Моя твоя давать шанс последний, - сказал он.
- Хотеть небось порыться в аккаунт Одноклассник? - сказал он с издевкой.
- Палачи, - сказал Эдуард.
… отвернулся к стене, дождался, пока прокурор уйдет. Вспомнил, как тот пытался говорить по-русски и воспоминания нахлынули на Эдуарда. Еще каких-то семь-шесть лет назад, - подумал узник с неожиданной грустью, - я и сам так же разговаривал на языке делопроизводства Конторы. Разведчик вспомнил, как мучительно давались ему чеченские суффиксы и ингушские спряжения... Вариативные формы неправильных глаголов каракалпакского языка и строадыгейские склонения... Но что поделать, надо было учиться! Ведь ему сам бог велел знать эти языки лучше носителей. Ведь у Эдуарда была страшная тайна...
- И мы знаем вашу страшную тайну, Эдуард, - сказал вдруг голос за спиной узника.
Тут Эдуард вздрогнул, потому что голос говорил на хорошем русском языке.
- Не так ли, Иван? - мягко сказал голос за спиной.
И тут Эдуард вздрогнул еще раз, потому что это и была его страшная тайна: при поступлении в Академию ФСБ он скрыл свое происхождение. Ведь на самом деле он был чистокровный русский. Иван Босяков из села Иваньевка, что в Рязанской области...
- И эта тайна мучит вас... - сказал голос.
Тут Эдуард не выдержал, и обернулся. Перед ним сидел... без вести пропавший агент Лоринков! От увиденного Эдуард снова вздрогнул, теперь уже в третий раз.
Пропел за стеной петух. Все как в Библии, понял Эдуард.
- Человек вынул нож, серый, ты не шути, - грустно пел петух в соседней камере.
- Хочешь крови, так что ж, - пел он.
- Дай мне, урке, уйти, - пел он.
ХХХ
Больше отпираться не имело смысла, игра выходила на новый уровень, понимал Иван- Эдуард. Так что он принял предложенную Лоринковым папиросу «Жок», и волна ароматного дыма заполнила камеру. Лоринков улыбался и для погибшего выглядел удивительно хорошо.
.
- Мне сказали, вы погибли, - сказал Эдуард.
- А, Молдавия, - сказал Лоринков.
- Все переврут, - сказал Лоринков.
- Меня просто перевербовали, - сказал он.
- Деньги? Слава? Пытки? - сказал Багиров.
- Как вы, русский, могли предать Москву? - сказал он.
- А, бросьте, - сказал бывший штабс-капитан ФСБ Лоринков.
- Потому и предал, что русский, - сказал он.
- В Москве нынче одни пидарасы в клубах да молдаване на стройках, - сказал он.
- Но что мы все обо мне? - сказал он.
- Сколько вы здесь? - сказал он.
Шпион Эдуард попытался вспомнить.
- Третий месяц, - сказал изменник Лоринков.
- Три месяца вы кушаете баланду, подвергаетесь беспрерывным допросам и слушаете 24 часа из радиоточки музыку композитора Доги.. - сказал он.
- Кстати, ВЫКЛЮЧИТЕ РАДИО! - сказал он в потолок.
Музыка утихла и Эдуард понял, что он впервые за три месяца находится в тишине. Слезы выступили на его глазах.
- Иван, - проникновенно сказал Лоринков.
- Вы здесь уже три месяца, а Медве... Путин ваш так за вами и не прилетел, - сказал он.
- Откуда вы знаете про Ме... Путина... - пролепетал Эдуард.
- Это ваше первое задание? - сказал с улыбкой Лоринков.
- Не отвечайте... вижу что первое.. - сказал он.
Встал, потянулся. Глаза у него были озорные, но грустные.
- Эдуард, - сказал он.
- Времени очень мало, поэтому я по существу, - сказал он.
- Нам нужно, чтобы вы признались в том, что вы русский шпион, - сказал он.
- Очень нужно, - сказал он.
- Кстати, это так оно и есть, - сказал он.
- Я сейчас вас попробую уговорить и тем самым окажу услугу, - сказал он.
- Вы ведь не хуже меня знаете, что власть в России нерусская, - сказал он.
- Тут, в бантустанах, местные тоже, конечно, не сахар, - сказал он, поморщившись.
- Я прокурора этого, что у вас сейчас в камере был, три года учил галстук завязывать, - сказал он.
- Чувствую себя иногда как Робинзон Крузо, у которого в подчинении три сотни Пятниц, - сказал он.
- Ну или как Грэм Грин на Гаити, - сказал он.
- Тем более, что Грэм не только разведчиком был, как я... - сказал он.
- Но и пописывал тоже... - сказал Лоринков.
- Хотя, конечно, Грин говно против меня! - сказал он.
- Я ведь не хуже чем Мейлера писать умею! - сказал он.
- Впрочем, простите, увлекся, в глуши тут и поговорить не с кем-с, - сказал он виновато.
- А туземцы и право скушные, - сказал он.
- Обижаются все время, каждый год дело на меня открывают, - сказал он.
- То за национальную рознь, то за великодержавный русский шовинизм, - сказал он.
- Правда, потом вспоминают, что я единственный, кто его оформить по-человечески в состоянии, - сказал он.
- Приходится все аннулировать, - сказал он.
- Так возвращайтесь, - сказал Эдуард, почуяв, как изменилось настроение собеседника.
- Со мной... на родину... - сказал он.
Лоринков рассмеялся.
- Там, где я сейчас, вход рубль, вход два, - сказал он.
- И говорю я, конечно, не о конторах гнилых, - сказал он.
- … что вашей, что нашей.. - сказал он.
Помрачнел. Встал со стула, на котором сидел, вальяжно развалясь.
- Мне вас по человечески жаль, Иван Багиров - сказал он.
- Ждет вас Страшное, - сказал он.
- Право, признавайтесь, - сказал Лоринков.
- И бить мы вас вовсе не будем, не дождетесь, - сказал он.
- Мы просто сегодня ночью покажем вам КОЕ-ЧТО, - сказал он.
- И вы или согласитесь с нами сотрудничать, или завтра уже не будет, - сказал он.
Эдуард отвернулся к стене и замолчал. Лоринков улыбнулся.
- Мне нравится пыл вашей юности, - сказал он.
- Сам я тоже был когда-то таким... - сказал он.
- Нонконформистом, - сказал он.
На секунду на лицо изменника легла легкая тень. Но русский шпион Багиров ее не увидел. Отвернувшись к стене, он повторял про себя «не сдаваться, не сдаваться, не... путин прилетит, путин прилетит, путин прилети...».
- Значит, этой ночью меня расстреляют, - сказал Эдуард.
- Хуже, - сказал Лоринков.
- Скажите тогда... ведь все равно уже... на чем я прокололся? - сказал Эдуард.
- Как и положено новичку, на женщине, - сказал Лоринков.
- Потупчи... попутчи... - сказал он.
- Пардон, одичал тут с дикарями бессарабскими-с, русский забываю, - сказал он.
- Попутчиц надо выбирать тщательнее, - проговорил он четко.
Эдуард закусил губу. А ведь ему так хотелось верить, что та чернявенькая студентка журфака МГУ, что ехала с ним в купе из Москвы в Кишинев, влюбилась в него совершенно бескорыстно, а не за ту тридцатку и бутылку «Хеннеси». Как там бишь ее фамилия была? Мар... мур... Укропова? Что-то в этом роде...
- Наташа, - горько подумал он.
- Ее кстати и правда Наташа зовут, - сказал Лоринков.
- Хотите свиданку устрою? - сказал он.
- Правда, еще тридцатку придется отстегнуть, - сказал он.
Эдуард, закусив губу, молчал.
- Я вас, Эдуард, приглашаю на казнь, - сказал Лоринков с торжествующей улыбкой образованного человека, которому наконец-то представилась возможность своей образованностью блеснуть.
- Улавливаете игру смыслов? - сказал он.
… - упрямо молчал шпион.
- Сейчас вам принесут пижаму, еще «Жока», обед и ноутбук, - сказал Лоринков.
- Шарьтесь в сети, сколько Вам угодно, - сказал он.
- Пишите Путину своему... Папе Римскому... в контору, - сказал он.
- Хоть в ООН пишите, - сказал он.
- Дайте только слово офицера, что про меня не напишете, - сказал он.
- Я официально мертв, и мне оживать нельзя, - сказал он.
- Я в алименты трем женщинам торчу, - сказал он.
- Обещаю, - сказал великодушный Эдуард.
- До полуночи, - сказал. Лоринков.
Вышел, скрипнула дверь. Потом еще раз скрипнула. Это принесли ужин.
Запахло жареным.
ХХХ
Поев, Эдуард вышел на связь с друзьями из центра. Первым в видеомосте появился хриплый бородач с похмельной рожей. Эдуард узнал в нем координатора центра психологической подготовки агентов.
- Эдька бля, ты там однако на хуй не сдавайся, - прохрипел бородач.
- Пендосы всякие ебаные думают что сила в авианосцах и базах, однако они тупые, - прохрипел он.
- А вот хуй там, сила бля на хуй в правде однако, - проскрипел он.
- В нашей в русской правде, - сказал он, поправляя тюбитейку.
- Мы блядь на хуй сто раз покажем молдавским блядь обезьянам блядь передачу боевого НЛП, и они однако зассут, - сказал он.
- Главное однако терпение! - сказал он.
Эдуард хотел сказать, что терпел достаточно и его этой ночью, видимо, расстреляют, но бородач выпил еще, блеванул и отключился - и от видео-конференции тоже. Следующим на экране возник товарищ Эдуарда по академии. Псевдоним его был Рыков, потому что он жил в квартире когда-то расстрелянного его прадедушкой деятеля социалистической революции 1917 года.
- Говорили же мы тебе Эдька, что русские своих не бросают, - сказал он.
- Костян! - обрадованно сказал Эдуард.
- Эдяра! - сказал Костян.
- Костян! - сказал Эдуард.
- Эдяра! - сказал Костян.
- Значит, ситуация така... - начал Эдуард.
- Ну, мне пора, если чего, звони! - сказал Костян.
- Держись там, братан, - сказал Костян.
Эдуард грустно посмотрел на следующее включение. Это была его добрая знакомая, Таня Геворкян, которой для вступления в Академию не пришлось и фамилию другую придумывать.
- Эдичка, - сказала она, улыбаясь.
- Танек, - сказал, улыбаясь, Эдуард.
- Эд-ё-ё-ё-к, - сказала Тамара.
- Т-а-а-а-нек, - сказал Эдуард.
- Эдичка, Эдюлечка, Эдюничка, - сказала Таня.
- Танек, Танюшка, Танюлечка, - сказал Эдуард.
- Ах ты солнышко, - сказала она.
- Ах ты зайка, - сказал он.
- Как дела? - сказал он.
- Вчера в клубе бухали, а в обед уже - на показ.. - сказала она.
- ... а вечером тусим на вечеринке GQ, там как раз наш человек, Захарушка, человеком года стал, - сказала она.
- По культурной линии, - сказала она.
- Но что я о нас, - сказала она с любовью.
- Ты хорошо выглядишь, - сказала она.
- Спишь небось сутки напролет, курорт... - сказала она.
- А у нас... - сказала она.
- Кокаин, коктейли, пробки... - сказала она.
- С каким удовольствием я бы села в тюрьму вместо тебя! - сказала она.
- Отдохнуть, выспаться, посвежеть... - сказала она.
- Ты держись там, - сказал Эдуард, и ему стало стыдно из-за того, как он преувеличивал свои проблемы, в то время, как его друзья и соратники, не щадя себя, бьются за Россию в Москве.
- Мы тут и за тебя тоже бьемся, - сказала она.
- За Россию, за Москву, - сказала она.
- Чтобы пидарасы всякие не выбрали себе русских фашистов во власть, - сказала она.
- Стоим стеной, - сказала она.
Эдуард послал подруге воздушный поцелуй. Экран погас...
В камеру зашел Лоринков. Был он, почему-то, в одежде ловца крокодилов из одноименного сериала «Нэшионал джеографик»: шорты и майка цвета хаки, ботинки на высокой шнуровке, сачок... Выглядело это странно, но Эдуард решил вопросов не задавать. А Лоринков и в эти условиях дал понять, что в нем осталось хоть что-то человеческое.
Выпить напоследок хотите? - сказал сказал он.
ХХХ
… в мрачном цементном подвале, освещаемом лишь чадившими факелами, Эдуарду развязали руки. Толкнули вперед.
- Снимайте повязку, - велел Лоринков.
Эдуард подчинился и.. чуть было не упал. Перед ним был обрыв высотой примерно в двадцать метров.
- Здесь и расстреляете? - сказал он, выпрямив спину.
Лоринков молча подошел и стал глядеть напряженно вниз.
- Не появился, знать, батюшка, не осерчал еще, - сказал он шепотом.
- Он ведь, зелененькай, знает, когда теплого-то подают, - сказал он.
Тоскливо заиграл где-то в коридорах молдавского КГБ охотничий рожок. Плеснуло внизу что-то мощное.
- Что... что... что вы несете? - сказал Эдуард, уже ЗНАЯ.
Лоринков вместо ответа кивнул вниз и быстро отошел назад. Опустилась за спиной Эдуарда металлическая решетка.
- Послушайте к чему весь этот ци... - сказал Эдуард, как вдруг перед ним выросло на мгновение Нечто ужасное.
Оно появлялось на доли секунд и исчезало. Мутное, склизкое чудовище с телом крокодила, лапами игуаны и хвостом варана, - двадцатиметровой высоты, - поднималось на задние лапы, чтобы подпрыгнуть, а потом со всех сил обрушиться вниз. И тогда фонтаны грязной воды окатывали несчастного пленника. Эдуард окаменел. Из-за рева чудовища и содроганий стен происходило, казалось, небывалое землетрясение. Багиров понял, что он пропал. С обратной стороны коридора бесилось другое чудовище - Лоринков.
- Сейчас батюшка вас еще не видит, - кричал Лоринков.
- Но запах, запах, ох, чует, он запах! - кричал Лоринков.
- И как учует крепко, так сразу и хап! - кричал он.
Эдуард, - отвернувшись от пропасти, в которую его неумолимо тянула мигом расстроившаяся от страха система координации, - вцепился в решетку.
- Прошу вас... умоляю... что это? - бормотал он, чувствуя, как бьется в его голову предвестие инсульта.
- Молдавское бессознательное, - прокричал Лоринков.
- А-а-а-а-а-а!!! - истошно закричал Эдуард,
- Как границы после независимости открыли... - кричал Лоринков.
- … так и контрабандой стали крокодильчиков нелегально для коллекций частных завозить, - крикнул Лоринков.
- И-и-и-и-и-и-и!!!! - истошно визжал пленный разведчик.
- … а потом в канализацию смывали, - кричал Лоринков.
- Вот и выросло … за 20 лет... ровесники независимости... - кричал он.
- А-а-а-а-а-а!!!! - кричал Эдуард.
- Так что, сдаетесь? - сказал Лоринков.
Чувствуя, как сзади к спине его прикасается что-то когтисто-зловонное, русский шпион «Эдуард» потерял сознание...
ХХХ
… свет проникал в глаза сначала узкой полоской, потом хлынул потоком. Значит, я щурился, а потом раскрыл глаза широко, понял Эдуард. Моргнул несколько раз. Пред ним, в белых халатах, стояли его друзья. Однокашник Костян, подружка Таня, хриплый Валерка «Однако», полковник Шендерович и...
- … президент Российской Федерации Владимир Путин, - сказал трубный голос глашатая.
Эдуард, пошатнувшись, попытался сесть.
- Лежи, лежи, дружочек, - сказал президент.
- Дмитрий... - сказал Эдуард.
- То есть Владимир, - сказал он.
- - Владимир Владимирович - сказал он.
- Я знал, - сказал он.
- Знал, что вы прилетите и спасете, - сказал он.
- Владимирыч- сказал он.
- Володя, Володьич, браза, - сказал он и заплакал.
- Они меня пытали, - сказал он.
- Но я им ничего не сказал, - сказал он.
Президент улыбнулся, снимая агента на мобилу.
- Ты и не мог, дружок, - сказал он.
- Ты был отвлекающей мишенью, - сказал он.
- Наша сотрудница Наташа навела их на тебя, как на ложный след, - сказал он.
- Кстати, она не предатель, как ты подумал из-за клеветы подонка Лоринкова, - сказал он.
- Она тоже служит в ФСБ, - сказал он.
Друзья расступились и Эдуард увидел, что за ними стоит, смущенная, Наташа Морару. Она была, почему-то, в подвенечном платье.
- А чего тянуть? - озорно сказал президент, увидев смущенное удивление во взгляде Эдуарда.
- Программа демографического развития РФ предполагает, что вы еще и 100 тыщ рубликов получите! - сказал он.
- Про откат 20 тыщ мне не забудьте, - сказал он.
Все тепло рассмеялись шутке ПервогоДрузья захлопали, Наташа, смущенно покусывая усики, раскраснелась. Эдуард, не веря счастью, глупо улыбался. Потом вдруг посерьезнел. Сказал:
- Владимир Владимирович, - сказал он.
- Я... мне... я бы в общем... - сказал он.
- Я хочу разоружиться перед товарищами, - сказал он.
- Говори, сынок, - сказал ласково Президент.
- Я... в общем... - сказал Эдуард Багиров.
- Я не Эдуард, а Иван, - сказал он.
- И я русский... - сказал он шепотом.
Друзья стихли. Но президент РФ улыбнулся и приложил палец к губам разведчика. Он сказал:
- Тс-с-с-с, дружище, - сказал он.
- Тебе нельзя волноваться, - сказал он.
- Мы все знаем, дружище, - сказал он.
- И всегда знали, Иван, - сказал он.
Эдуард зажмурился. Валерка достал «узи». Костян - обрез, Таня - просто кривой нож.... Но президент сказал:
- У каждого из нас есть маленький недостаток, - сказал он.
.
Подмигнул. Вышел. Друзья, спрятав оружие, стали обнимать Эдуарда. Он же плакал от счастья, ушам своим не веря. Тем более, в них все еще стоял ровный, ужасающий своей монотонностью гул молдавского бессознательного.
Которое, - знал Эдуард, - останется с ним навсегда.
И всю оставшуюся жизнь он пытался понять, не чудится ли она ему.
КОНЕЦ